Она кивнула.
– Меня ждет семья. В любом случае, важно то, что мы встретились и пришли к согласию по поводу изменений.
– Да, – сказал Гэвин. – Я очень рад, что мы встретились.
Она начала собирать бумаги и складывать их в свою папку на молнии.
– Шила, – он встал и смотрел на нее сверху вниз, – так как «Гарвард пресс» в вашем лице так мило пригласил меня на ланч, я хотел бы ответить приглашением вас на обед.
Женщина подняла глаза. На нее особое впечатление в течение всего дня производила не его импозантная внешность, а его манера. Терпеливая и добродушная ирония без цинизма.
– Мне на самом деле нужно возвращаться, – сказала Шила, надеясь, что это прозвучало не слишком категорично. – Меня ждут дома.
– Не могли бы вы им позвонить? В конце концов, мы могли бы обсудить еще кое-какую правку.
На мгновение женщина задумалась. Почему она так спешит вернуться на минное поле, которое некогда считала своим домом?
– Ну, вообще-то я могла бы остаться у подруги в Кембридже.
– Прекрасно. Позвоните им отсюда, а я заверну в кабинет к Эвелине и закажу столик.
Оставшись одна, Шила позвонила в галерею Марго.
– Милочка, ты снова в Кембридже? Не произошел ли в Кейпе взрыв?
– Нет. Мне нужно было поработать в издательстве. Если ты не возражаешь, я позвонила бы тебе попозже и попросила приюта на ночь.
– О, это замечательно. Хэл с его детьми на рыбалке. Все, что они поймают, будет скорее всего тунец, который я дала им с собой. Это значит, что мы устроим в полночь посиделки, как в доброе старое время. Увидимся за обедом?
– Нн-нет, мне нужно еще несколько часов поработать.
– Тогда ты, конечно, должна остаться на ночь. Я поставлю охладить вино. О, это будет чудесно.
Затем Шила позвонила Бобу и рассказала ему о своих намерениях. Он не скрыл своего разочарования.
– А как же дети? – спросил муж жалобным тоном.
– Ты же там, – отвечала жена. – Одну ночь они могут обойтись без меня.
– Я не могу без тебя обойтись, – произнес Боб.
Освещение было слабое. За столиками юные студенческие парочки перемешались с шумными итальянскими семействами.
Шила и Гэвин с легкостью вступили в дружескую беседу.
– Вам, кажется, очень нравится ваша работа, – заметил Гэвин.
– Очень, – отвечала Шила.
– И вам она прекрасно удается. Я имею в виду, что редкий редактор не станет прятаться за изящными эвфемизмами, если он находит какой-то текст абсолютным вздором.
– Расскажите мне о Вашингтоне, – попросила она.
– Расскажите мне побольше о себе, – парировал он.
– Я вам все рассказала, на самом деле. Моя жизнь довольно обыденная по сравнению с вашей.
Шила снова перевела разговор на него.
Я не стою такого внимания, сказал Гэвин себе. И все же было приятно встретить кого-то, кто мог удержаться от разговора о себе.
– Вы часто встречаетесь с президентом? – поинтересовалась собеседница.
– Такого персонажа не существует. За редкими исключениями Овальный кабинет занят хорошо одетыми актерами, читающими сценарии, написанные для них командой авторов, один из которых – я. Теперешний его хозяин больше похож на робота из «Звездных войн».
– Вы дерзки, однако.
– А я думаю, что непочтительно очарователен.
– И это тоже. На самом деле такой, каким вас описывают в газетах.
– Правда? Я никогда их не читаю.
– И я тоже, но мои сотрудники вырезают заметки и кладут их мне на стол.
Заглянув прямо в озорные зеленые глаза, Гэвин сказал:
– Попали в точку. – И прибавил: – Возможно, мне нужен новый сценарий.
– Нет, – возразила Шила, – только новый редактор. – Едва проговорив эти слова, она осознала их двусмысленность и добавила со всей возможной поспешностью:
– Я хотела бы услышать подробнее о нашем роботе – президенте.
– Нет, – он энергично отклонил предложение. – Можете почитать об этом у Джека Андерсона. Расскажите мне о ваших других авторах. Они такие же тщеславные, как я?
По крайней мере, эта тема не вызывала у Шилы неловкости.
– Обычно у меня с ними мало личных контактов. Редактирование, в основном, осуществляется по почте.
– Мне повезло, – заметил Гэвин.
На этот раз двусмысленность замечания смутила ее настолько, что женщина не нашлась с ответом.
Гэвин пристально всматривался в лицо собеседницы при свете свечей и недоумевал, почему эта прелестная женщина, несмотря на ее внешнее оживление, излучала такую печаль.
– Знаете, Шила, вы очень привлекательны, – вдруг произнес мужчина.
Она изо все сил старалась принять вид счастливой в замужестве женщины.
– Вы думаете, что я вам просто льщу? – поинтересовался Гэвин.
– Да, – ответила женщина.
– Не верьте всему, что обо мне читаете. Я не разыгрываю ловеласа.
– Я никогда так не думала, – произнесла она, не убедив этим ни себя, ни его.
– Хорошо, – сказал Гэвин. – Я рад. Это значит, что вы принимаете мое приглашение выпить еще на прощание без лишних колебаний.
– О, я не могу. Мои друзья меня ждут.
– «Шератон Командер» вам по дороге.
Его отель. В других обстоятельствах Гэвин мог бы ее заставить поверить, что она хороша и желанна. Какая ирония в том, что это случилось, когда ее самооценка как женщины была на нуле.
– Шила? – окликнул ее мужчина, ожидая ее ответа.
– Я – я бы очень хотела…
– Вот и отлично.
– Но я очень устала. От меня было бы мало радости.
Мужчина мог истолковать эти слова в контексте своих собственных намерений.
– Ну, значит в другой раз, – ответил Гэвин добродушно, помогая Шиле встать.
Они проехали мимо «Шератона» к «Гарвард пресс». Он подождал, пока она села в свою машину.
– Благодарю вас, Гэвин, – произнесла Шила.
– Не могу сказать вам, с каким нетерпением я ожидаю нашей совместной работы, – услышала она в ответ.
18
– Ага! Не было у тебя никакой сверхурочной работы. Ты была на свидании.
– Я ужинала с автором, Марго.
– Будь он хоть воздушный гимнаст, мне все равно. Это был мужчина, и ты с ним встречалась. По моим понятиям, это было свидание. А теперь расскажи мне все.
Усаживаясь на софу, Шила ощутила, что впервые в жизни ей хотелось поделиться с Марго своими тайными мыслями.
