– Как думаешь, Люссия, сколько камней нам лучше сразу поменять в банке?
Та ответила не задумываясь:
– Ну, если ты хочешь с первых шагов снять шикарный дом и закатить бал для нужных людей, потом потратиться на подкуп разных чиновников, то… Три, не меньше.
– Мне кажется, стоит продать сразу пять. Расходы предвидятся просто огромные.
– А вдруг это привлечет к тебе слишком пристальное внимание и твое имя свяжут с именем Загребного?
– Вряд ли. Камни можно будет просто отдать в залог. Тогда банк будет держать сделку в тайне.
Маркиза задумчиво покусала губу.
– Ну, если так, то можно и пять.
Граф аккуратно надрезал подкладку и стал вываливать камни на стол:
– Сейчас отберем покрупнее…
Да так и замер с открытым ртом: на стол выкатились обыкновенные кусочки гранита вперемежку с осколками стекла.
С минуту в комнате стояла звенящая тишина, а потом Семен рванул подкладку, и по всей комнате рассыпались простые камешки, которым грош цена в базарный день.
Первой пришла в себя Люссия. Она коснулась руки обожаемого человека:
– Не убивайся так! И не забывай дышать.
Граф действительно еле перевел дыхание.
– Но… Кто? Как? Где?!
Маркиза думала недолго.
– Скорее всего, там, где тебе очень и очень понравилось. Ты еще их похвалил и сказал, что это…
Семен, перебив демонессу, злобно прорычал:
– …истинное суперобслуживание!
Побег в рабство
Варьеги опять вломились в камеру всем своим выводком. И было похоже, что они явились теперь уже не издеваться над людьми, а только получать удовольствие. Потому что не стали причинять сильную боль, а лишь деликатно прошлись прикосновениями под мышками своих жертв, как бы напоминая, что клиенты прибыли и пора приниматься за работу.
Вот только заключенные на этот раз повели себя совсем по-иному. Алексей устроил Зиновия у себя на груди, привязав полами тюремной куртки, и просто стоял у самой решетки. Когда демоны пощекотали его в первый раз, он тут же подошел к невидимой щели и наклонился над ней, показывая, что хотел бы туда залезть. При этом он распространял вокруг себя эманацию удовольствия. Но недолго, всего лишь парочку минут. Затем вновь вернулся к решетке.
Во второй раз демоны попытались пощекотать людей посильнее, но опять все повторилось по прежнему сценарию: демонстрация намерения залезть в щель, небольшая порция удовольствия и степенный отход на прежнюю позицию.
Вот тут уже варьеги разозлились не на шутку. Держащийся за шею сокамерника Зиновий удивился:
– И как это они собственные удары выдерживают? Мне кажется, эти идиоты так ничего и не сообразят и просто поубивают друг друга.
Но Алексей в течение двух часов с завидным постоянством только и делал, что выжидал пяток минут возле решетки, потом на пять минут склонялся над щелью и щедро посылал удовольствие в параллельный мир. А потом резко прерывал эманации и возвращался к решетке.
И только на третьем часу, когда казалось, что до тупых и слепых кротов так ничего и не дойдет, Зиновий осторожно прошептал:
– Мне кажется, их тут осталась только парочка, если вообще не одна особь.
– А куда делись остальные?
– Сиганули в щель.
Алексей облегченно вздохнул:
– Может, тогда присядем? Меня уже ноги не держат.
– Ага. Как раз самое время: слышишь, охранник топает?
– Конечно, теперь у них есть повод повеселиться, – прошипел иномирец и одним движением подкинул коротышку на его верхние нары. – Но теперь им обломится.
– А если щекотать начнут?
– Пару минут выдержу, а потом потрясу наше лежбище.
Как ни странно, варьеги людей пока не трогали. Охранник на цыпочках прокрадывался в самый конец коридора. Видимо, ему тоже хотелось стать очевидцем того зрелища, которое сподобилось наблюдать вчерашнему сменщику.
Только вот, увы, оба зэка сладко спали. Тяжело вздохнув, охранник поплелся назад, в дежурку. И, как он потом слезно утверждал, ничего подозрительного не заметил.
После его ухода Зиновий спрыгнул с нар и нагнулся к напарнику:
– Они уже все вернулись!
– Чем занимаются?
– Вроде как копошатся возле щели. Может, расширяют?
Алексей уселся на нарах и авторитетно заявил:
– Если они догадались принести сеть-потайку, то расширять отверстие не надо. И так протащат что угодно.
– Так чего нам ждать?
– А давай-ка, дружище, опять привяжемся, да покрепче. Не хватало, чтобы мы потерялись в тех мрачных подземельях.
Только Алексей успел привязать к себе коротышку тюремной курткой и вернуться на выбранную позицию у решетки, как Зиновий зашептал:
– Легко так к нам прикоснулись. Словно за собой зовут…
Алексей решительно выдохнул и спросил:
– Не боишься?
– Еще как боюсь! Потом от стыда повешусь, если обмочусь.
– Не смей! Вместе пострадаем. Закрой глаза и дыши спокойно. – Иномирец еще раз выдохнул. – Ну, в путь!
Затем, неся на себе коротышку, подошел к невидимой щели и улегся боком на пол под самой стеной. В следующий момент свет вокруг померк. Тела сокамерников мягко качнулись, потом плотно обжались невидимой сетью, и они словно ухнули в бездонную яму.
Стараясь не стучать зубами от нервной дрожи, Алексей пробормотал:
– Прощай, постылая тюрьма!
И в ответ услышал над ухом притворное хныканье Зиновия Карралеро:
– Здравствуй, неизвестное рабство!
Купеческие замашки
Обговаривать случившееся не стали. Потому как с местью все равно придется подождать. На повестке дня стояли более животрепещущие вопросы. И самый главный вопрос – о деньгах.
Разверзшаяся финансовая пропасть была воистину страшна. В гостинице поселились на последние гроши, намереваясь с самого утра основательно пополнить свои отощавшие кошельки.
Загребной некоторое время сидел за столом, обхватив голову руками, и только приговаривал:
– Ну как же это так нас облапошили? Как сумели?
– Возвращаемся? – спросила Люссия.
Этого вопроса оказалось достаточно, чтобы Семен вновь стал мыслить здраво.
– Нет. Ты знаешь, что у меня с детьми есть некая астральная связь, и я их очень слабо, но чувствую. Так вот, со вчерашнего дня Алексею очень плохо. Скорее всего, физически. Духовно он вроде не сильно переживает. Значит, его жизни опасность пока не угрожает, но со здоровьем у него явно проблемы. Поэтому мы не имеем права медлить и должны срочно заняться его освобождением.
