Поскольку таймер в голове давно уже отсчитал последние секунды до взрыва, Хамерхаузен, долго не думая, схватил Регину за пояс и, как тюк, поволок ее по траве.
Рамон ковылял, припадая на левую ногу и беззвучно ругаясь сквозь стиснутые зубы. Он ведь еще в кластере говорил, что не стоит брать с собой эту бабу! Чувствовал, что с ней одни только проблемы будут! Как в воду глядел, дробить-колотить! Если бы не она, он давно бы уже был в безопасности. Да еще и оружие успел бы прихватить. И фонарь – как же ночью без фонаря. А теперь…
Когда сзади громыхнуло, Хамерхаузен кинул Регину за дерево и сам упал рядом.
На несколько секунд сделалось светло, почти как днем.
Что-то со свистом пролетело мимо.
Упал неподалеку кусок горящей покрышки, омерзительно воняющий жженой резиной.
Зазубренный по краю обломок крыла гулко стукнул по дереву.
Решив, что все закончилось, рамон осторожно выглянул из-за дерева.
Квад горел, коптя темное, беззвездное небо такими же черными клубами дыма.
После взрыва огонь осел и, окрасившись в оттенки красного, сделался не таким ярким, как прежде. Пройдет какое-то время, и он совсем погаснет. И все вокруг поглотит ночная тьма.
При одной только мысли об этом Хамерхаузен почувствовал себя неуютно. Не то чтобы он боялся темноты, но перспектива остаться ночью на неизвестной территории в полной темноте как-то вовсе не радовала.
Тихо простонала Регина.
Ага, еще и с полумертвой девицей на руках, отметил про себя Хамерхаузен.
Где-то совсем неподалеку раздался зловещий, протяжный вой, похожий на многократно усиленный звук, издаваемый сухим песком, сыплющимся через металлическую воронку.
Хамерхаузен попытался представить существо, способное издавать подобные звуки, и невольно поежился – воображение нарисовало нечто совершенно противоестественное в своей уродливости.
– А!..
Регина вздрогнула всем телом и рывком села, привалившись спиной к стволу дерева. Взгляд ее потеряно блуждал из стороны в сторону, не в силах на чем-то сфокусироваться.
– Регина…
– Кто здесь?!
– Суть твою… Не кричи. Это я, Хамерхаузен.
– Кто?..
– Тебе что, совсем память отшибло.
– А, черт…
Регина обеими руками схватилась за голову.
– Что с тобой? – забеспокоился рамон.
– Голова раскалывается.
– Должно быть, ты ею здорово приложилась. Помнишь, что произошло?
– Айвуры…
– Верно. А потом?
– Квад перевернулся…
– Точно, – рамон улыбнулся, радуясь, что, по крайней мере, с головой у рыжей все в порядке. – А я Виир Хамерхаузен. Помнишь меня?
Приподняв голову, Регина посмотрела на него одним глазом.
– Ага, помню. Квад где?
– Догорает.
Наклонившись, Регина выглянула из-за дерева.
– Адская сила! – в сердцах стукнула она себя кулаком по коленке. – Ну и где я теперь новый квад возьму?
– Скажи спасибо, что жива осталась.
Регина снова посмотрела на догорающую машину.
– Как я из него вылезла?
– Никак. Я тебя вытащил.
– Ты?..
Регина посмотрела на Хамерхаузена так, будто отказывалась ему верить.
– Забудь, – махнул здоровой рукой Хамерхаузен.
– Слушай, прости. – Регина и сама поняла, что допустила бестактность, причем очень серьезную. Рамон не может, не имеет права обвинять другого рамона во лжи без достаточных на то оснований. Это не только кодекс чести, но и элементарный принцип выживания. Если ты не веришь рамону, вместе с которым оказался в пампе или просто случайно встретился, лучше сразу достань пистолет и пристрели его. – Я на самом деле благодарна тебе, что не дал мне сгореть… Честно… Я просто не умею произносить речи… Да и голова просто раскалывается…
– Все, проехали, – Хамерхаузен перевел взгляд в сторону. Он чувствовал не обиду, а какую-то странную, будто гвоздем ковыряющую душу досаду. – Я сделал то, что должен был сделать. – Он вдруг понял, что вообще не хочет говорить о том, что произошло. – Ничего сверхъестественного. – А лучше всего было бы и вовсе об этом забыть. – Сейчас не о том надо думать.
И словно в подтверждении его слов вновь раздался тот же самый вой, что уже слышал Хамерхаузен. Только теперь он доносился с другой стороны. То ли это был другой зверь, то ли тот же самый ходил кругами.
Регина, услышавшая вой впервые, невольно сжалась в комок, обхватив себя руками за плечи.
– Кто это? – прошептала она.
– Не знаю, – качнул головой Хамерхаузен.
– Надо убираться отсюда.
– Ну… – Хамерхаузен плотно сжал губы и с озадаченным видом почесал пальцем висок. – С этим у нас проблемка.
– Какая, стать твою, проблемка! – вскинулась Регина. – Нужно возвращаться на трассу!
– Боюсь, не выйдет.
– Что ты несешь?
– Успокойся.
– Иди ты!.. – Опершись рукой о дерево, Регина поднялась на ноги. Рыжую качнуло из стороны в сторону, но ей удалось сохранить равновесие. – Трасса там? – указала она в сторону догорающего квада.
– Вроде там. Но…
– Ты остаешься?
– …Я не советую тебе туда идти.
– Так ты идешь или нет?
– Если хочешь, дойди до квада и посмотри, что там дальше.
Регина насторожилась.
– А что там?
– Айвур, разорванный на части.
– Ага, скажи еще, что это ты его порвал.
– Слушай, ты всегда такая? – не сдержавшись, повысил голос Хамерхаузен.
– Какая? – с вызовом вскинула подбородок Регина.
– Тупая!
– Я ухожу! – дернула плечом Регина.
– Ты хоть понимаешь, где мы сейчас находимся?
– Удиви меня.
– Мы в Усопье. Это, – Хамерхаузен повел вокруг правой рукой, – Усопшие Земли.
Пауза.
– И что?
Рамон протяжно вздохнул.
– Отсюда не выбраться. Во всяком случае, не выбраться просто так, на своих двоих. Там, куда ты собираешься идти, стоят гравитационные мины. Если хочешь – иди. Но с тобой будет то же самое, что и с айвуром.
– Ладно, – Регина поубавила свой пыл. – И что ты предлагаешь?
– Дождаться утра. Нас непременно станут искать. Подойдем к кордону, переговорим с парнями и решим, как дальше быть.
