Добавляю пару показательных выстрелов из пушки в «Хамви», пробивая его насквозь.
«Штормовые стражи» начали сдаваться.
Глава 59
В себя я пришёл, сидя около гусеницы БМП.
В себя я пришёл от заполнившего всего меня ощущения неправильности. Было неправильно, что я остался в живых.
Я жив? Почему я ещё жив?
У меня же сорвало планку, и я рванул с двумя пистолетами на дюжину врагов с автоматами. Как я мог выжить в таком безумном бою? Никак. Значит…
Значит, я всё-таки умер.
Я мыслю – следовательно, я существую. Но существовать и жить – не одно и то же. Я существую, но вряд ли живу.
Но если я не живу, то как я тогда могу умереть? Никак. Я могу лишь прекратить своё существование – прекратить мыслить. Но пока этого не делаю. Меня что-то держит здесь, что-то не даёт покоя?
Что же держит меня в этом мире? Нет. Что же держит меня в этом проклятом городе? Что держит меня здесь даже после смерти? Хм, кажется, я всё-таки знаю ответ…
Верно, мне ведь ещё нужно пройти свой путь до конца. Если мне суждено уйти, то я просто обязан забрать с собой полковника Коннорса и всех этих чёртовых «стражей»…
Спустя какое-то время пришло понимание ещё и того, что меня кто-то осторожно трясёт за плечо.
– Садж? Ты меня слышишь? – Юрай с тревогой смотрел на меня. – Ты вообще как?
– А как я могу быть? – бесцветно бросил я, с некоторым трудом поднимаясь на ноги. – Что стряслось?
– Надо Дойла похоронить, – отвёл глаза Блазкович. – Если уж так всё сложилось… К чёрту всё. Нельзя его сейчас оставить… вот так вот.
– Да, ты прав, – после короткого раздумья кивнул я. – Где Си Джей?
– Там. Пленных сторожит. И знаешь что, садж… Хотя лучше сам посмотри.
Я прошёл немного вперёд, обошёл «Хамви» и увидел сидящего в его тени на песке снайпера, который держал четверых пленных «стражей» на прицеле ручного пулемёта.
– …а он меня вытащил, – спокойно рассказывал Си Джей. – Он же кабан здоровый, вот и вытащил. И целый месяц потом мне напоминал, как я в задницу этот клятый осколок словил.
«Стражи» стояли на коленях, заложив руки за голову и смотря на всех нас со смесью злобы и страха. В отличие от устроившегося в тени джипа снайпера, все они стояли под всё ещё обжигающими лучами заходящего солнца.
– Да, мы с Дойлом не слишком ладили, – продолжал Си Джей. – Просто он никогда не мог оценить моего тонкого чувства юмора. Но знаете… Он мою шкуру спасал раз пять. Знаете, он был хорошим парнем. Туповатым и тормознутым, но хорошим. Я знал, что он никогда не подведёт. Редкое качество по нашим дерьмовым временам… О, сэр! А я тут «штормовым стражам» рассказываю, какого они парня убили.
И снайпер поднял на меня спокойный и абсолютно пустой взгляд.
Не глаза, а просто куски стекла. Неживые. Нечеловеческие. Пустые и холодные.
– Я всё ждал, пока вы, сэр, из прострации выйдете, – сообщил мне Си Джей. – Понимаете… Это же ведь несправедливо, верно? Они Дойла убили, а сами ещё живы… Расстрелять их надо, сэр. Вот это будет справедливо. Это будет в порядке вещей.
– Что ты несёшь, капрал?
– Вы прекрасно знаете, о чём я, сэр. – Снайпер слегка склонил голову набок, смотря на меня всё тем же пустым немигающим взглядом.
– Я не настроен играть в загадки. Хочешь что-то сказать – говори прямо.
– Вся наша операция была полным дерьмом с самого начала, – спокойно объяснил Си Джей. – Мы вляпались по самые уши. Мы ввязались в не пойми что. И мы перебили солдат армии США больше, чем «танго» за этот месяц во всём Ираке.
– Они не оставили нам выбора, – повторил я уже в который раз.
– ВЫ не остановили нам выбора, сэр. Что с нами случилось, сэр? В кого мы превратились, сэр?
– Ничего. Мы просто делаем свою работу.
– Это уже не наша работа, сэр. Это уже не война – это просто безумие… Сэр, кажется, мы все просто спятили.
Я шагнул вперёд и рывком поднял Си Джея на ноги, схватив его за ворот куртки.
– Спятил здесь только ты! – рявкнул я и влепил ему хлёсткую пощёчину. – Смирно, мать твою! Как стоишь перед старшим по званию?! Придите в себя, капрал!
– Виноват, сэр! – Снайпер вытянулся по стойке «смирно», но взгляд его остался всё таким же пустым и немигающим. – Разрешите обратиться, сэр!
– Разрешаю, – процедил я, отпуская парня.
– «Стражи», – слегка мотнув головой в сторону пленных, спокойно произнёс Си Джей. – Они убили Дойла, поэтому мы должны их покарать по законам военного времени. Отдайте приказ, сэр.
– Нет.
– Отдайте приказ, сэр.
– Я не отдам такой приказ!
– ОТДАЙТЕ ПРИКАЗ, СЭР.
– Вы не поняли с первого раза, капрал? – оскалился я, сжимая кулак уже не для пощёчины, а для полноценного удара.
– Мы и так уже превратились в убийц и палачей, сэр, – глядя мне в глаза, спокойно произнёс снайпер. – Мы тоже ответим за всё… В своё время. И за смерть Дойла, и за смерть многих других… Но сначала ответить должны «штормовые стражи».
Я видел, как раскачивается труп Дойла над землёй. Видел, как Юрай обрезал трос. Раз за разом слышал «Дойл умер», но только сейчас я понял, что наш товарищ действительно погиб. Всё, нет его. Он мёртв, окончательно и бесповоротно. Разум уже понял это, но всё равно отказывался принимать свершившееся.
Си Джей сказал, что смерть Дойла и на нашей совести в том числе. Почему? Потому что мы просто не успели прийти вовремя? Или ещё почему-то? И действительно ли мы виноваты в его смерти? Нет, это же просто невозможно!..
– Кровь Дойла не на наших руках, – с трудом выдавил я.
– Потому что для неё там уже просто не осталось места. Сэр.
Я ничего не ответил на это. Я просто стоял и смотрел в пустые глаза Си Джея.
– Так что вы скажете, сэр? – спросил снайпер после того, как молчание начало затягиваться.
– Делай что хочешь! – резко ответил я, развернулся и зашагал прочь.
Эмоций не было. В какой-то момент мне стало всё равно, и теперь это ощущение не проходило.
Я сел рядом с Юраем, который расположился в тени БМП-2 и молча наблюдал за нашим с Си Джеем разговором.
– Ничего не хочешь сказать? – спросил я после долгого молчания.
– А нужно?
И правда…
– Но тебе это всё не по нутру?
– Знаешь, садж… Мне уже всё равно… – с тоской произнёс Блазкович. – Я уже ничего не знаю и не понимаю. Мне даже плевать на то, выберемся мы отсюда или нет. Я просто хочу, чтобы это всё уже закончилось. Все эти «штормовые стражи»… полковник Коннорс…
