– Привет, – сказал Макс. – Хотел узнать, как ты.
– Нормально, – мягко ответила девушка. Лицо ее порозовело, когда она взглянула на Макса. Если бы он знал, как действует на Таню его присутствие! Захотел проверить, как она себя чувствует – значит, она ему небезразлична?
– Ты извини, что я промолчал, – пробормотал Макс. – Я просто…
– Не беспокойся, – перебила она. – Иван прав: мой новый образ выглядел вульгарно и смешно.
– Это не так! – попытался возразить Макс, но и сам понял, что его слова прозвучали неубедительно.
– Кофе хочешь? – спросила Таня. Она мечтала, чтобы он задержался, и не желала обсуждать свой позор. Она солгала, что не обижена, но меньше всего хотела, чтобы Макс ее жалел.
* * *
После репетиции Макс, как всегда, ждал Андрея в машине. Тот зашвырнул сумку в багажник, словно гранату, и плюхнулся на заднее сиденье.
– В банк! – бросил он Максу.
– В какой? – спросил парень, удивленный приказом. Обычно Андрей расплачивался карточкой.
– Мне нужен любой банкомат, – ответил Кожухов и откинулся в тень салона.
Найти банкомат не составляло проблемы, но, когда Андрей отошел, на его лице читалось раздражение.
– Надо искать другой, – сказал он Максу. – В этом мало наличности.
Это сколько же денег надо Андрею, если банкомат не в состоянии удовлетворить его запросы? Они объехали еще три банка, и только тогда Кожухов сказал, что достаточно. Он назвал Максу адрес, и тот сообразил, что это в районе Купчина. Они заехали в какой-то двор, и Кожухов приказал припарковаться. Было темно, да и местечко не вызывало у Макса доверия, поэтому он намеревался сопровождать Андрея, но тот запретил ему выходить из машины.
– Сиди тут, – сказал Кожухов тоном, не допускающим возражений. – Я вернусь через пять минут.
– Но… – пробовал возразить Макс.
– Никаких «но»! – рявкнул Андрей. – Запрись и не высовывайся!
Макс выполнил указание, но с тревогой смотрел вслед Кожухову, когда тот проходил мимо помойки, вокруг которой копошились «синяки». К счастью, они не обратили на Андрея ни малейшего внимания, занятые поисками полезных вещей в переполненных контейнерах.
Двор походил на колодец, окруженный домами с обшарпанными стенами, не знавшими капитального ремонта. Между ними имелось пространство, открывавшее «очаровательный» вид на пустырь. За пустырем виднелось скопление кустов, голые ветки которых зловеще вырисовывались на фоне темного неба, словно воздетые в немом призыве руки. У Макса создалось впечатление, что вот он, край света – оказывается, до него на машине всего час езды!
Казалось, до возвращения Андрея прошла целая вечность. Макс заметил, что Кожухов зол. Когда он спросил, куда ехать теперь, Андрей ответил:
– Покатаемся!
Такое происходило часто: устав после работы, Андрей просил Макса просто поездить по улицам. Иногда при этом они разговаривали. Темой их бесед всегда оказывался Макс, его родственники и его жизнь. Андрей все знал о его матери, бабушках и Самвеле, а также о службе в армии, любви к животным и непреодолимом желании когда-нибудь завести собаку. Макс же по-прежнему знал о Кожухове только то, что писала «желтая» пресса. Андрей не рассказывал ни о своей семье, ни о том, где провел детство и юность. В сущности, Кожухов оставался для Макса тем же незнакомцем, как и в вечер их встречи.
Они больше часа колесили по городу, а музыкант не сказал ни слова с тех пор, как сел в машину в жутком дворе. Его взгляд был сосредоточен на спинке сиденья Макса. Тот уже собирался спросить, не пора ли возвращаться домой, как вдруг Андрей встрепенулся.
– Я хочу тебя кое-с кем познакомить, – сказал он неожиданно. – Мы едем в гости!
– В гости? – изумился Макс. – Начало второго ночи!
– И что? Давай в Сертолово!
Макс подумал, что, должно быть, у Кожухова не все дома, раз он решил ночью ехать за город, но спорить не решился. Добравшись до места, парень, следуя указаниям Андрея, отыскал кирпичный дом, стоявший практически у въезда в поселок. Здание окружал низкий заборчик, за которым виднелся покрытый листами алюминия ангар. Окна в доме были темными, зато в окошке ангара горел свет. Макс вошел в калитку за Андреем, и на них тут же набросилось нечто огромное и лохматое. Кожухов, шедший впереди, едва не рухнул под напором громадной туши.
– Черт, Лаврентий, ты убийца! – крякнул он, схватив пса за ошейник и пытаясь отстранить его морду от своего лица. Макс понял, что собака узнала Андрея и не собирается нападать. Пес вилял хвостом и смотрел на Макса, которого видел впервые. Макс решительно протянул руку и, прежде чем Андрей успел выкрикнуть предупреждение, почесал собаку за ушами. В этот момент дверь ангара распахнулась и на пороге возникла детская фигурка.
– Кто тут? – раздался звонкий голос, и Максу понадобилось время, чтобы сообразить, что и голос, и фигура принадлежат отнюдь не ребенку, а молодой женщине.
– Свои! – крикнул Андрей. Отстранив пса, путавшегося под ногами, он двинулся по тропинке к женщине.
– Боже мой, какие люди! – воскликнула она, увидев, кто перед ней. В следующую минуту, испустив клич команчей, кроха прыгнула на Андрея, обхватив руками и ногами его крупное тело, словно мартышка пальму. Они завозились, при этом незнакомка пыталась дернуть Кожухова за длинные волосы, а он щипал ее в разных местах, отчего она забавно взвизгивала. Макс стоял, открыв рот: никогда раньше он не видел, чтобы Андрей так вел себя с кем бы то ни было! Заодно ему удалось рассмотреть девушку. Чуть за двадцать, не выше полутора метров. Аккуратная головка на длинной шее украшена короткими, но пышными каштановыми кудрями, обрамлявшими тонкое личико, на котором особенно выделялись глаза – огромные и темно-карие, как у оленихи, с длинными ресницами под дугами бровей. Одета она была в старые потрепанные джинсы и серый свитер на пару размеров больше, чем нужно. Поверх свитера повязан фартук, заляпанный краской.
Наконец, девушка соскочила с Кожухова и взглянула на его спутника. Ее глаза сияли, а губы приветливо улыбались.
– Ты не представишь своего друга? – спросила она у Андрея. Не дожидаясь ответа, она резко протянула руку Максу и сказала:
– Дина, Тихая Гавань.
– Что-что? – растерявшись, переспросил Макс, пожимая протянутую ладонь.
– Так меня называет Андрей, – рассмеялась она. – Правда, похоже на индейское прозвище? Что-то вроде Орлиного Пера или Соколиного Глаза!
Макс и сам об этом подумал.
– Он появляется здесь редко, – продолжала Дина, пропуская гостей в ангар. – А ты погуляй, Лавруша, еще не все дела сделал, – сказала она, обращаясь к псу. При свете Макс разглядел, что собака оказалась среднеазиатской овчаркой, слишком крупной даже для своей породы. – Поэтому, – теперь девушка снова обращалась к Максу, – Андрей и называет меня Тихой Гаванью. Когда все его достанут, или когда он всех достанет, он приползает сюда зализывать раны.
