Члены команды потянулись со двора.
Хейл повернулся к Ноксу.
– Присмотри за тем, чтобы тело бросили в море. Потом приходи ко мне. Нам нужно поговорить.
* * *
Кассиопея включила пятую скорость «Хонды» и неслась по шоссе № 250. Они не поехали на запад по шестьдесят четвертому, решили выбрать второстепенное шоссе, в надежде избежать объявления тревоги в ближайших округах. Но она согласилась с оценкой Коттона. Те, кто приказал арестовать их, вряд ли захотят снова привлекать полицию после нынешней неудачной попытки. В следующий раз они сделают это сами, по-своему.
Коттон похлопал ее по животу и сказал на ухо:
– Останови здесь.
Она свернула к заброшенному ресторану. Здание разрушалось, заасфальтированная автостоянка поросла травой. Подъехала к задней стороне и остановила мотоцикл.
– На хвосте у нас никто не сидит, – сказал Малоун, слезая с седла. – Нам нужно снова поговорить с Эдвином Дэвисом.
Кассиопея достала телефон и набрала номер. Дэвис ответил после второго гудка. Они уже разговаривали с ним до того, как Кассиопея спустилась в вестибюль на разведку.
– Рад слышать, что вы дали деру оттуда, – сказал Дэвис. – Надеюсь, отелю не причинили особого вреда.
– Отель застрахован, – сказал Коттон.
– Погибшим в машине возле Гарверовского института был доктор Гэри Воччо, – сказал Дэвис. – Мы провели опознание тела, и это была его машина.
Они слушали объяснения Дэвиса о том, в каком виде ФБР и ЦРУ нашли институт. Электрические и телефонные провода были перерезаны, пулевые отметины усеивали стены двух этажей.
– Большой человек огорчен, – сказал Дэвис. – Много жертв.
– Мы направляемся в Монтичелло, – сказал Коттон.
– Стерев ключ шифра с институтского сервера, – сказал Дэвис, – ты его уничтожил. Воччо ничего не сохранил. Все исчезло. На том файле были все его записи и результаты.
– Во всяком случае, ключ у нас есть, – сказала Кассиопея.
– Однако нужно подумать, кто еще ухитрился им завладеть.
– Нам потребуется доступ к колесу, – сказал Коттон. – На сайте поместья сказано, что оно выставлено в кабинете Джефферсона, возле его библиотеки и спальни.
– Я выезжаю в Монтичелло, – сказал Дэвис. – Буду ждать вас в гостевом центре.
Коттон улыбнулся.
– Сегодня мы прямо-таки самые нужные люди.
– С этим делом нужно разобраться, как и с другой ситуацией, которую Кассиопея обнаружила с телефонами.
Он прав, подумала Кассиопея, в нескольких смыслах.
– Мы будем там примерно через сорок пять минут.
Она прекратила разговор.
– Что там за проблема? – спросил Коттон.
– Кто сказал, что она существует?
– Назови это интуицией любовника. Я вижу по твоему лицу. Что случилось с первой леди? Ты изложила мне лишь краткую версию.
Это так. Она умолчала о последней части разговора с Шерли Кэйзер.
Первая леди завела интрижку. Так ведь?
Не совсем. Но почти.
– Я думаю, как нам использовать это подключение к телефону, – сказала Кассиопея. – Это самый быстрый способ потревожить Хейла.
Малоун мягко взял ее за руку повыше локтя.
– Тут есть еще что-то. Ты это скрываешь. Правильно. Я тоже так делаю. Но если потребуется моя помощь, скажи.
Ей нравилось, что он не пытается стать посредником. Он был партнером, прикрывающим ей спину.
И она могла бы поймать его на слове.
Но пока это что-то было ее проблемой.
Глава 43
Бат, Северная Каролина
8.30
Нокс тревожился. Квентин Хейл разговаривал с глазу на глаз с предателем перед казнью, а теперь ждал его. Труп везли к морю, там к нему привяжут груз и бросят в океан. Может быть, предатель сказал Хейлу, что выдал убийство бухгалтера, но не покушение на президента. Но с какой стати Хейлу верить ему? И даже если у Хейла есть сомнения, ничто не указывает на Нокса кроме того, что он был одним из четверых, знавших каждую подробность с самого начала, остальные трое были капитанами. Конечно, больше десятка людей работало над оружием в мастерской, но им не говорили о его планируемом использовании. Являются они подозреваемыми? Конечно, только в малой степени.
Нокс вошел в дом Хейла и направился прямиком в кабинет. Все четыре капитана были там, ждали, и это сразу усилило его тревогу.
– Отлично, – сказал Хейл, когда Нокс закрыл дверь кабинета. – Я как раз собирался дать прослушать кое-что остальным.
На столе лежал цифровой магнитофон.
Хейл включил его.
– Шерли, мой брак долгое время был проблемой. Ты это знаешь.
– Ты первая леди этой страны. О разводе не может быть и речи.
– Но может пойти речь, когда мы покинем Белый дом. Остается всего полтора года.
– Полин, ты соображаешь, что говоришь? Ты хорошо подумала?
– Я больше почти ни о чем не думаю. Дэнни занимал должности на протяжении почти всей нашей семейной жизни. Это отвлекало нас обоих, ни он, ни я не хотели смотреть в лицо действительности. Через двадцать месяцев его карьере придет конец. Останемся только он и я. Нас ничто не будет отвлекать. Не думаю, что смогу это вынести.
– На тебя действует другая связь. Верно?
– Ты говоришь так, будто в ней есть что-то непристойное.
– Она сбивает тебя с толку.
– Нет. Наоборот, он проясняет мое сознание. Впервые за много лет я способна видеть. Думать. Чувствовать.
– Он в курсе, что мы говорим об этом?
– Я сказала ему.
Хейл выключил магнитофон.
– Похоже, у первой леди Соединенных Штатов есть любовник.
– Как ты сделал эту запись? – спросил Суркоф.
– Около года назад я завел любовницу, надеясь получить через нее ценные сведения. – Хейл сделал паузу. – И оказался прав.
Нокс копался в прошлом Шерли Кэйзер и знал о ее давней дружбе с Полин Дэниелс. К счастью, Кэйзер оказалась общительной, привлекательной, свободной. Было устроено якобы случайное знакомство, завязался роман. Но ни он, ни Хейл не знали о глубокой пропасти в семейной жизни Дэниелсов. Это оказалось дополнительным плюсом.
– Почему ты не сказал нам, что делаешь? – спросил Когберн.
– Тут все просто, Чарльз, – сказал Болтон. – Он хотел быть нашим спасителем, чтобы мы оказались перед ним в долгу.
