Окромя того, заранее огромным тиражом в типографии Московского университета была издана программа маскерада.
Января 30-го, нового шестьдесят третьего года, около десяти утра, маскерад начал свое движение по московским улицам, собираясь на поле пред Аннинским дворцом или Головинским, напротив Немецкой слободы, за Яузою. Маскерад шел через всю слободу Басманную и возвращался по Старой Басманной, через Елохов и Салтыкова мосты, которые были иллюминированы разноцветными фонарями.
Основная процессия состояла из двухсот огромных колесниц – платформ с запряженными в них волами (от двенадцати до двадцати четырех в каждой), на коих демонстрировались живые картины, выступали хоры и оркестры. По сценарию, данное шествие являло десять композиций, каждая имевшая свою тему. Первые девять из них представляли аллегорическое и прямое осуждение общественных и человеческих пороков.
Первым героем, открывавшим праздничное действие, был Момус, древнегреческий бог насмешки и порицания. Олицетворяли оного пересмешника куклы и колокольчики с надписью «Упражнения малоумных». Другими персонажами шествия стали Забияка и Храбрый Дурак. Замыкали группу двенадцать человек в шутовских платьях, с дудками и погремушками, сопровождающие двух человек, которые вели быка с приделанными на груди рогами. На быке сидел человек с оконницей на груди и держал модель вертящегося кругом дома.
Второе отделение представлял Бахус. Его знаками стали козлиная голова и виноградные кисти, а своеобразным девизом – «смех и бесстыдство». В центре композиции была колесница Бахуса. Здесь же демонстрировалась пещера Пана, окруженная танцующими и поющими нимфами. За ней следовали танцующие сатиры и вакханки с виноградными кольями, тамбуринами, бряцалками и корзинами с виноградом. Кроме того, в шествии участвовали пьяницы, тащившие сидящего на бочке толстого откупщика. В завершении же сцены выступал целый хор пьяниц.
Следующая маскарадная группа была посвящена несогласию. Ее прохождение предварял знак с надписью «Действие злых сердец». Его представили в виде ястреба, терзающего голубя, паука, спускающегося на муху, кошачьей головы с мышью в зубах и лисицы, давящей петуха. Само действо проходило в виде нестройного хора музыки, где музыканты обряжены были в разных животных.
Темой четвертого отделения стал обман. В качестве его символического знака выбрали маску, окруженную змеями, кроющимися в розах, с надписью «Пагубная прелесть». Данный порок олицетворяла процессия различных прожектеров и аферистов, а такожде цыган и цыганок, пьющих, поющих и пляшущих дьяволов, колдунов и ворожей.
Посрамлению невежества, вреда и непотребства была посвящена следующая маскерадная группа. Хор состоял из четырех ведущих друг друга слепых персонажей, держащих и отогревающих замерзших змей. Само Невежество ехало на осле. Его сопровождали Праздность и Злословие в окружении толпы ленивых.
Многочисленные участники шестого отделения – ябедники в сопровождении духов ябеды, стряпчий-крючкотворец, подьячие со знаменами, на коих было крупными буквами написано «Завтра». Несколько человек, замаскированных длинными огромными крючьями, тащили за собой взяточников, обвешанных мелкими крючками. Поверенные и сочинители ябед шли с сетями, опутывая и стравливая окружающих зрителей. Хромая Правда тащилась на костылях с переломленными весами, подгоняемая сутягами и аферистами, которые колотили ее в спину туго набитыми денежными мешками. Два друга, Кривосуд Обиралов и Взятколюб Обдиралов, ехали верхом, беседуя о взятках. При них состояли пакостники, рассыпающие вокруг на пути крапивные семена.
Седьмое отделение изображало мир навыворот, или «Превратный свет». На его знаке виднелось изображение летающих четвероногих зверей и человеческое лицо, обращенное вниз, а такожде надпись – «Непросвещенные разумы». Открывали шествие люди в одеждах, вывернутых наизнанку, два трубача на верблюдах, литаврщик на быке, а такожде четверо актеров, двигающихся задом наперед. За ними слуги в ливреях везли открытую карету, в коей разлеглась лошадь.
Восьмое отделение глумилось над спесью. Его знак украшал павлиний хвост, окруженный нарциссами, под ними же поместили зеркало с отразившеюся в нем надутою рожей, с надписью: «Самолюбие без достоинств». Хор был представлен рабами, с трубачами и литаврщиками, за коими двигались скороходы, лакеи, пажи и гайдуки, предшествуя пышному рыдвану Спеси и окружая его.
Последним, обличаемым в маскерадном шествии пороком, было мотовство и бедность. На его знаке красовался опрокинутый рог изобилия, из коего сыпалось золото, по сторонам – курящиеся кадильницы. Надпись же гласила: «Беспечность о добре». Хор шел в платьях с нашитыми картами, два знамени были составлены из множества сшитых карт. В оном шествии участвовали пиковый валет, король и дама, за ними шли трефовый валет, король и дама, после них – червонные и бубновые фигуры карт. Затем следовала Слепая Фортуна в сопровождении счастливых и несчастных игроков, а такожде двенадцати нищих с котомками и целой толпы картежников.
Процессию замыкали колесница развращенной Венеры с сидящим возле нее Купидоном и Роскошь с мотами – ассистентами. Последним шел хор, состоящий из поющих бедняков, а такожде Скупость с ее последователями – скрягами. Рубежом двух частей маскерада – комической и торжественной – служила композиция, во время коей Вулкан в окружении кузнецов с инструментами вместе с циклопами на горе Этна ковал громовые стрелы и поражал прошедшие ранее пороки.
Десятое отделение представляло собой самую торжественную и великолепную часть маскерада. Оно открывалось дефилированием колесницы Юпитера-громовержца в сопровождении хора пастухов с флейтами и пастушек, а такожде отроков с оливковыми ветвями, прославляющими дни Золотого века и пришествие Астреи на землю. Далее следовали актеры в золотых одеждах, изображавшие двадцать четыре часа, и золотая колесница самой Астреи в окружении стихотворцев, призывающих мир и счастье на землю. После появился целый Парнас с музами и колесница для Аполлона. В другой группе земледельцы с сельскохозяйственными орудиями несли мир в облаках, сжигающий военные орудия.
Последняя сцена долгого шествия была посвящена Торжествующей Минерве. Ей предшествовала колесница с поющими отроками в белых одеждах с зелеными ветвями и венками на головах. Ее спутниками были персонажи, олицетворявшие различные добродетели, науки и художества, герои, прославленные историей, законодатели и философы. Завершалось маскерадное шествие богиней Минервой, озаренною лучезарными светилами.
Крики восторга и радости сопровождали появление богини. Народ бежал за последним шествием до самого конца, когда девица, представляющая Минерву, села в карету и уехала.
Екатерина, замыслив маскерад, намеревалась вложить туда весьма важную для себя идею высмеивания нравственных недостатков людей (с прозрачным намеком на желание императрицы, чтоб ее подданные старались избавиться от оных человеческих пороков). Сама же императрица Екатерина в образе Минервы являла собой добродетельную наставницу, призывающую к перерождению и обновлению российского общества. Маскерад должон был вызвать у людей желание изменить к лучшему общество, погрязшее в пороках. Он обращался, как гласила афиша, ко всем слоям простого народа, а такожде к приближенным Екатерины.
