— Нет. У тебя будет другая сказка, — убежденно сказала я. — Сказка со счастливым началом и таким же концом.
— А такие бывают? — с надеждой спросила Светка.
— А мы не будем ждать милостей от природы. Мы прямо сейчас сами и сочиним тебе сказку, — предложила я.
История тринадцатая
СКАЗКА СО СЧАСТЛИВЫМ НАЧАЛОМ
ривет! Я твоя Половинка. Я притянулась.
— Привет, Половинка! Я тоже чувствую, что я — твой Половинчик. Я счастлив!
— Я так долго тебя искала! Падала, ошибалась, шишки и синяки набивала. Скажи, почему нельзя сразу — раз, и встретились?
— Жизненные уроки, куда ж без них… Меня ведь тоже не учили, как узнать Половинку. Я знаешь сколько раз не ту находил?
— Но теперь мы притянулись, и мы — Половинки. Да ведь?
— Да. Я готов стать для тебя чище, добрее, сильнее. Бросить курить, например. И даже забыть про рыбалку по выходным.
— Для меня — не надо. Я не приму никаких жертв. Только если ты захочешь сделать это для себя. Я не хочу, чтобы тебе было плохо. Потому что мне от этого не по себе.
— И я не хочу, чтобы тебе было плохо. Потому что, когда тебе хорошо — тогда и мне хорошо.
— Ты выбирай сам. А я с уважением приму твой выбор, Половинчик.
— А если он тебе не понравится?
— Я просто скажу тебе об этом. Но не буду настаивать. Все равно — выбирай сам.
— Да… В этом, наверное, и заключена суть Половинок — не пытаться переделать другого «под себя», а принять, как есть. Я сейчас испытываю к тебе такую нежность! И обещаю: я никогда не сделаю тебе больно.
— Не обещай. Не надо обещаний. Даже если ты сделаешь мне больно — я заранее все прощаю. Я уже знаю, что боль — это такое горькое лекарство. Если выпьешь без капризов — очень помогает!
— Милая моя Половинка, я бы выпил всю горечь на свете, только чтоб тебя миновала чаша сия…
— Не получится, любимый. У каждого своя чаша. И свое лекарство. Ничего не поделаешь!
— А как ты думаешь, кто в нашем доме должен быть хозяином?
— Ты, конечно. А я буду хозяйкой.
— Хозяин… Хозяйка… А в чем разница, птичка моя?
— Птичка твоя будет гнездышко обустраивать, птенцов воспитывать, уют и тепло создавать. В этом роль хозяйки. Ну, я как бы завхоз, понимаешь?
— А я?
— А ты как бы Самый Главный. Ты будешь приносить веточки для гнездышка, корм для птенцов. И еще отражать врагов и охранять границы.
— Получается, что я буду летать много, а ты — не очень. Несправедливо, как ты полагаешь?
— Ну так это же мой выбор. Я сама так хочу. Должен же кто-то заниматься гнездом? Вот я и буду. Легко и радостно!
— Хорошо, пусть будет так. Только знай: когда тебе захочется полетать, я всегда готов посидеть с птенцами! И за гнездом последить тоже. Не хочу, чтобы тебе было скучно.
— Как может быть скучно, если занимаешься любимым делом? Но я принимаю твой подарок, спасибо.
— Слушай, а как ты думаешь, мы сможем прожить без ссор?
— Я бы хотела! Но, наверное, совсем без ссор не получится. Я сама с собой иногда ссорюсь, уж такая я. Я вообще быстро взрываюсь и быстро отхожу, я вспыльчивая. Ничего?
— Но ведь я тебя и полюбил — вот такую, взрывную, вспыльчивую, отходчивую… Разную. Я просто не буду на тебя обижаться, вот и все. Я тебе все уже простил. Заранее!
— Хорошо-то как… Знаешь, я раньше этого не понимала. Мне всегда надо было настоять на своем. И чтобы последнее слово за мной. А вот сейчас — ну нисколечко не хочется! Не хочу я перетягивать одеяло на себя.
— А давай в это поиграем? Ну просто попробуем? Вот одеяло — тяни его на себя! Ну, тяни же!
— Ой! Но ты же его не держал совсем! Я его сразу и выдернула.
— А я и не собирался. Я его тебе уступил. Сразу! Может, ты замерзла, и оно тебе больше нужно.
— Но тебе же холодно! Слушай, у меня даже все тело мурашками пошло. Иди ко мне, под одеяло. Я тебя согрею.
— Вот видишь. У меня одеяла нет, а ты мерзнешь. Так и бывает, когда встречаются Половинки. Они чувствуют другого, как себя.
— Правда… А как ты почувствовал, что я твоя Половинка?
— Не знаю. Странно как-то — всем телом. И душой тоже. Вроде бы все во мне запело. Ну, как финал в опере. Апофеоз и ангельские трубы. А ты?
— А я вдруг почувствовала, что теперь я цельная. Что в тебе есть то, чего нет во мне. И наоборот. И мы можем обменяться этим. Или объединить. Ну, все равно как два крыла. У меня — левое, у тебя — правое. И вверх, к солнцу!
— Наверное, потому и говорят — «Половинки». А когда сложишь — получается одно целое. И можно лететь.
— Почему, ну почему мы не встретились раньше? Столько счастливого времени потеряно!
— Нет, дорогая, потерь не бывает. Сплошные приобретения. Вот мне, например, надо было созреть. Я и зрел! Зато теперь я научился чувствовать и точно знаю, чего хочу от жизни.
— Знаешь, а ты прав. Я сделала столько ошибок, что точно поняла, «как не надо». А теперь чувствую — «как надо». Раньше я все время искала любви. А теперь во мне ее столько, что я могу и хочу поделиться ею с тобой.
— А я раньше все время бегал от любви. Мне казалось, что любовь — это зависимость, ограничения, условия. И только теперь понял, что любовь — это свобода. Свободный полет!
— Конечно, милый. Только так! Любовь в клетке не живет. Ей там тесно, да и крылья атрофируются. В клетке не полетаешь!
— А если вдруг один из нас… Ну, ты понимаешь. Мы ж не вечны. Как тогда, с одним-то крылом?
— Нет, ты мне даже такого не говори! Мы вечны. И мы всегда будем вместе.
— Так хотелось бы, но так редко бывает. Чтобы уйти «в один день и в один час».
— Да я не об этом. Я совсем о другом! Понимаешь, даже если меня не станет в этом мире, я буду поддерживать тебя из другого. Я буду рядом — только незримая. Ты почувствуешь меня! Я не отберу у тебя второе крыло, никогда.
— Будешь моим ангелом?
— Конечно! Как же я тебя брошу…
— Впрочем, почему «будешь»? Ты уже мой ангел, в этом мире. А я — твой. И крылья у нас большие и лучезарные.
— Это крылья любви… Только она дарит такие — большие и лучезарные.
— Тогда полетели, мой ангел! По-моему, самое время начать вить гнездо!
— А разве ангелы вьют гнезда? Хотя… Даже если и нет — мы будем первыми!
— Ага. Будем! Иди ко мне. Давай обнимемся покрепче. Распахнем крылья! И — полетели!
