– А-а! Понял, понял! – закивал Струков и поспешно отступил обратно к своему автомобилю.
Стараясь не затоптать едва различимые отпечатки ног людей, которые приехали сюда на «Яве», чтобы здесь предать ее огню, криминалист подошел к овражку с глинистыми стенками, подзакоптившимися от горелого масла и резины. На его дне лежало то, что совсем недавно было мотоциклом.
– М-да, условия весьма экстремальные… – объявил Евгений. – Но куда денешься? Приступаю к работе…
Используя специальные порошковые препараты, он опылил следы ног и колес «Явы», оставленные на траве и глине, что сделало их гораздо более контрастными и различимыми. Попутно ему удалось обнаружить в густой траве окурок со следами слюны.
– Ну вот и материал для генетической «дактилоскопии» нашелся… – удовлетворенно объявил криминалист.
Когда обследование этой территории криминалистом было завершено, к нему присоединились все остальные. Окинув взглядом луговину, Крячко интуитивно догадался, где следует искать следы машины сообщников, на которой уехали киллеры. Его расчеты оправдались. Немного походив по старой заросшей колее заброшенной дороги, в одном месте он увидел отчетливый отпечаток автомобильной шины. Стас подозвал Евгения, и тот, примчавшись туда со своими «прибамбасами», приступил к фиксации и съемке следа протектора.
– Скорее всего, это был «Фольксваген» – резина уж очень характерная, – флегматично заключил криминалист, оперируя своими порошками, кисточками и прочим.
– Возможно… Но точно такой же протектор я видел и у некоторых моделей «Ауди», «Шкод», некоторых других машин, – наблюдая за его работой, возразил Крячко.
– Допускаю, – согласился Евгений, не отрываясь от своей кропотливой работы. – Кстати, вон какой-то шплинт валяется. Видимо, тачка не из тех, что с иголочки…
Когда и эта часть работы была закончена, опера помогли Струкову вытащить из овражка обгорелые останки «Явы».
– Ничего, ничего… Я тебя восстановлю! – осматривая части мотоцикла, бормотал он, ощупывая руками раму, руль, амортизаторы, затем ласково похлопал ладонью по развороченному взрывом бензобаку: – Мы еще погоняем!
Вскоре «Москвич» и следующий за ним «Мерседес» отправились в сторону Потаповки. Ехать туда пришлось по проселкам, чтобы не возвращаться обратно к Якорному. В отдалении от асфальтированной трассы тянувшиеся вдоль нее обработанные, засеянные поля внезапно сменились огромными пустырями, заросшими сорняком и, судя по всему, уже давно забывшими, что такое плуг.
– Это поля АОЗТ «Юрьевское», где директором Алексей Хомулин, – указав взглядом на дебри двухметровых бурьянов, пояснил Реонкин. – Похоже, эта шарашка доживает последние денечки. Ну а что? Большинство работников разбежалось, а кто остался – на ферму и на поле не очень рвутся. Кто самогон гонит, кто в Москву ездит, кто тряпками торгует… Лосев Хомулина не так давно «причесывал» на районном совещании. Тот вышел из зала заседаний, как из бани – мокрый, багровый, аж пар идет! Говорили, что у себя в Юрьевке он клялся и божился сровнять Лосева с землей.
– То есть это уже можно квалифицировать как мотив к организации убийства… – слушая его, резюмировал Крячко. – Хорошо! Возьмем на заметку еще одного кандидата в подозреваемые…
Миновав руины какого-то сооружения, скорее всего, бывшего полевого стана, через пару километров они вышли на шоссе и, свернув вправо, помчались к Потаповке. Еще километров через пять меж стволов деревьев небольшой березовой рощицы вдали замелькали сельские дома. Следуя за «Москвичом», «мерин» вскоре покатил по не очень богато обстроенной, но вполне чистой и прибранной улице.
– Потаповка у нас в районе постоянно занимает призовые места по чистоте и благоустройству, – уважительно пояснил Евгений. – Тут у меня теща живет, приезжать сюда всегда одно удовольствие.
Свернув в один из проулков, «Москвич» остановился у небольшого домишки, в отличие от большинства других обшарпанного и обветшалого, с калиткой, болтающейся на одной петле, и давно уже не мытыми окнами. Выйдя из машины, Струков пояснил:
– Вот оно, это Раискино бугнало… То есть бунгало. Ща попробую достучаться.
На его мощный стук минут через пять на крыльце, покачиваясь, появилась особа неопределенного возраста, одетая в халат, запахнутый на груди.
– Так, Раиса, к тебе приехали люди из района и из Москвы. Насчет твоего Борьки. Он где сейчас?
– А мне-то откуда знать? – изобразив размашистый жест рукой, фыркнула она через сжатые губы. – У него – своя жизнь, у меня – своя. А их ко мне ты привез? И за каким хреном? Че, думаешь, что это он твою железяку спи… стыбзил?
– А ты откуда знаешь про мою «Яву»? – Струков пристально посмотрел на свою родственницу.
– Об этом у нас только глухой не слышал, – пренебрежительно бросила она. – Пошла утром за пузырем, а мне уже все как один: смотри, Раиска, сядет твой беспутяка! Вот и они прикатили… Ну ладно, пусть заходят, раз уж приехали. Спросят – отвечу!..
Она приглашающе махнула рукой и, все так же пошатываясь, вернулась в дом. Пояснив, что прямо сейчас он собирается взять прицеп и отправиться за мотоциклом с рабсилой в лице шуряка Игоря, Струков торопливо попрощался и, сев в «Москвич», отбыл восвояси. Опера, переглянувшись, направились к шаткому, давно не мытому крыльцу.
Войдя в кое-как прибранное помещение, пропитанное стойким водочным перегаром, Стас увидел Раису, уже сидевшую за столом, уставленным со вчерашнего дня немытыми тарелками и пустыми бутылками. Наливая себе очередную рюмку, хозяйка дома с пьяным радушием поспешила предложить:
– Пр-рошу присоединиться. Могу плеснуть по сто граммулек!
Станислав в ответ показал ей свое удостоверение и представился. Сев на свободный стул, он повторил вопрос, который хозяйке дома только что задавал Струков: где может находиться ее сын Борис? Женщина, одним глотком опорожнив рюмку, лишь молча развела руками.
– Но хоть каких-то его знакомых вы должны знать? – вступил в разговор Реонкин.
– Нет, не знаю… – покосившись в сторону капитана, хмуро пробурчала Раиса. – Вообще никого не знаю! Во-об-ще!
– А как же Лида Тарасенко? В селе говорили, что он за ней с самой весны приударяет. Ее-то вы знаете? – неожиданно спросил молчавший до этого Евгений.
– Чего, чего?.. А ты про нее откуда знаешь? Постой… Ты не Иванихин ли зять? – подавшись вперед, напряженно прищурилась Раиса. – Женька, что ль, Ломухин? Так тебя зовут? Ну, точно! То-то я и гляжу, физиономию эту где-то уже видела. Да, дружились они. Только разбежались. А че ему с ней валандаться, раз она «слаба на передок»? То под одного ляжет, то под другого…
– Что, что? – язвительно рассмеялся Евгений. – Это Лида-то слаба? Да они с моей Галей лучшие подруги, и я хорошо знаю, кто и чем тут дышит. Девушка она серьезная, в отличие от Борьки. Так-то я с ним не знаком, но от людей о нем наслышан. Он же ей ежедневно клялся, что бросит пить и устроится на работу. А сам? Да ладно, его проблемы. А вот ваша проблема знаете в чем? Борька, мне так думается, влип в очень хреновую историю, и если он вдруг сядет за кражу, то благодарите бога, что вышло именно так. С ним ведь может случиться и кое-что похуже. Уточнять не надо, о чем речь?
