Книга Черная звезда, страница 12. Автор книги Феликс Разумовский, Мария Семенова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Черная звезда»

Cтраница 12

– Вот под ним-то, говорят, и проложен лаз в те туннели. Да только камень этот поди сдвинь… Я помню, совсем девчонкой была, как дядька собрал всех наших мужиков, со слегами приходили… и всё зря. Ну а зазывать ватагу со стороны, пещеру показывать… Кормилицу нашу…

«Ну конечно, кормилицу…» Славко внимательно слушал, поддакивал, кивал, а сам всё смотрел на странный камень. Видом – точь-в-точь отметина у него на плече… Замысловатая такая звезда с ребристыми лучами, словно распираемая изнутри… Наконец он вздохнул, поднял голову и посмотрел на Остроглазку:

– Значит, со слегами приходили? – Хмыкнул, отвернулся, крикнул в полутьму: – Лось, Стригун, купец… Подсобите.

Ладно, навалились вчетвером, да так, что затрещали связки. И конечно, без толку, камень даже не пошевелился. Сколько же надо мужиков, чтобы сдвинуть его? Двадцать? Тридцать? Полста?

– Без толку, не сдюжим. – Лось махнул рукой, с досадой сплюнул и так, чтобы не слышал никто, шепнул Остроглазке: – Пойдём-ка выкупаемся, вода больно хороша. Уж я тебе спинку потру…

– А то я не знаю, какая тут вода, – усмехнулась та, явно соглашаясь. – Ладно, пойдём, искупаться с дороги самое милое дело…

Вскоре все потянулись поближе к воде – кто стирал, кто плескался, кто просто нежился среди бурлящих пузырей. Не пошли только Снежка и Атрам. Рыси для полного омовения хватило длинного языка, эрбидея же останавливало убеждение: смывая грязь, смываешь удачу. А удача, похоже, им всем была ой-ой как нужна…

«Хорошо-то как…» Славко, полузакрыв глаза, лежал в горячем озере, отдаваясь слабым толчкам и щекотке булькающих, наполненных дыханием земли пузырей. Парящая, настоянная на каменных разломах вода с лёгкостью держала тело, спину баюкали пробивающиеся из недр воздухи… казалось, что это не купание в пещерном озере, а сказочное парение в ночном небе, на котором почему-то вдруг погасли все звёзды. Все, кроме одной – пенькового фитилька, смердящего горным маслом. Постепенно Славко погрузился в некое подобие дрёмы, странной, напоминающей забытьё. Всё внешнее вдруг разом исчезло для него, стало каким-то блёклым, не имеющим ни малейшего значения. Не осталось ничего, кроме голоса учителя, – тот доносился из немыслимого, неописуемого высока.

– Али запамятовал, Славко? – говорил Кудесник. – Только в полном покое духа возможна истинная сила. Не напрягай тело и чувства, не мешай силе проснуться ото сна. И помни: любая земная вещь – только тень настоящей небесной вещи. А потому и смотри на неё как на тень – бесплотную, зависимую, не имеющую веса…

– Да, учитель, – шёпотом отозвался Славко.

Поплыл к берегу и, оставляя на полу мокрые следы, снова пошёл в глубину пещеры, где молчаливо ждал камень. Неподъёмный, в облике таинственной лучистой звезды… Другое дело, сейчас он казался Славке каким-то пористым, ноздреватым, вроде бы даже зыбким, похожим на холодец. Можно было с лёгкостью потревожить его, приподнять, изменить, если будет на то желание, его зримый вид. Славко так и сделал. Запустил в камень пальцы, будто в подушку с пухом, да и отодвинул в сторонку – играючи, не произведя ни звука. Под камнем обнаружился отвесный лаз с винтовой лестницей, напоминавшей длинную змею. Изнутри струился призрачный обманный свет. Будто розовый дрожащий пар поднимался из самой преисподней…

Когда отцы были молоды

День стоял тёплый, благостный, ни ветерка. Яркий шар солнца, выкатившийся на небосвод, посылал на землю щедрые лучи. В ласковом свете, свободно проникающем в красные, прорезанные на все четыре стороны окна, было особенно хорошо видно всё великолепие столовых покоев князя. Это было просторное, устроенное на самом верху хором в три жилья помещение, являвшее собой даже не горницу, а светлицу: помимо красных окон, больших, с дуговыми верхами, имелись и малые, прорезанные без числа. Подволоки здесь были обшиты тёсом и обтянуты красной кожей, полы набраны из дубовых плах и застланы коврами, полавочники на лавках, наоконники, что у окон, – сплошь из шёлковой, с золотым шитьём дорогой материи. Вдоль стен и в углах стояли скрыни, притягивали взоры приземистые поставцы. Мало что на них сверкала богатая посуда, так ещё и были разложены драгоценные безделки: серебряные яблоки, золочёные фигурки, целый малый город с башнями, вырезанный из кости. И махали маятником хитрые, не нашей работы, часы – по кругу играли на солнце, переливались яркие камешки.

За дубовым длинным столом, крытым браной скатертью, сидели пятеро: сам князь Любомир Кадашевич, первый воевода боярин Крементий Силыч и гости – князь без вотчины Златолюбр Негожевич, младший брат его Лихобор и учёный человек из эрбидеев, имя коего было и не произнести, не сломавши язык. Трапеза, как говорится, была уже в полупире: выпили, как водится, крепкого, закусили ржаным хлебом, съели разварную свиную голову с чесноком и хреном, отведали «богатых» щей с курицей и сметаной. На столе изобильно стояло пиво, меды, крепкое вино, однако пробавлялись всё большей частью квасом, пили ягодный, с патокой, имбирём да корицей взвар.

Князь Любомир ел очень мало, хмурился, сглатывал то и дело, устало опускал глаза. В жизни никогда не болел – и вот поди ж ты, с месяц назад навалилась беда. На чистом прежде теле завелись болезненные нарывы, навалилась слабость, душу норовила вытрясти лихоманка. Вот и сейчас, жарким солнечным днём, он с трудом прятал озноб… Что-то будет зимой? Если, конечно, он доживёт до зимы. А то ведь лекари-то со знахарями только головой качают да руками разводят, не ведают, что за недуг. А тот то ослабеет, затаится, то опять играет, как кошка с мышью. Не милы стали князю ни жёны, ни наложницы, ни ратное дело, ни охота, ни радость всей прежней жизни – соколиный бой…

Хотелось одного – лечь в постель и притихнуть под меховым одеялом, отвернувшись к стене. Но нельзя. Нельзя князю показывать чужим людям слабость и немочь.

С седмицу назад пожаловали незваные гости. Бывший сосед, князь Златолюбр, с младшим братом – и учёный эрбидей при них. Ну и как откажешь убогому? У Златолюбра теперь ни кола, ни двора, ни доброго имени. С год тому назад его люди, боярские, простые и торговые, собрали Большой Сход – да и погнали его с княжения. Припомнили и оскудевшую почему-то казну, и жадность, и бесчиния, и поруганных жён, и непочтение к богам. Приплели к делу давние кривотолки, что будто бы к его матери княгине залетал в окно, да не раз, Огненный змей…

Как же не помочь убогому, не обласкать, не накормить, не пустить на ночлег?.. Это потом только потихоньку выяснилось, что никакой Златолюбр не убогий. Презрел отеческих богов, набрал денег у эрбидеев… и, видно, в отплату взялся прельщать их верой всех, кто под руку попадал. Стал ездить с младшим братом по городам и весям, искать оступившихся, погрязших в грехе. И наставником при братьях – чужеземец, у которого не пойми что на уме…

Они и к Любомиру подход нащупать пытались. Князь их пока не гнал, но уже об этом подумывал. Потому разговор за столом не клеился, жевали в тягостном молчании.

Когда подали варёную лапшицу с топлёным молоком, князя окончательно взяла в оборот лихоманка-беда: заставила захлебнуться неудержимым кашлем. Когда он отнял ладонь от уст, увидел на ней красные брызги.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация