– При дневном свете я бы тебе не поверила… – пробормотала Абелия.
– Очень сожалею, что пользуюсь дешевой темнотой, но выбирать не приходится. Что есть, то есть. Некто уже давно стремился уничтожить Пирамиду, а сейчас нашел более верный способ и воспользовался им.
– Как? Всю Пирамиду?! – воскликнула она. – А как же Город?!
Несколько секунд стояла полная тишина, а затем раздался голос, полный горечи и отчаяния:
– Не знаю… Возможно, и Город тоже… Они ведь единое целое… – Затем Юниус прокашлялся и более воодушевленно продолжил: – Хотя почему это я беру самые крайности? Нам ведь ничего не известно. А при той информации, что мы имеем, делать окончательные выводы еще слишком рано. Все равно надо прежде выбраться на поверхность. А там все и выясним.
– Но как это сделать? Нам нечем даже высечь искру!
– А вот тут ты не права! – уверенно провозгласил советник. – Возле трупа у нас спрятаны несколько прекрасных факелов. В его карманах я нащупал нечто вроде кремня и трута, но тогда не придал этому значения. Зато вспомнил сейчас.
– Но как же мы вернемся назад?
– Мы не так уж далеко ушли от того места. У нас на пути не было никаких провалов, и, мне кажется, я без труда смогу туда вернуться. Собираем все, что можем с собой взять, подвязываем штаны – и в путь!
Однако, несмотря на весь спелеологический опыт советника, они все-таки заблудились. И заблудились основательно. Видимо, свернули в одно из ответвлений раньше времени. И помочь им не мог никто, ведь мало кто даже знал об их местонахождении. Надеяться на чудо было совершенно бесполезно. Все метки, которые они оставляли по дороге вниз, исчезли под покровом полнейшей черноты. Впору было завыть от тоски и безысходности.
Надо было полагаться только на себя. На свою сообразительность, память, выдержку и спокойствие. Оказавшись в новом, совершенно незнакомом месте, они устроили совет – и решили не спешить. Планомерно обследовать все окружающее их пространство и еще раз припомнить и нарисовать по памяти все их передвижения. Абелия оставалась на месте, а Юниус, взявшись за конец длинной веревки, уходил во все стороны, пытаясь найти нечто знакомое. При этом они громко переговаривались, обмениваясь мнениями. Их уже совершенно не интересовала скрытность предприятия, даже наоборот, они мечтали наткнуться на выставленные внизу посты. У тех ведь наверняка должны быть дополнительные средства освещения, припасенные на случай отключения электричества.
Когда прошел час, их поиски ускорились благодаря найденному Юниусом длинному шесту. Разломав его на три полутораметровых куска, они стали продвигаться гораздо быстрее и с большей безопасностью. Ведь руками много не нащупаешь: ни перед собой, ни над головой, ни вокруг, ни тем более под ногами. А так шест им удлинил конечности и позволил сократить массу времени и избежать многочисленных шишек, ушибов, а то и серьезных травм при падениях.
И в конце концов их планомерный и упорный поиск завершился успехом. Они вышли-таки на искомую галерею, опознали ее и уже по ней добрались до места своего недавнего сражения с Ренни. Хоть и неприятно было прикасаться к трупу, советник не смог сдержать криков радости:
– Ура! Нащупал! Здесь он, гаденыш! Даже остыть не успел! А вот и факелы! О Пирамида! Наконец-то! Где же кресало?! Не хватало еще, чтобы этот скот его куда-то перепрятал за время нашего отсутствия! Есть! Сейчас зажгу! Готова к свету?
– Даже чрезмерно! – откликнулась Абелия. – Мне кажется, еще минута, и я лишусь рассудка от этой противной черноты.
В тот же момент темноту разрезал сноп искр, факел затрепетал легким коптящим пламенем, а затем разгорелся ярче и загорелся неровным, но желанным светом.
– Даже глазам больно! – воскликнула девушка, прикрываясь ладонью.
– Если бы мы еще пару часов побродили по этим шахтам без освещения, вообще бы ослепли от огня. – Юниус высоко поднял факел, присматриваясь к своей спутнице. – У тебя все лицо в пыли, давай вытру.
– Да и ты несуразно выглядишь, – улыбнулась девушка. – Даже не верится, что совсем недавно принимал ванну.
– О! А это идея! – тут же откликнулся он. – Предлагаю освежиться! Пусть и не в прохладной воде, но все-таки! Да и отдых вместе с обедом там устроить будет гораздо сподручнее. Не делать же привал возле этого…
– Согласна! Если я не утолю свой зверский голод и не отдохну как следует, вряд ли у меня хватит сил выбраться на поверхность.
Они быстро собрали трофейные факелы и все, что мало-мальски могло им пригодиться в дальнейшем, и отправились в помещение с ванными углублениями. Входя в него, через несколько минут, Юниус заметил:
– Находившаяся здесь перемычка из пузырита тоже исчезла. Как и все остальные. Даже следа не осталось. Что же наверху творится?..
– Мне даже страшно об этом думать! – Абелия сбросила рюкзак и стала снимать с себя ботинки. – О-о, как я устала! И очень тебя прошу: давай обойдемся без предположений и догадок. Что будет, то и будет. Когда выберемся – тогда и будем сушить себе голову. А сейчас: в воду! Или, может, сначала поедим?
– Ты что?! Конечно мыться! – Он быстро стал раздеваться. Затем что-то вспомнил и подошел к воткнутому в расщелину факелу. – А вот свет нам надо беречь. Я его затушу на время, а потом нащупаю свои вещи и снова зажгу. Не возражаешь?
– Мне до смерти надоела темнота, но, что поделаешь, гаси.
В тот же момент мерцающее освещение погасло. Абелия сняла с себя рубашку, брюки и осталась в коротких трусиках и широком бюстгальтере. В подобной одежде купались женщины на пляжах Хрустального города. Она была и модной, и удобной в ношении. Попробовав теплую воду рукой, девушка тут же перемахнула через бортик и с восторгом окунулась с головой. Затем вынырнула, отфыркиваясь, подплыла к дальней стенке и, придерживаясь за нее рукой, легла на спину. И даже тихонько застонала от удовольствия. Тело блаженно расслабилось, сбрасывая напряжение последних часов, и, хоть было и так темно, глаза сами по себе стали закрываться.
Неожиданно Абелия почувствовала колебания воды и вновь широко открыла глаза. Кто-то вошел в ее ванну! А почему кто-то? Ведь, кроме Юниуса, здесь никого нет. Значит, это он! Перепутал или специально? Волны, им поднимаемые, становились все больше и чаще. Стало слышно его сдерживаемое, но учащенное дыхание. Он подходил с каждым моментом все ближе, а Абелия находилась в каком-то странном оцепенении и не могла сообразить, что делать. То ли пошутить, то ли нагрубить, то ли… отозваться… Она продолжала лежать на воде и с замораживающим душу восторгом ожидала предстоящего. Как трудно порой просто ничего не предпринимать. Как трудно на что-нибудь решиться, даже не зная, на что решаешься. И что будет потом…
А потом… Его рука прикоснулась к ее бедру. И замерла. На мгновение. Затем пальцы плавно погладили из стороны в сторону, пытаясь определить общее положение тела. И тут же вторая рука подхватила ее под спину, а первая переместилась чуть выше и с дрожью накрыла вздымающуюся округлость груди. Невзирая на полное отсутствие света, мужские губы без промаха впились в ее губы. Поцелуй не был робким или пробным. Он сразу получился до невероятности страстным, горячим и продолжительным. Так целуются безумно влюбленные после долгой разлуки, встречаясь в своей спальне и не стесняясь ни себя, ни кого бы то ни было. Поцелуй соединил их в одно целое: губы пытались всосать другие губы, языки переплетались, стараясь проникнуть как можно глубже и обвить друг друга. Через несколько минут Абелия и Юниус почувствовали, что задыхаются, и на мгновение оторвались ртами для судорожного вздоха. И тут же поцелуй продолжился. Она почувствовала, как его руки вновь ожили и стали снимать с нее бюстгальтер, и даже обрадованно удивилась, когда осталась без трусиков…
