Поэтому поработать с ним очень хотелось. Но…
В один из последних вечеров, проведенных вместе, Броди, в ответ на непрекращающиеся уговоры остаться, сказал:
– Хорошо, ты меня уговорил! Если моя экспедиция будет безрезультатной, возвращаюсь и буду работать под твоим руководством! Согласен?
И вот тогда-то Броди и понял, что Пузин верит в его успех! Тот и сам признался. Вначале покряхтев пару минут и пощелкивая при этом пальцами, как кастаньетами, Карл в конце концов решил высказать то, что сидело в нем где-то глубоко-глубоко:
– Да ведь ты, Санек, найдешь то, что ищешь! Не знаю что и не знаю как, но чувствую: ты добьешься своего. Абсурд, конечно! Я совершенно уверен: нет там ничего! Но вот это, – он постучал себя по груди, – уже давно не дает мне покоя. И впервые в жизни я кому-то в этом признаюсь – меня тот район тянет к себе уже давно. Какими-то невидимыми магнитными линиями, что ли? Сердцем чувствую – есть там что-то! Но данных-то – полный ноль! – Увидя, что Броди хочет возразить, выкрикнул: – И твой трактат тоже ноль! И не делай такие глаза! Я тебе таких фотокопий сотни наделаю! Оригинал покажи! Нету?! Почему? Сгорел?! Да перестань! Даже несолидно с твоей стороны! – Пузин сделал обиженное лицо и даже махнул рукой, мол, и не возражай! Потом неожиданно спросил: – А ты меня возьмешь к себе на работу? Нет-нет, не сразу! А когда потребуется квалифицированная помощь?
Александр Константинович с подозрением прищурил глаза:
– Ну, если ты серьезно…
– Совершенно серьезно! – подтвердил Пузин.
– Тогда я буду даже очень рад!
И они тут же, не откладывая дела в долгий ящик, договорились о связи, условных сигналах и соответствующих действиях Карла Пузина в каждой ситуации. Решили также вопросы сотрудничества с отцом Ларисы, который в любой момент ждал сигнала и был готов прийти на помощь всеми имеющимися у него средствами. Вся эта система поддержки должна была включиться в случае нахождения чего-нибудь важного. А пока…
А пока Броди устало рассматривал наскоро оборудованный лагерь в быстро наступающих сумерках.
– Через пять минут все к столу! – раздался звонкий голос Ларисы. – И если хотите видеть то, что едите, включите наконец свет!
– Да мы по запаху все оприходуем! – крикнул один из водителей и защелкал зубами. Послышались смешки, а потом чей-то голос: «Да будет свет!» Заработал движок генератора, и везде загорелись, отгоняя наступающую темноту, яркие лампочки. Все восемь мужчин потянулись в самую большую палатку, оборудованную под кают-компанию. Лариса, как заправский шеф-повар, встречала каждого полной миской аппетитно пахнущего супа, в то же время успевая помешивать разогревающиеся на больших сковородках вторые блюда. Поправляя время от времени волосы, выбивающиеся из-под белой косынки, она с довольной улыбкой выслушивала лестные отзывы о своем кулинарном искусстве. И Броди, глядя на нее с гордостью и любовью, почувствовал себя легко и свободно, будто вокруг не безжизненная бескрайняя пустыня, а обыкновенный харьковский лесок возле речки, куда они с компанией выехали на двухдневный пикничок с рыбалкой.
А ведь еще два месяца назад, в первый день после их приезда в Париж, он даже не подозревал, что Лариса умеет так прекрасно готовить. Дней десять, предваряющий их вылет во Францию, они провели в непрекращающейся беготне оформления виз, покупки билетов и в прочих организационных проблемах. В результате питались чуть ли не на ходу, в первых попавшихся заведениях, из которых доносился более или менее приятный запах пищи.
Как следует они поели только в компании с Гоянюком. Ошарашенный в первые часы их знакомства известием о том, что Лара – миллионерша, Броди так и не сообразил, как так получилось, что она в первый же вечер, а вернее, уже почти под утро, осталась спать у него дома. Весь следующий день они предавались прелестям любовных утех. Не поднимали телефонную трубку, не реагировали на звонки и стуки в калитку и даже в дверь. Но когда под вечер под окном раздались угрожающие выкрики Дмитрия Гоянюка, что он сейчас залезет к ним в окно, и последовавшие за этим скрип и грохот обломавшейся водосточной трубы, они решили сдаться.
– Пойдем, подберем Чайника, – смирившимся голосом сказал Александр, выглядывая из окна, – пока он не нашел лестницу за сараем!
И только в этот момент они сообразили, что их терзает жуткий голод. Ужинали опять в ресторане, правда, уже в другом. Спали опять вдвоем, но уже в каком-то отеле. А под утро единодушно решили больше не предаваться излишней праздности и чревоугодию. Лариса, в подробностях ознакомленная со всеми планами Александра, вполне резонно предложила провести медовый месяц во Франции, совместив его с организацией предстоящей археологической экспедиции, веско аргументируя это близостью материальных средств, помощью живущего там отца и более простой процедурой получения различных разрешений от государства.
Встречавший их в аэропорту Орли Ярослав Ершко был так рад прилету дочери, что совершенно прослушал сам момент представления будущего зятя:
– Папа! Это Александр Константинович Броди, известный всему миру археолог. На его трудах я изучала институтскую программу, а совсем недавно мы познакомились.
Тут отец в приливе нежности схватил свою дочурку на руки и попытался подбросить, как ребенка, в связи с чем ее последние слова не достигли его сознания:
– И мы скоро собираемся пожениться!
– Как здорово, что ты уже здесь! Вперед, за мной! Извините, как вас по отчеству? Александр Константинович? Прекрасно! Машина ждет! – И первым, схватив часть сумок, заторопился к выходу. На ходу что-то расспрашивая и тут же, не дожидаясь ответа, пытаясь рассказать о чем-то сам, он усадил их в машину и очень скоро остановился возле первого попавшегося супермаркета.
– Дочурка, умоляю! Накорми меня сегодня чем-нибудь вкусненьким!
– Постараюсь! А ты так соскучился по моей стряпне?
– Безумно! Ты даже не представляешь, как долго я об этом мечтал!
Вот тут-то Александр, впервые услыхавший, что Лариса прекрасно готовит, искренне удивился:
– А я и не знал!
На что Лара поучающе заметила, обращаясь к отцу:
– Вот видишь, папа, каковы современные мужчины?! Собирается жениться и даже не поинтересовался: умеет ли его будущая супруга готовить!
Ее отец при этих словах как-то весь сник, потух, как перегоревшая лампочка. Долго смотрел сквозь Броди куда-то вдаль, а потом, схватившись за голову, промямлил:
– А я нашел тебе такие прекрасные кандидатуры! – и, уже выходя из машины, рассеянно добавил: – Вы меня подождете? Я только на минутку, куплю свежего мяса.
– А что, здесь бывает несвежее? – крикнула Лариса вслед удаляющемуся папуле.
– Он так на меня смотрел… Наверно, убьет! – высказался Броди, поеживаясь на заднем сиденье.
– За что? За то, что ты меня любишь? – Она даже всплеснула руками. – Мой папка не такой, и ты зря о нем так плохо думаешь. Сам увидишь, когда вернется из магазина, то уже снова будет радостным и приветливым.
