В итоге мы решили разместить свой огород на обращенном к югу склоне горы, на середине откоса над фермерским домом. Мы разгребли сучья, выделили две длинные террасы, охватывающие контур холма: в целом их площадь составила меньше четверти акра, и это были единственные ровные площадки на всей нашей территории. Год за годом мы удобряли их почву компостом и перегноем, засаживали обочины террас черничными кустиками, сливовыми и персиковыми деревьями, кустами пеканового и лесного ореха, миндалем и малиной. Таким образом, мы оказались владельцами не менее сотни акров леса, который снабжает нас кислородом и фильтрует воду для всеобщего блага, а также пахотной земли, площадью около 4000 квадратных футов. Ну что, неужели мы теперь сами себя не прокормим? Три года назад в солнечный июньский день в одном из укромных уголков этой территории я заложила основы своего будущего — разбила грядку спаржи. Целый день я копала траншею и сажала семена, надеясь, что они окажутся последними в долгой череде посадок спаржи, которые я оставлю после себя в этой жизни.
Теперь, в марте, мы ждали знака, чтобы начать новую жизнь, питаясь плодами своей земли, но эта совершенно голая полоска земли не посылала нам никаких предзнаменований, вроде неопалимой купины. (Хотя она была черной от золы — мы жгли мертвые стебли прошлогодних растений, рассчитывая уничтожить вредителя — трещалку спаржевую.) Через два месяца, когда станет достаточно тепло для посадок кукурузы и бобов, а кулинарные радости от поедания спаржи уйдут в прошлое, эта полоска превратится в пушистые заросли высотой до пояса. К концу лета они будут похожи на карликовые рождественские елочки, усыпанные крошечными красными шариками. Потом мороз прибьет их к земле. В течение почти сорока восьми недель спаржу способны узнать лишь те, кто ее растит. Многие гости, летом посещавшие наш огород, стоя в центре грядки, спрашивали: «Что это у вас тут такое растет? Какое красивое!» Мы объясняли, что это спаржа, неизменно слыша в ответ: «Да нет, мы спрашиваем вон про те пушистые деревца!»
Молодой побег спаржи похож на свое изображение на картинке только один день в жизни, обычно это бывает в апреле, со сдвигом в один месяц, если ехать к югу от линии Мэйсон-Диксон. Росток выходит на поверхность, он смахивает на тупоносую зеленую змейку, стремящуюся к солнечному свету, и поднимается так быстро, что едва успеваешь застать его в процессе роста. Если вовремя не срезать шейку на уровне земли, она будет расти дальше. Каждая треугольная чешуйка на верхушке развернется в ветвь, и в итоге змейка превратится в деревце высотой в четыре фута, покрытое нежными иголочками. Хочу сразу же предостеречь вас против предрассудков: толстые верхушки ничуть не более нежные или зрелые, чем тонкие; каждый росток с самого начала имеет свой особый диаметр. В часы после своего выхода из земли он удлиняется, но не становится заметно толще.
Существует еще одно распространенное заблуждение, и его следует опровергнуть: белые верхушки побега спаржи, с точки зрения ботаники, ничем не отличаются от своих зеленых собратьев. Просто эти белые побеги получили меньше солнечного света из-за толстого слоя мульчи, наваленной на крону растения. Европейских специалистов по выращиванию спаржи волнует эта сторона — ибо потребители предпочитают стебли, еще не получившие свою первую окраску в результате биосинтеза. Большинство американцев предпочитают зеленый — цвет более развитого растения. (Хоть это для нас и не типично, но в данном случае мы голосуем за продукт с лучшими питательными свойствами.) Одно и то же растение может иметь и белые, и зеленые верхушки в разные годы, в зависимости от ухода. Если верхушкам дать возможность превысить свои первые экспериментальные шесть дюймов, они позеленеют и станут высокими и пушистыми, подобно комнатному растению, известному как спаржевый папоротник (это родственный вид).
Более взрослые и здоровые растения спаржи дадут более толстые и многочисленные побеги. Под землей лежит похожий на осьминога комок толстых корней (называемый «корона»), который за зиму накопил крахмал в достаточном количестве, чтобы к началу весны наружу высыпала поросль фаллических ростков. Выглядит это довольно сексуально, недаром европейцы эпохи Ренессанса воспринимали спаржу как афродизиак, а церковь запрещала сажать ее в женских монастырях.
Самые первые рецепты приготовления спаржи появились еще 2500 лет назад. Они записаны древними греками и египтянами, из чего следует, что родиной спаржи были страны Средиземноморья. При Цезарях любовь к этому растению была столь велика, что тогда специально снаряжали корабли, дабы прочесать всю империю в поисках лучших сортов и доставить их в Рим. Спаржа даже вдохновила самую раннюю отрасль пищевой промышленности — замораживание продуктов питания: в I веке римские возничие поспешно отвозили свежие побеги из долины реки Тибр в Альпы и хранили их там под снегом шесть месяцев, чтобы можно было с большой помпой подать деликатес на осеннем пиру Эпикура. Так что мы не первые всячески изощряемся, пытаясь полакомиться продуктами вне их сезона.
Жители Северной Европы не так давно обратили внимание на спаржу, но к тому времени, как европейцы прибыли в Новый Свет, они не могли не взять ее с собой. Спаржа — многолетнее растение, семена его распространяются птицами, так что у нас есть дикие популяции, растущие в каждом регионе Америки, где имеется умеренный климат и выпадает достаточно осадков. Спаржа любит легкие почвы, верхние несколько дюймов которых промерзают зимой. Она особенно часто встречается вдоль обочин шоссейных и железных дорог, особенно если их чистят от зарослей сорняков. Дикая спаржа не всегда самая вкусная, но ее преимущество в том, что она дармовая. Ранней весной мой отец любил приносить домой пучки спаржи — посещая пациентов, он забредал на загородные тропы, где растет спаржа. Главная трудность заключалась в том, чтобы заметить ее среди высоких сорняков в первый день появления, именно тогда это растение и следует собирать. Позже, летом, папа всегда делал стойку, где бы ни заметил развевающиеся под ветром высокие стволы дикого аспарагуса. Он останавливал автомобиль, выходил и отмечал это место оранжевой маркировочной лентой, которую специально носил с собой для этой цели. Если дорожная полиция или зимние ветры не срывали его отметки, следующей весной у нас имелись свои участки спаржи, разросшейся по всему округу. Нам, детям, нравилось съесть такой сорванный украдкой деликатес с добавлением большого количества масла.
Когда я выросла, то разбивала грядки спаржи на участке возле каждого дома, который приобретала, а также возле некоторых съемных, так что за мной в кильватере всегда тянулся овощной след в виде Джона-Спаржевое-Зерно. Вероятно, таким образом в годы неустроенной жизни я тянулась к оседлости, которая пока была мне недоступна. Правильно устроенная грядка спаржи плодоносит лет двадцать-тридцать, но не смешно ли разводить спаржу во дворе студенческого общежития! Ведь это не так просто — выкопать канаву, заполнить ее компостом, затолкать ряд корон спаржи, предварительно заказав их в фирме по продаже семян. Между прочим, урожая ждать нужно три года!
Пусть растение целых два лета как следует набирается сил, и только потом можно начинать срезать его ранние побеги — но в первый год сбора урожая только в течение двух недель. Даже когда растение вполне зрелое, не следует жадничать. После восьми недель ежедневного срезания побегов фермер должен убрать свой нож и наконец позволить росткам перерасти стадию съедобности и вытянуться в тощие плети, какими они и желают стать. Для большинства сельскохозяйственных культур сезон заканчивается, когда все плоды собраны. Но спаржа совсем не такая: ключ к урожаю следующей весны — крахмал, который растение запасает под землей, и это произойдет только в том случае, если оно достаточно долго проживет летом, чтобы прирастить свой крахмальный запас. По этой причине сезон свежей спаржи оказывается самым коротким.