– Быть посему. Готовьте орден Святого Андрея Первозванного молодому Людвигу. А наши войска поведет генерал-фельдмаршал Степан Федорович Апраксин, – повелела Елизавета Петровна, повернувши к нему раскрасневшееся лицо. – Ты, старый вояка, сумеешь проучить прыткого Фрица.
Громадного роста генерал-фельдмаршал, покряхтывая, встал, затем преклонил перед императрицей колени – получить благословение.
Перекрестив его и подав руку для целования, Елизавета Петровна с потеплевшим взглядом сказала ему:
– Дай Бог тебе удачи, Степан Федорович, учинить расправу прусскому Фридриху!
– Счастлив служить Вашему Величеству и отечеству! – ответствовал граф Апраксин.
– Чаю, – обратилась государыня к остальным, – все вы поможете фельдмаршалу собрать рекрутов для войска.
Почетное назначение командовать армией Апраксину пришлось не по душе: воевать против Фридриха, кумира наследника, означало заиметь врага в лице последнего; а ведь не за горами его царствование.
Фельдмаршал Степан Апраксин засобирался со своей армией к западным границам государства. Со всей России набирали рекрутов. Пока же в его богатом и гостеприимном просторном деревянном доме часто собирался народ, и у них всегда шла игра, понеже хозяева любили сие дело. Друг Бестужева, он давно являлся другом и Екатерины Алексеевны. Нежно полюбив ее как дочь, много раз бывал он в ее маленьком тайном кружке. Готовясь отбыть с армией, он просил ее хоть иногда отписывать письмецо, что Екатерина обещала всенепременно исполнить. Однажды Степан Федорович пригласил кружок Великой княгини собраться у него, и для того выбрал три комнаты на первом этаже. У него как всегда, много гостей, но Великокняжеская чета пряталась от всех, понеже ни Екатерина, ни Петр не смели выходить без позволения императрицы, к фельдмаршалу они отправились тайно. В доме одновременно собралось три или четыре кружка, и фельдмаршал ходил от одного к другому; токмо лишь кружок Великой княгини знал все, что происходило, между тем, как другие даже не представляли, что в доме находился наследник с супругой.
Все обожали гостить у фельдмаршала: стол его всегда был богат и разнообразен, подавали же на фаянсе и серебре. Говорили, что он на собственные деньги заказал себе огромный серебряный сервиз в несколько пудов. Наряжаться граф Степан Федорович тоже любил. Числом дорогих костюмов он побил бы любого франта, перещеголяв в сем даже фаворита государыни, Ивана Ивановича Шувалова.
В один из четвергов, к концу масленой, когда в Малом дворе был бал, граф Апраксин, разодетый в пух и прах, явился туда, по приглашению Великого князя, вместе со своей женой и дочерью Еленой Куракиной, полюбовницей всесильного сенатора Петра Ивановича Шувалова. Двор сразу повеселел. Молодые ловеласы кинулись ухаживать за веселой красавицей Еленой Степановной, а фельдмаршал постоянно приглашал танцевать Великую княгиню, которая не уставала смеяться от его шуток и смешных замечаний по разным поводам.
– Степан Федорович, я устала смеяться, дайте мне немного отдохнуть, – взмолилась Екатерина и уселась между невесткой Льва Нарышкина и ее сестрой Сенявиной, с коими последние месяцы проводила много времени.
– Хорошо, – согласился граф, – пойду, повеселю собственных красавиц, жену и дочь.
Поцеловав руку Великой княгини, он направился к ним. Они стояли в кругу молодых мужчин и о чем-то бойко рассуждали. Токмо туда подошел граф, послышался взрыв хохота, и затем он повторялся с завидным постоянством.
– Как сия Куракина все-таки красива, – завистливо проговорила русоволосая невестка Нарышкина.
– Да ну ее, – махнула пренебрежительно Сенявина, – зато она чья-то полюбовница. Чего хорошего? Лучше обратите внимание, – показала она глазами, – как грациозно танцует менуэт Марина Осиповна Закревская, фрейлина императрицы. Ах, хороша!
Все устремили свои глаза на хорошенькую фрейлину.
– Как хорошо на ней сидит платье, не правда ли? – обратилась к приятельницам Екатерина.
– Говорят, граф Горн в нее сильно влюблен.
– Он всегда влюблен в трех женщин сразу, – заметила с насмешкой Сенявина. – То он ухаживал за графиней Марией Романовной Воронцовой, то за Анной Алексеевной Хитрово, тоже фрейлиной Ея Императорского Величества, теперь вот за Закревской.
Приятельницы нашли, что Марина Осиповна танцует отменно и довольно мила собой. Она шла в паре со Львом Нарышкиным.
– Маменька собралась женить его на Анне Хитрово, – сообщила его сестра. – А влюблен он в Марию Воронцову.
– В старшую сестру фаворит-султанши Петра Федоровича? – удивленно переспросила Екатерина Алексеевна.
Великая княгиня до того не терпела всех Воронцовых, что решила – не бывать браку ненавистной Марии с прекрасным Левушкой. Поговорив с приятельницами, они решили учинить все, дабы он женился на племяннице Разумовских, миловидной и грациозной Марине Закревской. Дядя ее, граф Кирилл Разумовский, окромя того, был весьма любим оными двумя дамами и всегда бывал у них в доме.
К концу бала план был продуман окончательно.
Последними уходило семейство Апраксиных. Жена и дочь, распрощавшись, пошли к карете, а фельдмаршал задержался.
– Видимся сей год в последний раз, – говорил он с сожалением, – иду на войну с пруссаками. Ежели что, Петр Федорович и вы, Екатерина Алексеевна, не поминайте меня лихом.
– Да что вы, Степан Федорович, ей-Богу, каким лихом? Ждем вас с победой, – укорила его Великая княгиня.
– Не забывайте писать старику о вашем житье-бытье, – с грустью в голосе сказал граф в дверях и махнул на прощанье рукой.
На следующий же день семья Разумовских отправилась к матери Льва, и там все сложилось так удачно, что они сумели убедить ее согласиться оженить сына на Марине Закревской, хотя та собиралась сватать девицу Хитрово. Левушка Нарышкин вынужденно согласился на оное: хотя и любил он другую девицу, но та уже была помолвлена с графом Бутурлиным. Получив согласие матери Льва, фельдмаршал, наконец, поговорил с племянницей, и Марина, после недолгого раздумья, согласилась, полагая, что оная партия для нее весьма хороша. На другой день, в воскресенье, оба графа Разумовских просили у императрицы позволения на сей брак, кое она тотчас и дала. Грядущий брак Льва Нарышкина сдружил Екатерину еще крепче с графами Разумовскими, всегда желавшими ей добра. Самое же главное, Великая княгиня лишний раз преподнесла семейству Шуваловых знак своего особливого внимания.
* * *
Война, начавшись в 1754 году в колониальных владениях Англии и Франции в Канаде, перешла в Европу лишь через два года, когда в конце мая прусский король Фридрих II вторгся в Саксонию с армией в девяносто пять тысяч человек. Победоносный Фридрих разбил в двух сражениях саксонские и союзные им австрийские войска, заняв Силезию и часть Богемии. Россия не могла оставаться в стороне. К оному ее обязывали как союзные договоры с Францией и Австрией, так и реальная угроза ее владениям в Ливонии, Лифляндии, Лапландии и Эстландии.
