Она прошла в отцовский кабинет, села за письменный стол и заставила себя думать только о работе, а не о том, кто намедни выразил желание помогать Пандии с переводами. Этого человека она больше не увидит…
Однако волнующие воспоминания мешали сосредоточиться, и через два часа работы Пандия с отчаянием поняла, что сделала очень мало. Ей не удавалось перевести даже простейшие фразы с точностью и чувством, которые свойственны были отцовскому стилю. «Ну почему я так глупа?» – вертелась у нее в голове отчаянная мысль.
* * *
Из коридора послышались шаги – значит, Нэнни уже пришла из деревни. Пандия устыдилась, что зазря потратила утренние часы: она должна была успеть гораздо больше. Открылась дверь кабинета, и Пандия, не поворачиваясь, сказала:
– Уходи, Нэнни! Я не заслужила вкусный ланч. Попросту говоря, не заработала на него.
– Прискорбно слышать! – раздался голос, но он принадлежал отнюдь не старой няне.
Сначала Пандии показалось, что она сошла с ума, грезит наяву, и девушка вскочила со своего места…
На пороге стоял лорд Сильвестер. В этой маленькой комнате он показался ей еще выше, внушительнее и привлекательней, чем прежде. С минуту она просто стояла и смотрела на него, и в глазах его светилась улыбка, словно он испытывал большое удовольствие от внезапной встречи. Пандия попыталась заговорить, но голос ее не слушался:
– Почему… вы… здесь?
– Так, значит, я вас все-таки нашел! Хотя мне и сказали, где вы живете, я так боялся, что мои поиски окончатся ничем!
– Но… вам не следовало меня искать! – едва дыша от волнения, вымолвила Пандия. – И вам нельзя было сюда… приезжать, разве только… – она осеклась, но он хранил молчание, и Пандия продолжила: – Я не… могу поверить, что Селена…
Но лорд Сильвестер подошел к Пандии, и то, что она хотела сказать, кануло в неизвестность. Она сознавала только одно: он – рядом, и только об этом она могла думать.
Она смотрела на него, и глаза ее были распахнуты от изумления, а сердце так громко стучало, что он просто не мог этого не слышать. Впоследствии она уже не могла вспомнить: она ли прильнула к нему, или он ее обнял. Она всем телом ощущала его близость, а он безудержно, страстно, требовательно ее целовал, и целый мир вокруг словно замер в ожидании. Своими поцелуями он, как и в прошлый раз, словно бы вознес ее на вершину Олимпа, и они, казалось, сами стали Богами. Его пламенные поцелуи разожгли в ее груди ответный огонь, воспламенивший Вселенную, их сердца, и то были ослепительные свет и пламя настоящей любви. И лишь когда Пандия почувствовала, что еще немного, и она умрет от восторга, лорд Сильвестер оторвался от ее губ, и Пандия, неспособная ни о чем думать, как в тумане услышала:
– Как же ты могла меня покинуть? Как ты могла обойтись со мной таким образом, учинить такую дьявольскую штуку, обмануть таким абсурдным образом?
Но прежде чем она успела хоть что-то ответить, он снова стал ее целовать, и ей ничего не оставалось, кроме как раствориться в этом восхитительном поцелуе.
Прошел, наверное, час, а может быть и целое столетие, когда Пандия, наконец, пришла в себя и осознала, что сидит на диване, перед горящим камином, в кольце его рук.
– Расскажи… каким образом ты здесь оказался, – попросила она очень тихим, слабым голосом, наслаждаясь близостью с ним, чувствуя магические волны, исходящие от его величественной фигуры. Эти волны пронзали все ее существо, словно лучи света.
– Ты меня с ума свела! – ответил лорд Сильвестер. – Покинув Линборн-хауз, я все время думал, что ты сейчас наедине с мужем. Тогда я решил, что для меня потеряно все, чем я дорожу в жизни.
Так как Пандия испытывала сегодня то же самое чувство, она прижалась лицом к его плечу и пробормотала что-то нечленораздельное.
Лорд Сильвестер спросил:
– Скажи, ну как ты могла совершить столь безумный поступок? Как тебе пришло в голову выступить в роли своей сестры-близнеца? Да, понимаю, любой счел бы невозможным отличить вас одну от другой, когда вы не вместе, но…
– Но каким же образом… ты обо всем узнал? – перебила его Пандия.
– Ты меня очень озадачила, когда я тебя поцеловал впервые: я понял, что до этого тебя еще никто и никогда не целовал!
И, словно требуя от нее подтверждения этих слов, пронзительно взглянул на Пандию:
– Я был прав?
– Да… меня никто… никогда не целовал… кроме тебя!
Он с облегчением вздохнул и воскликнул:
– Я это чувствовал! Я знал, что не ошибся! Но в то же время я не подозревал, что у графини Линборн есть сестра-близнец, и испытал такие муки, каким, наверное, не подвергался ни один христианский мученик, оставив тебя в обществе твоего так называемого мужа! Да, я страдал, но все-таки подозревал, что здесь кроется некая тайна, что все не так, как кажется!
– Но почему же ты… так считал?
– Ты же знаешь, что мы способны читать мысли друг друга. Когда граф неожиданно вошел в комнату, я заметил не только настороженное выражение твоих глаз, но и почувствовал твой страх. – И, словно не сумев побороть любопытство, лорд Сильвестер спросил: – Скажи мне, прошу… После моего ухода между вами что-нибудь было?
– Ничего! Ничего… из того, о чем ты думаешь! – покраснев, Пандия опять прижалась лицом к его плечу.
И он так крепко прижал ее к себе, что у Пандии перехватило дыхание. А он, вдохнув аромат ее волос, пояснил:
– Думаю, что любой мужчина испытывает иногда муки сомнения, словно он в Гефсиманском саду, и я не хотел бы снова испытать что-нибудь подобное… Клянусь: если после того, как мы поженимся, ты снова заставишь меня ревновать так сильно, как я ревновал тебя в доме графа, я тебя убью!
– После того… как мы… поженимся? – запинаясь, возразила Пандия.
– Да, мы поженимся, и сегодня же, сразу после ланча! Я получил специальное разрешение, к тому же у вас в деревне есть церковь, я заметил ее с дороги.
– О чем ты говоришь?
Ей показалось, что в кабинете зазвучал ангельский хор и вся комната заполнилась прекрасным золотым светом, и то был Свет небес… Но потом реальность вступила в свои права:
– Пойми, я… не могу выйти за тебя!
– Но почему же?
– Потому что Селена всем сказала… что я давно умерла!
– Я догадывался, что здесь какая-то тайна, но что касается моих ощущений, так ты очень и очень живая, любимая, и я все-таки собираюсь на тебе жениться!
– Но… ты… не должен, – начала было Пандия. – Сначала ты обязан рассказать… каким образом обо всем узнал? Я должна это знать!
– В тот день я договорился о встрече с моим книгоиздателем и провел с ним все утро, подписывая экземпляры для обозревателей… А потом, с некоторым опозданием, припомнил, что обещал пообедать с министром иностранных дел. Он назначил мне встречу на вечер пятницы.
