– Чем-то? – ухмыльнулся агент. – Сынок, да ты, я смотрю, вообще ни хрена не понимаешь! Здесь стоят особняки миллиардеров, здесь до хрена ювелирных магазинов, банков, аптек и больниц с кучей наркоты… И всё это брошено! Понимаешь, нет? За пару часов, не особо напрягаясь, можно насобирать всякого добра на пару сотен тысяч долларов. Если знать, где искать, то в одночасье можно стать миллионером.
– Издеваетесь, что ли? – Я вновь начал приходить в раздражение. – Хотите сказать, что насмерть посрались со «стражами» из-за банальных денег?!
– Почему банальных? Сынок, за такие деньги не грех посраться и с Президентом США или самим Господом Богом. Последним полученным приказом для «стражей» было обеспечение эвакуации, понимаешь?
– И? Кстати, когда это американцев волновала участь каких-то там кувейтцев?
– А кто сказал, что это была эвакуация людей? – насмешливо прищурился Махоуни.
– Хотите сказать, что там было…
– Золотой запас Кувейта, сынок, золотой запас. Десятки тонн «жёлтого дьявола» и миллиарды долларов. Уж не знаю, как шейху удалось развести тётю Клинтон на то, чтобы вывезти из Штатов свой золотой запас, но он это сделал.
– «Попытка эвакуации Эль-Кувейта закончилась полным провалом», – вспомнил я текст того сообщения. – «Конвой застрял в шестнадцати милях от города и попал под афтершок. Потери велики».
– Текст того самого сообщения, да? Всё верно, ага. Ну и официально это, естественно, была эвакуация гражданских.
– Бред какой-то… – пробормотал я. – Хотите сказать, что Коннорс со своими «стражами» спятил от золотой лихорадки и из-за этого начал убивать всех бывших союзников?
– Не от золотой лихорадки, – покачал головой агент. – Но Коннорс действительно спятил. Я даже не помню, когда именно это произошло… Мы вместе готовились к эвакуации – думали пробиться по суше на север, в Ирак… Вместе отражали атаки местных… А потом в один прекрасный день Коннорс расстрелял свой собственный штаб и начал с нами войну. И я до сих пор не понимаю, какого хрена вообще произошло. Ещё вчера мы планировали маршрут автоколонны, а на следующий день он объявил себя президентом республики Кувейт, а нас обозвал предателями и мятежниками, объявив охоту на агентов ЦРУ.
– Вы явно чего-то не договариваете, – покачал я головой. – Не думаю, что можно так просто назвать вчерашних соратников «предателями».
– Сынок! – Махоуни внимательно посмотрел на меня. – Я не не договариваю, а просто и сам до сих пор не понимаю произошедшего. Коннорс никогда не был ангелом, хотя «стражи» его и обожали. Но однажды он почему-то решил, что ЦРУ нужно ЕГО золото… Это безумие, сынок. Коннорс – псих.
Американцу верь наполовину, американскому солдату – на четверть, цээрушнику – никогда.
– Он не псих. – Я и сам не понял почему, но почему-то мне не хотелось считать полковника сумасшедшим. Было в этом что-то… неправильное, неверное…
– Может, он и не был психом раньше… Но мог стать им в любой момент. И стал. Сынок, я видел личное дело Коннорса, и согласно психопрофилю он страдал от посттравматического стрессового расстройства, вызванного большими потерями своих солдат в Ираке. Если тебя смущают такие умные слова, то скажу проще – у него был один из видов «вьетнамского синдрома». У людей с его психопрофилем и так часто бывает раздутое сверх меры эго, а его ведь ещё и называли величайшим командиром со времён Паттона! И он сам даже в это начал верить. Возможно, как раз оттуда всё и пошло… Да по-любому это оттуда и пошло. Коннорс всегда считал, что потери его людей связаны с ошибками командования – не его ошибками, ошибками других. Ай-яй-яй, тупые штабные лизоблюды, а он сам весь в чистеньком… У него в этом плане настоящий пунктик был, может, на этом его и повернуло. Недоверие к командованию достигло параноидальных масштабов, и хоп! Шарики самооценки нашего бравого вояки закатились за ролики приемлемых границ…
Я пытался осмыслить и переварить всё услышанное. Пока что выходило плохо.
Всё-таки было просто дикостью слышать, что Коннорс натурально спятил…
С другой стороны, не много ли я на себя беру, составляя по одному-единственному бою впечатление о человеке в целом? Может, и правда Коннорс реально выдержал испытания и «огнём», и «водой», а вот «медных труб» не прошёл?
Наверняка Махоуни чего-то мне недоговаривает… Но пока что его слова – это единственное более-менее разумное объяснение происходящему в этом чёртовом городе. Да, если Коннорс сумасшедший, то это многое объясняет… И многое упрощает.
Однако есть и то, чего не объясняет безумие полковника.
– Хорошо. Пусть Коннорс – псих… – начал я.
– Хе, а что я тебе говорил, сынок… – осклабился агент.
– …но что вы тогда скажете о том, кто недавно напал на нас в тоннеле? Кто это был?
– Демоны, – на полном серьёзе ответил Махоуни.
– Не смешно, – скривился я.
– А с чего ты решил, что я пошутил?
– Вы это сейчас серьёзно?
– Сынок, – медленно, с расстановкой произнёс цээрушник. – В это даже не все агенты верят, но я верю, потому что в отличие от них лезу туда, где перестают действовать привычные нам законы мироздания, мать его. И скажу так: в этом городе действительно есть какие-то существа. Опасные и жестокие. Уж поверь тому, кто имеет дело с тварями, вырезающими сердца или рубящими головы пленным, – это реально что-то жестокое и опасное даже по моим меркам… По любым меркам. Арабы называют их ифритами. За глаза. В глаза этим тварям они обычно успевают сказать только что-то вроде «АААААА!..».
Агент на мгновение замолчал, подбирая слова.
– Они приходят вместе с бурями. И убивают всех. «Танго», цээрушников, «стражей»… Всех. Режут головы и вырезают позвоночники. Пользуются только холодным оружием, вообще любят резать… И, ТВОЮ МАТЬ, Я – НЕ КОННОРС, Я НЕ СПЯТИЛ! – неожиданно заорал Махоуни. – Я не знаю, что это такое, но оно существует!
Цээрушник тяжело задышал, глядя на меня тяжёлым взглядом.
– Как их убить?
Мне было плевать на тараканов в голове что агентов ЦРУ, что полковников ВС США. Но если мне противостоял какой-то враг, меня интересовало только одно – как его убить?
Агент хрипло расхохотался.
– Убить? – Он приглушил голос. – Спрашиваешь, как убить этих тварей?
– Да, – едва сдерживаясь, произнёс я. – Вы же их убивали? Даже если это… ммм… какая-то нечисть, то её можно убить. Кол там в сердце забить, голову отрезать или сжечь…
– Их нельзя убить, – улыбнулся Махоуни. – Мы до сих пор не нашли ни одного тела, хотя несколько, скорее всего, подстрелили. Кровь, оторванные конечности… Это с виду всё как человеческое. Да и внешне они на людей похожи… Но это не люди. Люди не могут делать такое, люди на такое не способны… Это демоны, сынок, демоны.
– Может, они просто утаскивают тела убитых с собой?
