Тяжело вздохнув, Марина швырнула ботинки Артура в прихожую, перевернула его на спину, села на кровать и похлопала его по щекам.
— Проснись! Артур! Ну же, ты все время играл нечестно!
Голова Артура моталась из стороны в сторону, просыпаться он не собирался. Марина рухнула рядом, закрыла глаза. Недавние события кадрами пронеслись перед глазами: ночь, брошенные дома, замок, Ян, целящийся в нее и зачем-то опускающий пистолет, гонка по бездорожью, разбитая фара…
Почему Ян не выдал ее? Неужели он тоже не доверяет Главному? Или виной тому его личная заинтересованность?
Кто даст ответы?
По-хорошему следовало позвонить Яну и прямо спросить. Но, во-первых, телефон у Танюхи, а номера Яна она не помнила, во-вторых, стоило представить, как набирает его, и бросало в жар, сердце частило… Наверное, то же чувствует неверная жена, застигнутая врасплох. Если Ян запал на Марину, то, выходит, она изменила ему, приняв сторону Артура? И потеряла союзника?
Застонав, Марина вскочила, бросилась в зал, открыла бар, где вместо спиртного хранились лекарства, принялась искать нашатырь. Артур должен знать, враг Ян или друг.
Нашатыря не нашлось, зато обнаружилась допотопная «звездочка», Марина взяла ее, принялась натирать уши Артура, нажимать болевые точки под носом — ничего не помогало. Лицо Артура оставалось бледным, губы — синюшными.
Боевой настрой постепенно исчерпал себя, и навалилась усталость. Марина буквально с ног валилась, чувства отрубались одно за другим, будто кто-то нажимал в ее мозгу кнопки.
Нельзя расслабляться! Ничего еще не решено. Марина ущипнула себя за плечо, зашипела — сразу же надулся синяк, зато в мозгах посветлело.
Во всей красе встал вопрос, что делать. Инстинкт самосохранения взвыл: «Бежать! Все бросить и рвать когти!», но Марина быстро обуздала его.
Сначала нужно узнать, рассказал ли Ян эстонкам, что видел ее возле замка. Если рассказал, дождаться, когда Артур очнется, и бежать из города. Если нет, жить обычной жизнью и не отсвечивать, дабы не вызывать подозрений.
Как все-таки повезло, что Главный оказался карьеристом и не позвал на помощь сотрудников агентств, которые находятся в других городах!
На повестке дня первым пунктом — звонок Яну. Марина поежилась. До чего же это, оказывается, сложно! Будем исходить из того, что он не враг. Надо прикинуться дурочкой, пожаловаться на мнимую слежку — это на случай, если эстонки рядом и подслушивают. Потом встретиться в нейтральном месте и выпытать, что он знает. Трепыхнулась совесть: нехорошо использовать влюбленного человека.
А если им руководила не любовь, а непонятные мотивы? Может, Ян просто пытается втереться в доверие, чтоб подобраться к Артуру и выслужиться? Вдруг он, как и Главный, карьерист?
Вторым пунктом — дождаться, когда Артур проснется, и расспросить про все. Ну, и задним числом надавать ему пощечин — за себя и Катеньку, похороненную в свадебном платье.
Не зная, что происходит в агентстве, принимать какое бы то ни было решение неосмотрительно. Марина глянула на часы: елки-палки! Начало первого ночи. Да, еще следует вернуть пистолет Инне.
Марина сварила кофе и отхлебывала из чашки, меряя шагами комнату. В бардачке машины хранился блокнот, куда уже два года копировались номера телефонов на случай, если мобильный потеряется. Там, точно, должен быть номер Тани, а может быть, и Яна.
Возле двери Марина замерла. Стоило представить улицу, пасмурное небо, подсвеченное фонарями, черные тени, где может скрываться кто угодно, и накрывала волна паники. А что, если эстонки уже там, притаились, ждут?
Марина тряхнула головой и, цепенея, распахнула дверь. Вторая паническая атака ее сразила, когда загудел спускающийся лифт. Она была уверена, что в нем ее ожидает Толстяк с пистолетом, и предпочла спускаться по лестнице. Несмотря на то что пролеты освещались и потому просматривались со двора, так она чувствовала себя спокойней.
На улице начался дождь. Ветер швырял капли в стекла, барабанил по кузовам машин, в лужах, золотых от света фонарей, надувались пузыри.
Ни единого человека во дворе. Соседние дома спали, свет Марина насчитала в десяти окнах. Распахнула подъезд и, кутаясь в пальто, рванула к своей машине, плюхнулась на водительское сиденье, принялась копаться в захламленном бардачке. Вот он, маленький блокнот в коричневой кожаной обложке, со страницами, помеченными буквами.
Марина открыла список контактов на «Т». Танюхин телефон там был, причем и мобильный, и домашний. А вот страница «Я» пустовала. Забыла записать Яна, голова дырявая! Черт, сколько сложностей из-за дурацкой забывчивости!
Разозлившись на себя, Марина забыла о страхе и поднялась в квартиру на лифте, метнулась к стационарному телефону, набрала Танюху. Отсюда звонить можно, квартира-то мамина, вряд ли телефон на прослушке.
Гудки… гудки…
Или ее нет дома, или она не слышит звонка. Попробуем звякнуть на мобильный. Ответили хриплым мужским голосом. Душа ушла в пятки, Марина решила уже бросить трубку, но голос сделался женским:
— Кто это? Поздно, блин… охрипла спросонья.
— Таня! — радостно выдохнула Марина.
— Маринка! Живая! — в ответ обрадовалась Таня. — Фууу, как же я за тебя волновалась! Слушай, тут тебе телефон оборвали.
— Глянь, кто звонил.
— Пять раз — Ян, уже после десяти.
— Ты где? Мне к Инне надо, вернуть… В общем, вещь.
— Ааа… Я как раз у нее.
— Еду.
— Ждем.
Перед тем как уехать, Марина снова похлопала Артура по щекам, без эффекта понажимала болевые точки. Совесть пищала, что оставлять человека в таком состоянии негуманно, но здравый смысл убеждал, что надо решать проблемы и ничего с ним не сделается.
Вырвав листок из школьной тетради племянника, Марина написала черным маркером: «Дождись меня», прилепила на дверь скотчем. Если Артур захочет уйти, он, конечно, уйдет, не остановит его записка, зато появилось ощущение, что она сделала все, что следует, и теперь можно идти с чистой совестью.
На пороге она развернулась, уже обутая и одетая побежала в темную комнату, села на диван, протянула руку к Артуру, подержала над его волосами, не решаясь прикоснуться. Вот она, встреча. Разве не этого ты так долго ждала? Вот он лежит, близкий, но… чужой, что ли. Будто незнакомый человек, а не мужчина, из-за которого жизнь так круто поменялась.
Собравшись с силами, Марина провела по его щеке — теплой, шершавой. Она думала, что чувство накроет волной, захочется всю ночь сидеть рядом, гладить его, делиться своим теплом, но ничего подобного не случилось.
Значит, никакой зависимости, никакой ломки. Как странно.
Нити дождя стегали стены высотки, ветер выворачивал зонтик Марина устроилась на водительском сиденье и лишь тогда огляделась: в поле видимости никого. Осталось вспомнить, куда она дела пистолет. От переживаний память отшибло. Дома его точно не было. В бардачке? Пусто. Черт, неужели потеряла?
