Да. Все святые небес и черти ада, это ОНО.
Не веря своим глазам, он перебирал фигурки – к каждой заботливо прикреплена табличка. Бог солнца Инти. Бог шторма Парьякака – статуэтка человека с головой сокола. Демон Льайген в шкуре ягуара. Жуткий Парисиа, убивающий крестьян водой с неба. Уркавари – бог драгоценных металлов, сделанный, разумеется, из золота. Боже мой, да тут миллионы – и не солей, а долларов. Для чего дед собирал это? Почему он и отец молчали? Да, они жили не так уж и скромно, даже зажиточно, – но ведь могли позволить себе купаться в роскоши. Ещё одна старческая глупость – тотальная экономия на всём и вся. Вот зачем ему? В гроб-то не положил. Мануэль долго и тщательно рассматривал каждую фигурку. Подносил к глазам, смотрел на солнце. Закончил, когда уже стемнело. Расфасовал статуэтки в заранее подготовленные ящики, погрузил в машину, завернув в толстые одеяла. Сердце рвалось из груди от радости, грозя сломать рёбра. Въехал во двор дома он уже за полночь. Запер двери на все замки, опустил шторы на окнах. Принял душ, смыв с себя грязь и пот. Затем, толком не вытерев мокрые волосы, вновь перебрал статуэтки. Ему не верилось. Боже, он теперь миллионер. Самые красивые чики. «Роллс-Ройс». Сигары по сто долларов. Лучшие коньяки, а не этот омерзительный писко. Квартира в пентхаусе над Манхэттеном. И многое, многое другое. Охотник за сокровищами рухнул в постель, чувствуя безумную усталость, но от волнения ему не спалось. Мануэль протянул руку к тумбочке, взял первую попавшуюся книгу. Что там такое? Да, это позволит отвлечься: его любимый Стивен Кинг, сборник коротких новелл. Он раскрыл книгу на рассказе «Мгла» – жуткие гигантские насекомые, детища иного измерения, под покровом плотного тумана осаждают кучку людей в супермаркете. И тут же выругался – на странице кровавым узором отпечатался палец. Чёрт, совсем забыл про мозоли от лопаты. Придётся вылезти из удобной кровати и залепить ранки пластырем. Это что ж получается, он почти все статуэтки из сундука кровью перепачкал? Ладно, ничего страшного. Завтра обработает кисточкой, вытрет салфетками. Мануэль встал, прошёл в ванную, вытащил аптечку, ножницы. Ну, вот и пластырь… Почему так сильно кружится голова? Мир словно рассыпается на крупинки. Впрочем, понятно. Он дико, нечеловечески устал. Зато теперь ему по жизни не грозит махать лопатой – это уж точно. Он примерился и отрезал от рулончика толстую, короткую полоску белого пластыря.
Тетрадь деда лежала в комнате на столе, открытая на первой странице.
Даже издали отлично читались крупные чёрные русские буквы:
МОЯ ПОСЛЕДНЯЯ ВОЛЯ: ПОХОРОНИТЕ БОГОВ ВМЕСТЕ СО МНОЙ.
…Мануэль ухватился рукой за край ванны. Расширенными глазами он наблюдал, как пальцы превращаются в подобие песка, осыпаясь вниз. Он раскрыл рот, чтобы закричать.
Ему вполне это удалось. Правда, совсем недолго.
Глава последняя
Вампиризм
(Москва, декабрь 2015 года, кафе у «Алексеевской»)
…Олег поднёс к губам ладонь Жанны и легонько её поцеловал.
– Мне до сих пор не верится, – честно признался он.
– А мне? – риторически спросила девушка.
Она посмотрела в окно – за стеклом люди спешили по своим делам – с пакетами, полными подарков. Хлопья снега кружились между ёлками на уличном базарчике, машины уныло сигналили, стоя в пробке, – стандартная предновогодняя московская картинка. Олег тоже повернулся, следуя её взгляду. Бесподобно красиво. Можно сказать, сказочно. Подумать только, а ведь недавно, как и полагается образцовому москвичу, он всего этого не замечал. Чудесные румяные девушки, закутавшие шеи мягкими шарфами. Сосредоточенные бизнесмены в чёрных пальто, с портфелями в руках. Смеющиеся молодые люди. Ну и парочка пьяных, как без них, – но не злых, а весёлых, как и положено в канун Нового года. В это время люди вокруг вообще становятся добрее и лучше.
– Так странно, – продолжила Жанна. – Ваш мир и в самом деле удивителен, хотя мне до сих пор непривычно. Тебя могут откровенно раздевать глазами в метро, но при этом не подойдут и не спросят: «А вы не сделаете мне минет?» Хотя, возможно, так оно было бы честнее. Женщины ездят в общественном транспорте с нижним бельём под платьем, да и в принципе не стесняются носить трусики, – а подруги над ними не смеются. Секс-шопы не занимают 95 процентов всех торговых площадей. В продуктовых магазинах не только йогурт для имитации известно чего, огурцы и сосиски покупают, чтобы просто кушать. Изнасилованием никто из женщин не наслаждается, за это сажают в тюрьму. Милый, это было настолько удивительно и страшно… Если помнишь, я каждый вечер пила таблетки от головокружения. Не представляю, как ты выжил в нашем мире…
Олег довольно усмехнулся.
– Мне тоже до сих пор неуютно – тут в кафе столько девушек, но ни одна не подошла, не показала взглядом, что хочет уединиться со мной в туалете, – заметил он, и Жанна засмеялась. – В ближайших кустах не таится маньяк с ножом, а народ не изображает стадо гламурных фотомоделей и патриотичных бойцов в гимнастёрках. Хотя не скрою, когда я по возвращении увидел в обменнике курс доллара, то подумал, что нахожусь не в Москве, а в неком психоделическом артхаусе, снятом с бюджетом в пять тысяч баксов.
– Кстати, забавненько, – вскинула брови Жанна. – Ты столько отсутствовал, почти год… А тебя не хватились. У вас бездушные люди. В Секс-Сити человеку станет плохо, так к нему сразу двадцать женщин бросятся! Понятно, чтобы трахнуть, но всё же…
Олег замотал головой:
– Ты не понимаешь. На Земле время идёт иначе, нежели в фильмах. В кино можно спокойно показать: вот сегодня такой день, а следующий кадр – прошло тридцать лет. И всё за пару секунд. Конечно, ситуация зависит от конкретного жанра – фантастика, драма, детектив, романтика и тому подобное, это индивидуально, – но так уж получилось, что в столице меня не было неделю. Ну да, с работы уволили, ибо не предоставил достоверного объяснения прогулов. Вика не хватилась? Она небось думала, раз мы поругались, я свалил на недельку в Хургаду. Друзья? Слушай, у нас в Москве такой ритм жизни, что на сто лет выпадешь – никто не заметит. Хотя получается, в этом аспекте ты как раз права – народ у нас не слишком-то душевный.
Он засмеялся тихим облегчённым смехом.
– Я хочу сказать тебе спасибо, – довольно сурово сказала Жанна.
– Уже в пятидесятый раз? – картинно закатил глаза Олег. – Может, хватит?
Девушка стиснула пальцами его запястье.
– Я не представляла, что кто-то способен на такие вещи. Ты отказался есть моё сердце, и я навсегда это запомню. Мы с тобой, по сути, были едва знакомы, лишь несколько совместных, пусть и интимных, бесед. И ты собрался пожертвовать ради меня жизнью. В Москве я поняла: люди часто, слишком часто клянутся, – но это пустая формальность. У вас, когда просят что-то у бога, всегда обещают ему вести себя прилично, держать пост, не грешить. Но едва только бог выполняет заветное желание, про клятвы легко забывают. Будь я богом, свалила бы с вашей планеты. Тут не верующие, а сплошное кидалово.
