— Не бойся, пошли.
На лестничной клетке он остолбенел и даже не мигал — старался почуять врага. Помотал головой и сказал:
— Там никого нет, это точно.
— Но был, я знаю, — проговорила Марина, обхватив себя руками.
Ян тяжело вздохнул:
— Ты ведь умеешь их чувствовать, — сказал он с укором.
— Так я и почувствовала. Оливию вспомнила. Но теперь… да, теперь тоже не чувствую.
Ян положил руку Марине на плечо, развернул ее.
— Мне еще ехать далеко. Джинсы у тебя можно высушить?
И что? Вредность советовала выставить его на улицу здравый смысл — распрощаться мирно, а напутанной маленькой девочке, которую Марина редко слушала, хотелось, чтобы пришел кто-нибудь сильный, сделал все правильно и хорошо.
Она молча открыла дверь и махнула рукой, приглашая гостя. Войдя, он принюхался, свел брови у переносицы.
— Да, тут кто-то побывал, — кивнул Ян, разделся и протопал в кухню, толкнул дверь, включил свет.
Марина осмотрелась: вроде все вещи на местах. Будь она аутистом или педанткой, заметила бы, что чашка сдвинута, в ящике пластиковые крышки лежат не по цвечу пакет с гречкой повернут… Но Марина не запоминала таких мелочей.
— Откуда ты знаешь? — спросила она.
— Чувствую, как когда ищейка берет след. Ты тоже так можешь, только пока еще не осознанно, и тревожишься, чуя ловца.
Марина кивнула. И вдруг заподозрила Яна в том, что он водит ее за нос: хитро строит фразы, да и она не ловца почуяла, а чужой запах. Но зачем ему уходить от ответа? Неужели есть что скрывать?
— Халат имеется? — спросил он, расстегивая ремень. — Не могу больше в мокром, И дай мне утюг, чтоб высушить…
— Подожди, краску с лица смою и сама все сделаю. А то люди меня пугаются…
Ян вскинул бровь:
— Так уж и пугаются?
— Да, пьяная девушка в подъезде приняла меня за галлюцинацию.
Марина шагнула в спальню, распахнула шкаф и сняла с вешалки махровый желтый халат, протянула Яну. Сама плеснула себе коньяку, выпила залпом и отправилась в ванную отмываться. На это ушло минут пятнадцать — въедливая краска никак не хотела сходить.
Закончив, она собралась было облачиться в домашние джинсы и футболку… но ее ждал Ян. Почему-то казалось, что нужно предстать перед ним в приличном виде, и Марина надела черные брюки в обтяжку, золотистую кофточку. Причесалась и подвела стрелки.
— Кнышева, — проговорила она своему отражению. — Никак, ты совсем оголодала и решила соблазнить первого встречного мужчину… Ладно-ладно, не первого встречного, а первого приличного.
Ян, закутавшийся в желтый халат, ждал ее на табурете в кухне, постукивая по фарфоровому электрочайнику. Выглядел коллега антиэротично, скорее, трогательно. Возникало желание накормить его, почесать за ушком и усадить за газету под телевизор.
— Хотел чаю заварить, да не нашел, где он у тебя, — пожал плечами он. — Утюга тоже не дождался.
— Конечно же, чай в баночке с надписью «соль», — процитировала Марина бородатый анекдот, распахнула шкаф. — Тебе какой: черный, зеленый или пакетированный?
— Зеленый, не из пакета, если можно.
Марина насыпала заварку в чайник, залила кипятком, поставила чашку напротив Яна.
Она покосилась на коллегу: правильные черты мужественного лица, ямка на подбородке, синие глаза, четко очерченные красивые губы. Мечта! Любая женщина на месте Марины от счастья прыгала бы, а она харчами перебирает, да еще какими!
Будто прочитав ее мысли, Ян посмотрел на нее заинтересованно, улыбка тронула его губы.
— Марина, у тебя есть что выпить? Утомил меня сегодняшний день.
— Коньяк, вино красное сухое и белое полусладкое…
— Пожалуй, коньячку.
Марина покосилась на джинсы, лежащие на батарее. Похоже. Ян решил тут заночевать — не сядет же он за руль «под газом». И правильно, так спокойнее… Спокойнее ли?
Пока ходила за коньяком, она прислушивалась к себе, пыталась понять, чего ей хочется. Секса? Есть немного. Конкретно Яна, или это хмель кружит голову? Да как бы там ни было, главное, появилось желание! А значит, и надежда, что скоро она вернется в мир большого секса, а не продолжит влачить монашеское существование.
— Наливай, напьемся. — Она поставила бутылку на стол.
Ян откупорил ее, налил. Бокалы соприкоснулись с жалобным звоном, его рукав коснулся Марининой руки — аж мурашки побежали.
Опустошив бокал, Марина расслабилась, наслаждаясь огнем, струящимся по жилам. Ян смотрел пристально, и непонятно было, он мысленно снимает с нее одежду или изучает как диковинную зверушку.
Марина и сама до конца не была уверена, что сегодня Ян очутится в ее постели. Еще неделю назад она не могла представить его в роли любовника, сейчас же что-то изменилось. Или просто хочется тепла, заботы, поддержки, а Ян — понятный, надежный, на него можно рассчитывать?
После второго бокала мысли начали путаться, веки — слипаться. Ян никак не проявлял заинтересованности, что стимулировало Марину, заставляло томно вздыхать, накручивать прядки волос на палец, поедать гостя взглядом.
В его глазах, будто подернутых вечной мерзлотой, не отражалось чувств. Или таким, как он, уже неинтересен секс, а флирт и околопостельные игры — тем более? Артура секс вполне себе интересовал, но с «пищевой», если так можно выразиться, целью: выкачать из жертвы силы.
Ну не набрасываться же на него! Выпив третью порцию коньяка, Марина неуверенно встала, громыхнув табуреткой.
— Ты будешь спать на кровати или на полу? — поинтересовалась она, стараясь из последних сил, чтобы голос звучал трезво.
Ян не ответил. Тоже поднялся, шагнул к ней, обдав запахом дорогого парфюма. Молча собрал ее волосы в пучок на затылке, чуть запрокинул голову и прошептал в самое ухо:
— Ты сама знаешь, что сегодня я буду спать с тобой. Я слишком долго ждал этого.
Но вместо того, чтобы страстно поцеловать его или приникнуть к нему, обхватить ногой его бедро, она вжалась в стену, цепенея, будто девственница во время первой брачной ночи. Доигралась. Дособлазнялась, дурища пьяная!
Три месяца назад был Артур, тогда она никого на пушечный выстрел бы к себе не подпустила. Потом, когда изгнала его из мыслей, стоило представить кого-то в своей постели, как захлестывал панический страх. Затем страх отступил, и потянулись размеренные будни, наступило хрупкое равновесие.
И вот чужой… Ну да, пусть хорошо знакомый, но все равно чужой мужчина с непривычным запахом сейчас разденет ее, повалит на кровать… И томно, и страшно при мысли об этом. Страшно раскачать равновесие и снова оказаться у края бездны, непривычное дыхание так близко, запах… А молодость, темперамент и алкоголь берут свое, и тянет в низу живота, хочется отдаться ему, раствориться в нем и ни о чем не думать.
