Маноло рос, превращаясь в красивого статного юношу. Когда ему исполнилось шестнадцать, он сбежал из дома и отправился на Тенерифе. Ночевал где придется, подворовывал. Очень скоро красивого парнишку приметил турист из Германии. Так началась новая жизнь юноши. Богатые мужчины и женщины, приезжавшие на остров в поисках ярких эмоций, получали от Маноло то, что хотели. Взамен они покупали ему еду, одежду, обеспечивали жильем и деньгами.
А потом парень встретил Степанова. И тот не просто использовал испанца. Он по-настоящему полюбил его. Подарил этот дом, машину, открыл счет в банке. Они даже планировали пожениться. Потом, когда Игорек накопит побольше денег и сможет уйти от… Парень замялся.
– От вас, в общем… – добавил он, не глядя в глаза Селиверстову.
В отличие от него я, напротив, во все глаза уставилась на шефа, пытаясь понять, как он воспринял обрушившуюся на нас информацию. Интересно, он знал о нетрадиционной сексуальной ориентации своего подчиненного? Лично для меня это оказалось удивительной новостью. Конечно, теперь, когда мне стало известно, что Игорь Степанов женскому обществу предпочитал мужское, я начала вспоминать какие-то мелочи и детали, которые упускала из вида ранее. И все же новость казалась сногсшибательной. Но то для меня. В конце концов, я Степанова знала совсем немного. Что до Селиверстова, то по его лицу вообще нельзя было что-либо понять. Даже если он и не догадывался об увлечениях своего подчиненного, вида не подал. Этот человек умеет владеть собой. Кроме того, в этот момент его, по всей видимости, больше интересовало совсем другое.
– И где теперь Игорек? – поинтересовался он у парня.
– Я не знаю, – Маноло разрыдался, – он пропал! На звонки не отвечает, в доме не появляется. Я не знаю, что думать.
– Скажи, – Селиверстов бесцеремонно прервал причитания юноши – сантименты явно не по его части, – это же ты свел Степанова с Адрианом Пересом? Откуда его знаешь?
Маноло перестал плакать так же внезапно, как и начал. Похоже, парень превосходный артист!
– Игорю было известно мое прошлое, о том, что у меня остались связи в криминальном мире со времен жизни на улице. Попросил свести его с одним головорезом. Остальное – дело техники. Брат Адриана заядлый игрок, так что развести его на долг было нетрудно. А дальше Давид знакомит меня с официантом, а я знакомлю того с Игорем.
Вот это да! Надо же, сколько возни, и все это ради меня! По крайней мере, если предположить, что Степанов действительно не собирался травить Карасика. Тогда выходит, столько людей оказалось впутанными в неприятную ситуацию только для того, чтобы охладить любовный пыл Андрея. Я внимательно посмотрела на Селиверстова, пытаясь разгадать, зачем ему все это понадобилось? Муки внезапно проснувшейся совести или… Об «или» старалась не думать, больно уж смелой и дерзкой казалась мысль.
Селиверстов старательно не замечал моего взгляда.
– Скажи, – продолжил он допрашивать Маноло, – а Степанов еще что-нибудь рассказывал тебе о своей работе?
Парень замялся.
– Вообще-то все, – произнес он наконец, – у него не было от меня секретов.
– И что же именно он тебе поведал? – Взгляд Селиверстова прожег собеседника насквозь.
– Ну, он рассказывал, что…
Но договорить юноше не удалось. Раздался хлопок, и он, неожиданно замолчав, пристально уставился на меня во все глаза. Все дальнейшее больше напоминало дурной боевик. Словно в тумане, увидела я Селиверстова, выхватившего пистолет и отбросившего меня в сторону, а затем почувствовала острую боль в груди. После этого наступила кромешная темнота, и лишь голос, настойчиво звавший меня откуда-то издалека, не давал окончательно уснуть. Что ему надо? Почему не оставит меня в покое?
– Василиса, держись, слышишь? – твердил он. – Только держись! Все будет хорошо, сейчас тебе помогут!
Какой странный сон. Я лежу на заднем сиденье автомобиля, мчащегося куда-то. За рулем Селиверстов, белый как полотно. Интересно, куда мы так летим? И как же хочется спать. Спать, спать, спать…
Глава 16
Что такое не везет и как с этим бороться
Спала я долго и без сновидений, проснувшись в итоге в той же комнате, что и накануне. Что ж такое-то? Второй раз не помню, как оказалась в постели. Откинув одеяло, попыталась встать и… закричала от боли. Справа в груди словно ножом кто-то поковырялся. А ведь я, возможно, не так уж и далека от истины – иначе как объяснить наличие повязки?
В голове одна за другой стали появляться картинки: безжизненный взгляд Маноло, темнота в глазах, бледное лицо Селиверстова. Кажется, на нас напали. Кто и зачем? Дядя Миша со товарищи? Вряд ли. Зачем им убивать меня таким замысловатым образом? А может, мы просто слишком близко подобрались к разгадке?
– Очнулась, спящая красавица, – веселый женский голос нарушил тишину. Повернув голову, я увидела стройную красотку в белом халате.
– Вы кто? – спросила я и удивилась, каким же тихим оказался мой голос. Проведя языком по губам, ощутила их сухость, поэтому, не дожидаясь ответа пропищала: – Пить!
Женщина протянула мне поильник с тонким носиком. В свое время такой был у моего дедушки. Он привез его с какого-то курорта. Жадно припав к чашке, я начала судорожно втягивать в себя жидкость.
– Ну-ну, – произнесла женщина. – Аккуратнее, тебе пока еще нельзя много жидкости.
Интересно, чего это она командует?
– А вы кто? – снова повторила я свой вопрос.
– Твой доктор. Марго. Вообще-то Маргарита Михайловна, но долой официоз, – дама весело рассмеялась. – Ну и устроила же ты трам-тарарам. Сашка меня аж из Москвы вытащил. Пришлось все плановые операции отменить. Ну, ничего. Ты не переживай. Все хорошо, что хорошо кончается. Пулю тебе местные эскулапы вытащили. На совесть сработали. Хотя попробовали бы по-другому – Саша бы из них анатомическое пособие сделал. – Женщина вновь рассмеялась. Радует, что хоть кого-то веселит вся эта ситуация. – В общем, операция прошла успешно. В принципе дипломированному хирургу тут делать уже и нечего было. Тебе вообще обычная сиделка нужна, но с Сашей разве поспоришь?!
Мысли в голове путались. Операция, пуля, врач из Москвы. Сколько же я без сознания провалялась? По всей видимости, последний вопрос я произнесла вслух, или просто Марго отличалась удивительной проницательностью, так как тут же пояснила:
– Мы тебя обкололи успокоительными, и ты два дня проспала. Так лучше.
Ага, в этой компании вообще какая-то удивительная тяга к медикаментам. Одного вон до гробовой доски залечили. Теперь за меня принялись. Марго, не подозревавшая о моих мыслях, поинтересовалась участливо:
– Сейчас болит что-нибудь? Может, укольчик сделать?
– Нет! – Я хотела крикнуть, но вместо этого снова пересохшие губы смогли издать лишь жалкий, тихий звук. Опасаясь, как бы собеседница не решила по-своему, я в отчаянии замахала руками и тут же скривилась от резкой боли. Стойкость никогда не входила в перечень моих достоинств, поэтому скрыть самочувствие мне не удалось.
