— А ты куда?
— Надо срочно побыть, да и просто погулять с дочкой. Наверняка в такой день о ней все позабудут.
— Правильно. Конечно, беги!..
Уже удаляясь от флигеля, Кремон вдруг замер и, развернувшись, спросил:
— Слушай, а тут посторонние болары не летали? Не могли что-нибудь опять из дворца уволочь?
— Исключено! — последовал уверенный ответ.
И уже на бегу через парк Герой со злостью думал: «Ай да Огирия! Ай да… шейтарова дочка! Не сумела моими руками принца устранить, так сама не погнушалась! М-да! Это она явно перестаралась!.. Ни к чему было такие страсти устраивать… ни к чему!»
Глава тридцать четвертая
УНИКАЛЬНЫЙ РЕБЕНОК
Во дворце к моменту возвращения туда Кремона и в самом деле начался жуткий переполох. Несмотря на раннее время, коридоры оказались заполнены придворными, знатью, дворянами, первыми людьми столицы и государства. Во все времена смерть принца или царя в Гиблых Топях считалась почетной, но старшего наследника любили все без исключения, и его гибель ввела большинство огов в шок. Тем более в свете последних событий, когда вовсю муссировалась тема присоединения Новых земель к Царству, такой трагедии никто не ждал. И уж тем более мало кто догадывался об истинной подноготной случившегося несчастья.
Кремон не просто догадывался, а был уверен. Потому что сам недавно собирался совершить нечто подобное. Но в создавшейся суматохе сейчас мечтал только об одном: как прорваться к дочери? Ведь не использовать же для этого секретный ход?
И ему повезло. Каким-то чудом он наткнулся на Молли, несущуюся в черных одеждах вдовы, в сопровождении целого сонма сердобольных друзей и соболезнующих знакомых. Остановившись возле Героя и выслушав от него слова соболезнования, она сама догадалась о сути его вопросительного взгляда и во всеуслышание попросила:
— Господин Кремон, у меня к вам большая просьба.
— Все, что угодно, ваше величество!
— Мы все в трауре и печали, но моя дочь просто обязана продолжать учебу и полноценно гулять на свежем воздухе. Поэтому позаботьтесь о ней.
— Всенепременно! С этого часа она будет находиться под моей неустанной опекой.
— Вот и хорошо… — Она ткнула пальчиком в одного из своих помощников: — Проводи нашего Героя и доведи до всех мои распоряжения.
Вся группа во главе с Молли понеслась дальше, а расторопный помощник проводил Невменяемого в крыло с детскими апартаментами, дал указания охране и в приемном покое обратился к двум Эль-Митоланам:
Господа, по распоряжению Галиремы Молли главным опекуном принцессы назначен господин Кремон. Прошу выполнять все его рекомендации и указания.
Когда он убежал, колдуны не стали скрывать своего недовольного сарказма, который прорвался в вопросе одного из них к Герою:
— Тебя тоже наказали?
— Почему? — удивился тот, — Мне показалось, что наградили.
— Это ты еще не знаешь, кого будешь опекать, — Один из колдунов встал и позвал гостя за собой к двери, ведущей во внутренние комнаты. Приоткрыл и зашептал: — Мы эту крошку просто обожаем, но сил и терпения у нас уже не осталось. Амулеты нянечек приходится заряжать чуть ли не каждый час, иначе те будут валяться парализованными на полу, словно куклы. Смотри, как проходит завтрак.
Действительно, утренний прием пищи напоминал театр абсурда. Две нянечки с громадными куклами в руках показывали увлекательный спектакль, слишком громкими голосами ведя шуточные диалоги. Еще две носились по всей комнате, изображая собой не то живые декорации в виде ветра и тучки, не то больных на голову и потерявших ориентацию наседок. А еще две, уловив момент, когда дитя отвлекалось, пытались засунуть ей в рот ложку с кашей. Судя по тому, что весь передник и лицо Паулы этой кашей были измазаны изрядно, завтрак проходил из рук вон плохо. Да и, несмотря на веселое представление, в глазах у ребенка дрожали слезы.
Невменяемый решительно толкнул дверь и вошел в комнату с самой сердечной и обаятельной улыбкой:
— Доброе утро и приятного аппетита! С этого момента распоряжаться здесь буду я, так что прошу выполнять все мои капризы и пожелания. Паула, можешь обращаться ко мне просто «дядя». А что мы здесь имеем? — Он подошел к столу, вынул из руки одной из нянечек ложку и зачерпнул ею максимальную порцию каши, — Мм! Как вкусно!
Малышка в ответ смешно скривилась:
— Неправда! Совсем не вкусно!
— Ачто тебе нравится? — Кремон деловито уселся за стол, на котором громоздилось блюд и тарелочек с едой, способной насытить двух взрослых.
Паула ни мгновения не сомневалась:
— Варенье, сметана и сухарики,
— Здорово! Значит, их отдаем тебе, а остальное съедаю я. И он сделал соответствующие перестановки на столе. И, уже набрав очередную ложку каши, вспомнил о нянечках:
— Кстати, все свободны, можете идти. Если понадобитесь — позову. Паула! А ты бери ложку в руку и ешь сама. Или ты еще маленькая и тебя кормить надо?
— Да! Я еще очень маленькая! — капризничала маленькая шалунья, но уже с хорошо просматриваемой хитринкой в глазах.
— Жаль… А я думал, ты уже выросла достаточно, для того чтобы прогуляться со мной в парке и полетать с боларами.
Ой, дядя!.. — восторженно пискнула малышка, выхватывая ложку у нянечки и погружая ее в сметану. — Смотри, как я умею!
Понятно, что всего через несколько движений все личико оказалось испачканным еще больше, но теперь уже сметаной вперемежку с вареньем. Одна из нянечек все-таки осмелилась остаться и попыталась салфеткой вытереть принцессу. Но та сердито на нее замахнулась ложкой, и женщина отпрянула. На что новый опекун лишь махнул рукой в сторону двери и с полным ртом прогудел:
— Иди, иди уже… — затем прожевал и приступил к воспитанию собственной дочери: — Если ты отказываешься от помощи старших, значит, ты уже умеешь все делать сама. С такой испачканной я выйти в парк не смогу, а то болары испугаются и улетят. Так что придется тебе самой и умыться, и переодеться. Сможешь?
Паула нахмурилась и уже с некоторым сомнением посмотрела на закрывшуюся за нянечкой дверь. Но отступать вроде было поздно, поэтому она заверила:
— У меня даже лучше получится! — после чего схватила сухарик, обмакнула его в варенье и с удовольствием стала грызть.
Правда, по окончании завтрака отцу все-таки пришлось несколько помочь как с умыванием, так и с выбором, а потом и надеванием весьма оригинального мальчишеского костюма. Да и предпочтения дочки его сильно удивили:
— Эта одежда тебе так нравится?
— Очень! Но мне еще ни разу надеть не разрешали.
Отступать молодому отцу тоже было вроде как непедагогично, поэтому он скрепя сердце помог малышке одеться, подхватил ее на руки и поспешил в парк. И уже на аллейке, ведущей к флигелю, повел за ручку, одновременно начав разговор со вчерашних событий:
