– Я жил в пригороде. У моих родителей был ресторан в Данденонге.
– Вы работали там же?
– Нет, в центре города. Криминальный отдел.
От того, как он произнес последние слова, по коже Джеммы побежали мурашки.
– А что привело вас в Брисбен?
– Мне хотелось сменить обстановку. Новые задачи, новый климат.
– О да, по сравнению с Мельбурном в Брисбене и Квинсленде вы получите этого с лихвой.
– Вы скучаете по своей семье, ведь вы так далеко?
Джемма подумала о своем отце и его второй семье. Он женился спустя четыре месяца после гибели матери в аварии. Она так и не простила ему этого. Ее уютный дом детства превратился в неузнаваемый шедевр с обложки журнала. Словно ее мачеха пыталась стереть все, что напоминало об ее предшественнице. Детская спальня Джеммы превратилась в третью ванную комнату, которой никто никогда не пользовался.
– Не очень. У нас разные жизни. Если вы меня извините, я начну готовить ужин, пока вы располагаетесь. В ванной есть чистые полотенца, если вы решите принять душ перед едой.
Джемма бросилась к себе в спальню и переоделась в джинсы и рубашку, забыв при этом про бюстгальтер. Она расчесала волосы и собрала их в высокий хвост, чтобы они не висели как сосульки. Она воспользовалась дезодорантом и духами, выщипала пару волосков из бровей и слегка коснулась губ блеском. Она слышала, как в гостевой ванной шумит вода, и старалась не представлять, как обнаженный Марк Ди Анджело стоит под струями.
Она решительно отмела эти мысли. Может, он и красавец, но он полицейский, а насколько она знает, большинство копов славятся силой и самоконтролем. Они делают хорошее дело, это честь – рисковать своей жизнью ради спасения других, но Джемме совершенно не хотелось связываться с парнем из полиции. Кроме того, он здесь по делу, как и она. Как она будет выглядеть, если заведет страстный роман с первым же приехавшим в город мужчиной? Отчаянной и одинокой – вот как. Ей уже порядком надоели намеки на ее приближающийся тридцатый день рождения и на то, что она до сих пор одна. Казалось, каждый пациент считает своей миссией выдать Джемму замуж до ее тридцатилетия. Предыдущие кандидаты ее никак не заинтересовали. Но сержант Ди Анджело был совсем другим, хотя слишком привлекательным, слишком высокомерным и слишком сдержанным, на ее взгляд.
Она готовила плов с курицей, когда на кухню зашел Марк Ди Анджело. Он переоделся в синие джинсы и черную футболку, которая облегала его бицепсы и накачанную грудь, словно вторая кожа. Его живот был таким плоским, что Джемма сразу же втянула свой.
– Ужин еще не готов. Что вы будете пить? Вино, пиво, лимонад, сок?
– А что будете вы?
Джемма как следует поперчила плов.
– Перед вашим приездом я выпила минеральной воды и подумывала о бокале вина.
– Вы сегодня дежурите?
Джемма посмотрела на него и поставила перечницу на место.
– Я всегда дежурю. Так здесь заведено. Я – единственный доктор в радиусе четырехсот миль.
– Должно быть, тяжело не иметь возможности расслабиться.
Она не выдержала его пронзительного взгляда и отвела глаза:
– В любом случае я не люблю вечеринки. Я видела, что делали с молодыми людьми такие пирушки. Жизнь может измениться мгновенно, и редко когда ее можно вернуть.
– Я нагляделся подобного в городе. Я не любитель спиртного, но выпью с вами вина.
Джемма вновь посмотрела на него:
– Так вы сегодня не на службе, сержант?
Его губы вновь слегка дрогнули в улыбке.
– Пока нет. Я приехал на неделю раньше, чтобы осмотреться.
– Впервые в глуши?
Его глаза сверкнули.
– Так заметно?
– Немного. Но мне ли судить? Мне потребовались недели, чтобы ко всему привыкнуть. Время идет здесь медленнее. Никто не спешит без надобности. Сначала это раздражает, а потом привыкаешь. Вы будете красное или белое вино?
– Красное, если есть. Но белое тоже подойдет.
– Я… м-м-м… достану его из погреба, – ответила Джемма, положив ложку.
– У вас есть погреб?
– Он не мой, то есть не я его копала. Его сделали, когда строили этот дом. В таком климате вину слишком жарко наверху.
– Не возражаете, если я спущусь с вами?
Джемма бы отказалась от его предложения, но она терпеть не могла спускаться в погреб, и тогда Роб Фостер сам доставал для Джеммы вино. От темноты и сырости по коже бегали мурашки. Когда Джемма единственный раз спустилась туда одна, прямо перед ней по земляному полу пробежала мышь, и это стало последней каплей.
– Конечно, почему бы и нет? – ответила она, тщательно скрывая облегчение. – Мне все равно понадобится ваша помощь, чтобы поднять деревянный люк. Он здесь, на кухне.
Сержант Ди Анджело взялся за ручку люка и приподнял его, словно тот был из картона, а не дерева, скрепленного железными скобами.
Джемма нащупала выключатель и остановилась.
– Что-то не так? – спросил сержант.
– Да нет, – ответила она, глубоко вздохнула и сосредоточилась на ступеньках.
– Давайте я пойду первым. Там могут быть пауки.
– Это будет здорово, – сказала Джемма, нервно улыбаясь. – Я не очень люблю пауков.
Она стояла наверху, пока Марк спускался вниз, и пошла за ним, когда он показал ей, что все в порядке. Оставшись на последней ступеньке, она махнула рукой:
– Думаю, красное где-то там.
Марк Ди Анджело посмотрел на нее:
– У вас клаустрофобия?
Джемма потерла руки:
– Наверное… немного.
– Поднимайтесь наверх. Я возьму вино. Есть какое-то особенное, которое мне стоит или не стоит брать?
– Нет, любое. – Джемма бросилась вверх по ступенькам. – Не думаю, что там будет «Гранд эрмитаж» или «Хил оф Грейс».
– Никогда не знаешь наверняка, – ответил сержант и нагнулся, чтобы разглядеть этикетки на бутылках.
Джемма не отрываясь смотрела на то, как обтягивали его сзади джинсы, как красиво напрягались мышцы его рук, когда он вытаскивал бутылки. Она привыкла видеть развитые тела. Мужчины здесь были загорелы и сильны от работ на земле, но что-то в Марке Ди Анджело будило в ней все женские чувства. Он был чертовски привлекателен. Его глаза, такие темные, будто шоколад, его чувственные губы, его упрямый подбородок, словно говорящий: «Не шути со мной».
Внутри Джеммы все всколыхнулось, когда он наконец поднялся с бутылкой вина.
– Отходите. – Марк протянул ей вино. – Я закрою люк.
– Ну, – сказала Джемма, прижимая бутылку к груди, – никаких пауков?
