Они добрались до длинного коридора. "Наверное, он тянется от одной башни Тэнглвуда до другой" — решила Мэгги. Дальше они повернули направо.
— Гаррет! — крикнула Нэнси. — Господин Гаррет!
Чтобы не отставать от шагающей по коридору Нэнси, Эндрю приходилось бежать на своих маленьких ножках.
— Он и последнее время чем-то очень расстроен, — сказал Эндрю Нэнси.
Нэнси подошла к двери, косяк которой был сделан в виде двух деревянных колонн. Она дернула маленькую бронзовую ручку. Заперто. Тогда женщина постучала в дверь кулаком:
— Немедленно открой дверь, негодник!
Из закрытой комнаты не донеслось ни звука.
Мэгги зажмурилась, вспомнив дни, проведенные в тюрьме. Запертые двери. Тюремщицы, колотящие по прутьям решетки своими дубинками.
— Открывай! — орала Нэнси. — Ты меня слышишь?
Никакого ответа.
— Нэнси? — спросил Эндрю. — Может, лучше оставить его в покое? Ты же знаешь, каким он бывает, когда… — малыш бросил взгляд на Мэгги и умолк.
"Что? — подумала Мэгги. — Что собирался сказать мальчик?"
— Давайте попробую я, — вызвалась Мэгги. Она подошла к двери и положила руку на полированное дерево. Несколько мгновений она медлила, собираясь с мыслями. Затем тихо позвала Гаррета.
Никто не отозвался.
— Это мисс Томас, Гаррет. Новая гувернантка. Я так хотела познакомиться с тобой, еще с тех пор, как…
Бах! Что-то тяжелое ударилось в дверь. Эндрю отпрыгнул назад, а Нэнси вцепилась Мэгги в руку.
Бах! Бах! Бах!
Это Гаррет, поняла Мэгги. Он бросается на дверь.
— Гаррет, пожалуйста, прекрати. Ты ушибешься, — взмолилась Мэгги.
— Уходите! — закричал мальчик. Голос его дрожал от ярости. — Уходите все! Убирайтесь! Это вышло нечаянно! А теперь оставьте меня одного!
Мэгги почувствовала, как у нее внутри все сжалось. Его вопли напомнили ей о тюрьме. О тех невменяемых существах, что обитали в крохотных, темных камерах…
"Прекрати, — приказала себе Мэгги. — Тыуже не в тюрьме. Ты вынесла эту пытку и вполне способна справиться с восьмилетним мальчишкой. Пора показать всем — в том числе себе самой, — что ты в состоянии выполнять свои новые обязанности".
— Нэнси, — проговорила Мэгги, стараясь выглядеть спокойной. — У вас есть ключ от этой комнаты?
Нэнси широко раскрыла глаза:
— Да, конечно, но…
— Можно мне его получить?
— Разумеется. — Нэнси медленно вынула из кармана большое кольцо с ключами, отцепила один и протянули Мэгги.
— Нет! — закричал Гаррет, барабаня в дверь с другой стороны. — Лучше не входите сюда, предупреждаю! Если вы сюда войдете, я выцарапаю вам глаза!
Нэнси прикоснулась пальцами к крестику, который висел у нее на шее. Мэгги попробовала поймать ее взгляд, но та потупилась в пол.
— Может, сначала дать ему успокоиться, — снова предложил Эндрю.
— Спасибо, Эндрю. Но я хочу поговорить с ним сейчас же. Нэнси, будьте добры, отведите Эндрю вниз.
— Да, мисс.
Мэгги подождала, пока они уйдут. Глубоко вздохнув, она вставила ключ в замок. Гаррет продолжал орать.
Она распахнула дверь и увидела, как мальчик бежит в другой конец комнаты. Он подбежал к окну, запрыгнул в кресло-качалку и начал яростно раскачиваться, отвернув лицо.
"Не так уж все страшно, — сказала себе Мэгги. — Обыкновенный маленький мальчик.
Раздраженный маленький мальчик".
Мэгги прикрыла за собой дверь.
— Гаррет, меня зовут мисс Томас. Я твоя новая гувернантка.
Гаррет стал раскачиваться еще сильнее, по-прежнему не поворачивая головы. У него, как и у брата, были светлые волосы, только прямые, а не вьющиеся. Они казались спутанными, как мочалка.
Мэгги присела на его кровать и на секунду задумалась. Она решила не упоминать о вазе. Той, что лежала, разбитая вдребезги, на полу вестибюля. Той, которая едва не попала в нее. Решила не напоминать об ужасных угрозах, которые он выкрикивал через дверь.
Мэгги не хотелось начинать их отношния с обвинений.
— Гаррет, — снова проговорила она. — Мне известно, что твоя мама недавно умерла, должно быть, страшно по ней скучаешь.
Никакого ответа.
— Потерять любимого родителя… это больно… я понимаю. У меня самой отец…
Она с удивлением заметила, что чуть-чуть не всхлипнула, произнося слово "отец". Ей надо было помолчать.
— У меня самой отец тоже недавно скончался. Совершенно внезапно, говоря по правде. А… обожаемую матушку я потеряла, когда мне было всего шесть лет. Так что, мне кажется, я понимаю, как тяжело терять горячо любимого человека и…
Гаррет перестал раскачиваться.
"Похоже, мне удается преодолеть его отчуждение", — подумала Мэгги.
— Знаешь, ничто и никогда не заменит человеку подобной утраты, Гаррет, — торопливо продолжала она, — но я лелею в себе множество прекрасных воспоминаний о своих родителях.
Она хлопнула в ладоши:
— Знаю! Давай-ка попробуем вместе начать вести дневник. Мы будем записывать туда твои самые дорогие воспоминания о любимой матушке и…
Гаррет медленно повернулся в качалке, и она наконец увидела его лицо.
— Ой! — внезапно осеклась Мэгги на полуслове.
Гаррет глядел на нее, стиснув зубы с такой силой, что все его лицо дергалось.
— Вы думаете, что я любил маму? — бросил он. — Я маму не любил! Я ее ненавидел! Ненавидел ее! Ненавидел ее!
Глава 10
Гаррет изо всех сил вцепился в подлокотники качалки. Вдруг он выпрыгнул из кресла и встал перед ней;
— Вы слышали меня? Я ненавидел ее!
Мэгги почувствовала, как ее бросило в дрожь. Что могло стать причиной подобной злобы… особенно у такого маленького мальчика?
Она потянулась к нему, но он увернулся и кинулся на пол. Он катался туда-сюда, из стороны в сторону.
Лицо млльчика побагровело. До Мэгги дононосилось его тяжелое, прерывистое дыхание. Синие глаза, казалось, остекленели.
Мэгги надо было найти способ успокоить его. Она заметила большой альбом для рисования, Может, это поможет им найти общий язык, станет темой для разговора с Гарретом.
— Ах, — проговорила Мэгги, взяв альбом. Она сделала над собой усилие, чтобы говорить спокойным и приятным голосом. — А знаешь, Гаррет, я тоже люблю рисовать.
Гаррет прыгнул вперед и схватил альбом прежде, нежели Мэгги успела раскрыть его. И тут же отпрянул назад, чтобы она не сумела дотянуться.
