Он крепко обнял Сару, прижавшись лицом к ее лицу. Щека его была очень горячей.
– Мама не услышит нас, – прошептала Сара. – Правда, Лайам. Мы же не подростки. Нам не нужно красться друг к другу потихоньку. Она знает, что мы спим вместе.
– Я... Я чувствую себя неловко, – признался он. И беспомощно улыбнулся.
Девушка рассмеялась. Она ласково провела по его лицу обеими руками.
– Иногда ты такой эксцентричный... и такой глупенький!
– Вот поэтому ты меня и любишь!
Она поцеловала его в верхнюю губу.
Еще один долгий поцелуй.
– Прости меня за маминого кота!
– Он... Он меня испугал.
– Испугал? Ты был вне себя!
И снова поцелуй. Она притянула к себе его горящее лицо.
– Если бы я не убрала его с твоих колен, чтобы ты делал?
Он поцеловал ее веки.
– Он просто застал Меня врасплох. Он появился словно ниоткуда. Я далее не знал, что у твоей мамы есть кот.
– Черный кот, – поддразнила его девушка. – А ты не любишь черных котов, правда?
Он отстранился. Лицо его напряглось.
– Спокойной ночи, Сара! Приятных снов! – он повернулся и пошел к себе в спальню.
Половицы скрипели при каждом его шаге.
Сара пошла за ним. Схватила его за рукав пижамы.
– Ты и в самом деле не придешь в мою комнату? Извини, Лайам. Я не хотела смеяться над тобою. И над твоими суевериями. Это просто... Ну, ты должен согласиться, что черные коты и то, что с этим связывают... просто глупость.
– Увидимся утром, – прошептал он.
Лайам быстро коснулся губами ее лба и исчез в своей комнате, тихонько закрыв за собой дверь.
– Что же я такого сделала? – прошептала Сара ему вслед, прижимаясь лицом к двери. – В самом деле, что я такого сделала? Неужели это так важно?
Он не ответил. Минуту спустя она отправилась в ванную.
* * *
Сара обещала себе не проявлять никакой сентиментальности по поводу того, что она снова спит в своей спальне. Она убавила свет настолько, чтобы не было видно старых плакатов, фотографий времен средней школы и всего того, что ее мама собрала и сохранила здесь, в этом священном «храме Сары».
«Я знаю, что все эти вещи должны умилять меня и вызывать приятные воспоминания. Это комната моего детства. И я здесь последний раз в качестве незамужней женщины», – подумала Сара.
Но я слишком устала. И расстроилась из-за Лайама. Из-за его дурацких суеверий. И мне совершенно не хочется обливаться слезами, обнимать моего старого медведя-панду и вести себя, как пятилетняя девочка.
«Чего мне действительно хотелось бы, так это чтобы папа был здесь», – подумала она, поправляя подушку...
Папа, мне так тебя не хватает! Мне бы так хотелось с тобой поговорить! Мне бы хотелось, чтобы ты встретился с Лайамом. Он бы тебе понравился. Он совсем не такой, как ты. Но он бы все равно тебе понравился.
Думая об отце, Сара забылась глубоким сном без сновидений. Так крепко спят только дети.
Она проснулась от криков. И крики эти были тревожными.
Девушка села на узенькой кровати, широко раскрыв глаза. Сердце ее застучало.
И снова крики снизу.
– Мама?
Сара отбросила одеяло. Вскочила с постели. Одернула ночную рубашку и помчалась вниз по узкому коридору к лестнице.
– Мамочка! Мама!
Мельком она заметила Лайама, выходившего из своей комнаты. Смятая пижама, спутанные после сна волосы. Он протирал глаза. Сара бросилась вниз по лестнице навстречу доносившимся из кухни криками матери.
Неяркий солнечный свет пррбивался в окно кухни. Девушка увидела на полу темную лужу. Потом кучу чего-то мягкого у своих ног. И комок шерсти рядом с этой кучей.
Спросонья Сара подумала, что это мама уронила черный свитер.
Но потом она увидела четыре лапы.
И поняла, что темный комок шерсти – это голова кота.
– Ф-Флинт! – запинаясь сказала мать, указывая на клубок шерсти.
Она продолжала моргать, словно не веря, словно надеясь, что эта жуткая сцена исчезнет.
– Ф-Флинт!
У Сары неожиданно подогнулись колени. Она схватилась за стол, чтобы не упасть.
У кота была оторвана голова. Покрытое черной шерстью тело плавало в луже его собственной крови. Из разорванного горла висели вены.
– Ф-Флинт!
– Что служилось? – в кухню ворвался Лайам.
Его босые ноги шлепали по линолеуму. Он стал рядом с Сарой.
Она схватила его за руку.
– Это мамин кот! Он...
– Кто-то убил Флинта! – с трудом произнесла миссис Морган, глядя на круглую голову.
Лайам испустил сдавленный стон. Он быстро пересек комнату и присел на корточки рядом с трупом. Он внимательно осмотрел тело, потом перевел взгляд на голову.
– Животное, – пробормотал он.
Лайам поднялся и покачал головой.
– Возможно, енот. Или большая собака. Посмотрите! – он махнул в сторону двери. – Задняя дверь открыта настежь!
Миссис Морган охнула и прижала руки к лицу.
– Дверь?
Все трое уставились на открытую дверь.
Мать Сары повернулась к Лайаму.
– Вы действительно думаете, что какое-то животное могло войти в заднюю дверь, убить Флинта и выйти тем же путем?
Лайам кивнул. Он был мрачен.
– А что же еще может быть?
Глава 30
Лайам вышел в зеркальный коридор, чтобы поправить черный галстук-бабочку. Из гостиной до него доносились смех, шуршанье пальто, стук каблучков по деревянному полу.
Наклонившись к зеркалу и поправляя галстук, он заметил в зеркале Маргарет. На ней были кремовая юбка, белая, с высоким воротником, кружевная блузка и открытый кремовый жакет. Было заметно, что она волнуется. Женщина то засовывала руку в карман и тут же вынимала ее, то поправляла маленький желто-белый букетик на лацкане жакета.
«Маргарет, ты нервничаешь больше жениха!» – подумал Лайам.
На короткое мгновение на его лице появилась улыбка, больше похожая на нервный тик.
Я чувствую себя совершенно спокойно. Сейчас, когда церемония вот-вот начнется, я совсем успокоился.
Из гостиной до него доносились голоса. Хлопала наружная дверь. Громкие приветствия. Незнакомые голоса.
Ему хотелось, чтобы свадьба была небольшой. Четыре, максимум пять человек гостей. Вполне достаточно, чтобы все было законно. И вполне достаточно для того, чтобы свадьба выглядела романтично. Саре это необходимо.
