— Так чего молчите? Или распоряжение не понятно?
— Так точно, все поняли, сейчас доставим! — отрапортовал старший смены охранников. А потом резко выдохнул и решился уточнить: — Только одного доставить?
— Конечно обоих! — пожал плечами воин и поспешил по своим делам.
— А разве никто из ваших второго не забрал? — донеслось до его ушей. Вот теперь он уже обернулся полностью и сделал несколько шагов обратно со словами:
— Не понял: кто кого забирал?
— Да мы подумали, что того недоумка утром рано кто-то увел…
— С чего бы это? Я бы точно знал! — воин нахмурился еще больше: — Постой, так его что, нет?
— Вот именно. Мы сами ничего понять не можем. Ни снаружи тела, ни внутри.
Воин герцогини не погнушался лично проверить сарай и выспросил все подробности пропажи у молодого раба. Хотя какие там подробности, тот тоже растерянно разводил руками и пожимал плечами. Воин оказался Эль-Митоланом с наибольшим допуском и под собственной защитой вывел Уракбая наружу, проверяя, как срабатывает колдовское ограждение. Молния полыхнула такая, что за один раз оглушила бы и пяток похасов. И только тогда до самого ответственного лица стала доходить серьезность положения. Он весь напрягся как струна и дико озираясь зашипел:
— Сбежал!!!
Всеобщую тревогу по всему поместью предотвратила шустрая девчушка лет двенадцати, выскочившая из калитки, ведущей на хозяйственный двор. Она еще издалека обратилась к старшему охраны, которого видимо отлично знала:
— Дядя Биюр! Дядя Биюр! Там Тути опять зверствует и кулаками хочет побить нового раба!
— Какого раба?
— Ну этого, из сарая, — зачастила девочка словами, даже не пытаясь отдышаться: — Он по двору уже с самого рассвета ходит, а сейчас бросился коня от плети защищать. Так ему тоже перепало, но потом Тути понял что рабу не больно, потому как улыбается все время. Зато теперь Тути сказал, что голову ему свернет.
— Да что здесь происходит?! — возмутился воин из свиты герцогини и скомандовал Уракбаю: — От меня ни на шаг!
И первым понесся на хозяйственный двор. Старший охраны отправил подчиненного на пост к воротам, а сам тоже подался на разборки. Успели как раз вовремя. Лютый и весь раскрасневшийся от гнева старший конюх с жуткими ругательствами поднялся с земли, подхватил в свои ручищи огромную оглоблю и с рычанием пошел на спокойно стоящего и улыбающегося Зарината.
— Стоять, Тути! — скомандовал колдун усиленным и проникновенным голосом. Все замерли как на картинке. А он подошел ближе и потребовал: — Хочу немедленно услышать все подробности!
Все оказалось до банальности просто. С самого рассвета, еще в утреннем тумане во внутреннем дворе появился новый раб. Одежда у него была лучше всех, поэтому никто из слуг и не подумал взять его под свое командование или вообще поинтересоваться чего это он бродит неприкаянно. Раз выпустили погулять — значит так и надо. Правда, под ногами он не путался, все больше сидел где-то в сторонке да с глупой улыбкой наблюдал за хозяйственной метушней. Пока за свою работу не принялся старший конюх. Ему уже несколько дней подряд приходилось со всем опытом, умением и строгостью приручать недавно купленного жеребца гнедой масти. Великолепный скакун, красавец и силач, тем не менее, оказался со строптивым характером и, по словам продавца никого раньше кроме своего хозяина и близко к себе не подпускал. Хозяин погиб, и родственники коня продали графу. Вот тут за гнедого и взялся Тути. И именно его вчерашние старания Заринат оценил словами «Очень плохой».
Сегодня сцена повторилась с прежней жестокостью. Конюх вывел сопротивляющегося коня на длинной узде, и принялся водить того кругами, заставляя при этом тяжелым кнутом выполнять подаваемые голосом команды. Вполне естественно, что строптивое животное чего только не делало, дабы избежать сразу двух вещей: вынужденной покорности и наказания. Но и здоровенный Тути имел массу упорства и не отличался деликатностью обхождения. С каждым разом кнут все чаще и чаще наносил болезненные удары по гнедому. Тому каким-то чудом удалость вырваться и он забился задом в угол между строениями. Это взбесило старшего конюха окончательно. Перестав беречь благородное животное он бросился к нему со стальным прутом с намерением доказать свое превосходство. И тут у него на пути встал новенький раб герцогини. Радостно улыбаясь, он протянул руки к испуганно храпящему коню и преспокойно его погладил по скуле. А потом еще и довольно грубо оттолкнул замершего на месте с занесенным над головой прутом Тути. Тот сразу перенаправил следующий удар на голову недоумка, но оказался неожиданно обезоружен и отброшен невероятным по силе броском на несколько метров. Это его не успокоило, и он еще несколько раз нападал на улыбающегося идиота, но каждый раз оказался повержен наземь. Со стороны это вообще выглядело, что Заринат просто играется с огромным домашним псом, который в деланной ярости наскакивает на хозяина.
Последний кидок оказался наиболее болезненным для взбешенного Тути, и он схватился за оглоблю. Благо как раз к этому моменту и вмешалось высшее начальство.
Пока проходило разбирательство, все время от времени посматривали, как Заринат ласково поглаживал коня по гриве и даже безбоязненно прижимался щекой к теплой шее. При этом он что-то бормотал явно из лексикона недоумков, и даже посмеивался. Но самое странное, гнедой красавец с полным доверием отнесся к человеку. Подтверждая свое отношение довольным, успокаивающим фырканьем.
Колдун из свиты герцогини, спросил у Дельфина:
— Видно, что твой сослуживец был самым лучшим специалистом по коням. Ума нет, а инстинкты остались.
Уракбай лихорадочного пытался припомнить за бывшим десятником такие таланты, но в памяти только и всплывала их пехотная муштра. Пожалуй, только сотники и равные им командиры разъезжали в их тысяче на похасах, но мало ли кем в молодости не подвизался Заринат! Не признаваться же сейчас в своем полном непонимании ситуации. Поэтому он только и смог что смиренно поддакнуть:
— Да, мой друг умеет поговорить с любым животным.
На что неожиданно опять взъярился старший конюх:
— Ты на что щенок намекаешь?!
— Остынь, Тути! — жестко прикрикнул на него колдун. — Не умеешь такого красавца укротить, значит и старшим на конюшне тебе не место!
— Сжальтесь, господин! — посерел лицом Тути. — Я ведь как лучше хотел, больше никто кроме меня справиться не мог. Этот гнедой никому вообще в руки не давался.
— Ладно, не мне решать, — пожал плечами воин из свиты высокой гостьи, и неожиданно вскинулся от напоминания: — Так ведь их графиня ждет! Да и я опаздываю! Биюр, хватай этих обоих за жабры, и волоки к хозяйке. Иначе еще и граф Стерий может разозлиться от такой задержки. А уже как вернусь, разберемся: как этот любитель лошадок снаружи сарая оказался.
Старший охранного поста хмурился от предчувствия будущего нагоняя, и не стал деликатничать с рабами:
