Шила шла по направлению к одиноко игравшему на песке ребенку. И вдруг, к своему смятению, она увидела, что это был Жан-Клод, сидевший на корточках, копаясь в песке. Ей не хотелось с ним говорить. Но отсюда она могла наблюдать за ним, оставаясь незамеченной.
Знаешь, у нас с тобой много общего, думала она. Мы оба были когда-то счастливы.
Подавленная печалью, она сочиняла разговор, который мог бы состояться между ними, если бы в первый раз они встретились здесь, на этом пустынном пляже.
«– Привет, мальчик. Ты чей?
– Моя мама Николь Геран. Мой отец Роберт Беквит.
– В самом деле? Роберт Беквит мой муж.
– О?
– Это несколько осложняет ситуацию, правда?»
И тут маленький мальчик поднял взгляд, увидел ее и помахал. Я знаю, ты не виноват, заставила себя подумать Шила и помахала ему в ответ. У ребенка был такой грустный вид.
Но ведь и я не виновата, черт возьми. Женщина повернулась и пошла в обратную сторону.
Напряжение нарастало. Счет был 12:12. Обе команды утомились от жары, но больше всех Боб, поджаривавшийся в своей маске. Команда Берни атаковала. Дэви Акерман отважно выскакивал за пределы базы. Раз-другой Боб рассчитывал отвлечь его внимание, но рука у него болела от передач мяча.
Берни был теперь на линии нападающих.
– Давай, давай, папа! – заорал Дэви. Он подпрыгивал и свистел, чтобы поощрить отца и отвлечь защитников. Боб ориентировался на низкий быстрый удар, но он оказался выше и медленнее.
Дэви Акерман несся к третьей базе. Было ясно, что он постарается попасть. Пэтси перекинула мяч Бобу, сбросившему маску, стоявшему на линии базы и загораживающему полет мяча. Но Дэви бесстрашно бросился вперед.
– Дай ему по голове, Дэви! – был родительский совет визжавшего Берни.
Дэви устремился прямо на Боба. Когда он приблизился, Боб рванулся вперед осадить парня, но не сумел. Дэви увернулся и налетел на мужчину. Боб опрокинулся на спину. Мяч выскользнул из его перчатки. Другая команда торжествовала. Они выиграли!
– Без обид! – хрипло крикнул Бобу Берни. – Ты в порядке?
– Да, – сказал Боб, медленно вставая. Он стиснул зубы. Этот чертов щенок! Вытирая рукавом грязь и пот, он отошел. Черт, как у меня болят голени!
– Ты в порядке, папа? – подбежала к нему Пола.
– Не волнуйся, детка. Я только себе ноги помочу. Скоро увидимся.
Все игроки рванули за пивом и колой. Боб остановился, снял туфли и пошел на пляж. Там, где заканчивалась трава и начинался песок, он увидел гостя из Франции, приткнувшегося на дюне. Жан-Клод выглядел озабоченным.
– Вам больно, Боб?
– Нет, ничего.
– Разве разрешается делать то, что сделал он?
– Да. Я слишком медлил. Я должен был его остановить и убрать с дороги. – Боб погладил мальчика по голове. – Хочешь помочить ноги в океане?
– Да.
Они вместе подошли к воде, Боб подождал, пока Жан-Клод снимет туфли, и они вошли в воду. Когда вода достигла его голеней, мужчина сделал гримасу.
– Я бы хотел избить этого мальчишку, – сказал Жан-Клод.
Боб засмеялся. И я тоже, подумал он.
10
– Как прошел твой день?
– Не плохо, – отвечала Шила лишенным всякого выражения голосом.
– И не хорошо? – сказал Боб, прикладывая к голеням завернутый в полотенце лед. Он посмотрел на жену. Даже в выцветшем купальном халате и с ночным кремом на лице она была прекрасна. Он так желал ее.
– Да, Роберт. Определенно не хорошо. – Шила называла его Роберт в особо эмоциональные моменты. Когда они занимались любовью и когда она всерьез сердилась.
– Ты думаешь, у кого-нибудь возникли подозрения?
– Какие?
– Кто-нибудь заинтересовался – кто он такой?
– Не думаю. В любом случае, мне наплевать.
Да, она была очень сердита.
– Шила, я…
– Что важно, Боб, это то, что я это знаю.
– Я понимаю.
– Ничего ты не понимаешь. Ты понятия не имеешь, как мне это тяжело. – Женщина села на постели, глядя прямо на него. – Я не могу выносить это, Роберт.
Боб хотел было напомнить, что она сама это предложила, но промолчал. В конечном счете, виноват во всем был он.
– Тогда, быть может, нам нужно отослать его домой? – безнадежно взглянул он на нее.
Шила рассматривала кончики своих длинных волос. Она занялась этим, чтобы не обрушиться на него с упреками. Не дать своему гневу вылиться в слова.
– Я сказала, что пойду на это, так я и сделаю, – отвечала она, все еще не поднимая глаз, – но…
– Но что?
– Мне нужна передышка. Невозможно все время притворяться, что все это в порядке вещей. И я намерена отвлекаться время от времени.
– Конечно. – Что она имеет в виду? Слова жены его встревожили.
– Я хочу поехать на один день в Бостон. Завтра.
– Хорошо. Отличная идея, – сказал Боб с чувством облегчения, потому что она не потребовала большего срока.
Шила положила головную щетку на ночной столик, выключила свет и легла под одеяло, спиной к нему. Она была все еще в купальном халате.
Боб положил руку ей на правое плечо. Просто дружеский жест, сказал он себе. На самом деле жест был вопросительный.
– Я приняла снотворное, Боб, – тихо сказала она, не оборачиваясь.
Я хочу только… собирался он сказать. Но это была неправда, и она это знала. От этого было бы только хуже.
Через минуту женщина уже спала. Она его покинула. Боб повернулся к своему ночному столику и нащупал на нем журнал. Это был прошлогодний номер «Бостона». Он погрузился в чтение.
Но чтение еще больше лишило его сна. Возможно, этому способствовало изучение рекламы кофеен в журнале. Действие чужого потребления кофеина. В любом случае, он слишком возбудился, чтобы оставаться в постели, а потому потихоньку встал, взглянул на жену, спавшую глубоким, хотя и тревожным сном, надел тапки и вышел из спальни.
В доме было холодно, и на верхней площадке он снял с крючка свою куртку для утренних пробежек, застегнул молнию доверху и стал спускаться по лестнице.
В гостиной Боб увидел мальчика.
Тот сидел в пижаме на софе и смотрел в окно на океан.
– Жан-Клод? – окликнул его тихо Боб.
Мальчик быстро повернулся, слегка испуганный.
– Oui – да?
– С тобой все в порядке?
– Да. Я не мог заснуть.
– Значит, нас двое таких. Тебе не холодно?
