– Скажи-ка, папаша, а ты, случаем, не в курсе, твои покровители солдат не нанимают? Или, может, у них для нас с корешем какая-нибудь шабашка найдется? А то мы в последнее время малость поиздержались, так что не откажемся ни от ежемесячного оклада, ни от разового заработка. Смекаешь, что к чему?
Вопрос был выбран не наобум, а с четким тактическим умыслом. Испытывающий острую нужду в бойцах, Чаки – где бы он ни находился – наверняка объявил рекрутский набор в свою поредевшую в Навасоте армию. И если Фредония принадлежала ему, здесь это мероприятие должно было проводиться в первую очередь. А значит, каждый потенциальный работодатель в городе был оповещен насчет того, куда отправлять наемников, обращающихся к нему в поисках работы.
Старик налил морпехам пиво, но на вопрос не ответил, а взялся с явно показным старанием протирать расставленные на стойке стаканы. При этом он продолжал стоять рядом с клиентами и поглядывал на них так, что они не усомнились: их вопрос был барменом понят, а вот что касательно ответа…
Вэй толкнул Рынду в бок и, когда он обернулся, пощелкал пальцами у него перед носом. Короче говоря, намекнул, что недогадливому Остапу сделать, дабы излечить хозяина от внезапного приступа немоты.
– А, ну да! Как это я сразу не скумекал! – спохватился Рында. – Извини, папаша.
И он, достав из бумажника двадцатку юаней, положил ее на стойку перед барменом. И одарил его в свою очередь таким ответным взглядом, чтобы тот уяснил: гости согласны чтить местные порядки, но вытягивать из себя бабло не позволят.
В дешевых борзовских кабаках центральных и восточных штатов стандартная такса за справочную информацию была обычно в два раза ниже. Лохмач, видимо, был об этом наслышан. И потому не стал торговаться, а, сподобившись на скупую улыбку, благодарно кивнул. После чего сунул купюру в карман и, отставив в сторону протертый стакан, сообщил:
– В городе есть один человек. Все кличут его Портосом, и он работает посредником у тех, кто вам нужен. С таким вопросом к Портосу и надо обращаться.
– И где нам его найти? – осведомился капитан.
– Так это… он много где бывает, – развел руками лохмач. – В городе полным-полно мест, куда он любит захаживать.
– Но-но, папаша! – сострожился Рында. – Давай-ка поконкретнее – ты еще не отработал нашу двадцатку!
– Но я, честное слово, не в курсе, где сейчас Портос, – он передо мной не отчитывается! – Старик примирительно поднял ладони. – Зато я могу точно сказать, где он будет перед ужином, часов в девять или в десять.
– Ну так говори.
– В нашей бане. Он каждый день ходит к нам париться. Говорит, что кроме нашего пара и веников больше ничто не помогает от его радикулита.
– Ясно… А где Портос ужинает?
– По четвергам, когда нам завозят свежее мясо, он обычно бухает у нас. Но сегодня не четверг, и он может тусоваться где угодно.
– То есть, я так понимаю, ты предлагаешь нам пойти в баню?
– А что? Для вас это наилучший вариант. В бане Портос сидит подолгу и не отказывается ни с кем поболтать. А вот когда он за ужином станет тискать девок, то может и послать вас куда подальше, чтобы вы его не отвлекали.
– Само собой, за баню тоже придется раскошелиться?
– Ну, ребята, ну что вы как неродные, право слово! – изобразил притворную обиду бармен. – Зачем мелочиться? Это же вам не стрип-шоу и не, прости господи, курильня опиума! Это же баня! БА-НЯ, неужто не понимаете? Настоящая, с паром и вениками! Как давно вы вообще в бане-то были?
– В смысле? – насупился Рында.
– Не в смысле, как давно вы мылись, а как давно вы отдыхали по-человечески, лежа на горячем полке и прогревая кости березовым веничком?
– Ну… – Остап замялся. – Были как-то полгода назад. На востоке еще.
– И что? Разве не тянет повторить удовольствие? Всего тридцать юаней с человека за час и – милости просим!
– Тридцать? – переспросил Рында, переглянувшись с Вэем. Выпивка – еще куда ни шло. Выпивка являлась первейшим средством нахождения общего языка с фредонцами, и за нее морпехи были готовы заплатить. Но поход в баню не входил в список их текущих расходов, поэтому Остап и напрягся.
– Иди один. Я подожду здесь, – ответил Тан на незаданный вопрос напарника. – Покалаулю твои люкзак и пушку. Увелен, за час ты с Полтосом обо всем договолишьса.
– Договорюсь, – заверил его Остап. И, посмотрев на часы, кивнул бармену: – Ладно, папаша, уболтал: попарюсь часок, так и быть. Только ты предупреди нас, когда Портос объявится в бане, чтобы мне его не прозевать.
– Само собой! Не стоит беспокоиться, – пообещал лохмач. – Не только предупрежу вас, но и сообщу Портосу, что кое-кто желает иметь с ним беседу по поводу работы.
– Это было бы еще лучше, – кивнул Рында. – А то не люблю приставать в бане к голым незнакомым людям с разговорами… А сейчас плесни-ка нам еще по пиву. И дай закуску посерьезнее – негоже, знаешь ли, обсуждать натощак важные дела с важными людьми…
25
Как и предполагалось, человек, носящий «мушкетерскую» кличку Портос, оказался не китайцем, а русским. Это был покрытый тюремными наколками толстый увалень, комплекция которого наглядно показывала, какой образ жизни он здесь ведет. А замашки Портоса столь же наглядно выдавали, что перед Рындой если не один из местных преступных королей, то точно приближенный к некой коронованной особе.
Портос парился не один, а с двумя телохранителями – дюжими парнями, расписанными с ног до головы такими же татуировками. Довольно примитивными, если сравнивать их с цветной нательной живописью Триад. Зато столь же красноречивыми и показывающими статус их носителей в русском криминальном сообществе.
– Работа? Хо-хо, мужик, работы здесь таким, как ты, всегда хватает! – усмехнулся Портос, когда зашедший в парилку Остап расположился на соседнем полке и задал ему тот же вопрос, что и бармену. – А ты чьих вообще будешь? И почему сейчас не на востоке?
– Я так-то из морской пехоты, бывший контрактник. Полтора года в Америке и из них почти год в бегах, – соврал Рында. – Ну а на побережье пусть воюют те «друзья», для которых «океан – не расстояние». А я свое отвоевал. Надоело за гроши да за дешевые медальки здоровье гробить и жизнью рисковать. Вот и ищу теперь, где за ту же самую работу мне будут хорошо платить. И желательно в юанях.
– И чем ты весь минувший год промышлял?
– Да вот закорешился в Теннесси с китайцем, таким же бывшим солдатом, не любителем воевать задарма. С тех пор и мотаемся по Америке, то выше Сороковой постреляем, то ниже. Только работа нам, как назло, все временная попадается. А хотелось бы постоянную, чтобы платили исправно и в заначку хватало кое-что отложить.
– О чем базар! Ты пришел по точному адресу и в чертовски удачное время! – всплеснул руками толстяк. – Нынче даже есть выбор, по каким целям шмалять: по сухопутным или по земноводным.
