Светлана Л. Да, и при этом я чаще всего бываю у Матроны на Таганской)))))
Глава 25
Как не развестись из-за детей?
Когда смотришь со стороны, за что жены злятся на мужей, за что мужья ругают жен, – кажется, что это какая-то ужасная глупость. Ну не опустил он сиденье унитаза, ну забыл купить молока, ну пришел поздно, ну захотел пойти выпить с друзьями, ну поиграл в приставку. Но когда это происходит с тобой – даже если ты все понимаешь, – остановить это очень сложно.
Мне в жизни очень долго везло. Я жила и работала в очень комфортном для себя режиме – раньше двенадцати на работу не приходила, уходила непоздно. Работа всегда была интересная и все время разная. Я писала репортажи, ездила по стране и миру, придумывала разные проекты, вокруг всегда были прекрасные люди, много людей. С появлением детей ситуация несильно изменилась – за несколько лет я привыкла к тому, что утром мы лениво завтракаем, иногда я работаю из дома, по вечерам мы ходили в гости или гулять, вечер длился долго, мы играли на ночь, потом убирали игрушки, потом дети мылись, потом мы читали. По выходным ездили за город, гулять, в кафе или в путешествия. Иногда к нам приходила домработница. Жизнь была такая разнообразная и расслабленная, что я никогда не нервничала и не переживала. Семейные ссоры всегда были высокодуховные: ты меня не понимаешь, ты делаешь мне больно, ты мало восхищаешься мной, мы разные люди.
А потом мы поехали всей семьей жить и работать в Ригу. И жизнь резко изменилась.
Я отдала обоих детей в детский сад, куда надо было вставать не позже 7:30, проводила на работе весь день и в итоге видела детей час-полтора после работы. Вокруг не было не то что много людей, их вообще оказалось два с половиной. И никаких родственников, никакого привычного окружения. В общем, как-то все пошло непросто. Перемена происходила так быстро и так ощутимо, что мне все было понятно про себя и ситуацию, как на приеме у семейного психолога. Но справиться все равно не могла.
Началось с того, что муж начал жить в Риге за полгода до нашего приезда. Снял абсолютно пустую квартиру, как-то обустроил детскую, забрал детей, устроил их в детский сад. Я приехала к ним через две недели, и у меня оставалась еще одна до выхода на работу. За это время мне нужно было успеть наладить быт, исследовать местность, побыть с детьми перед переходом на офисный режим жизни и как-то их адаптировать. И еще мне надо было закончить эту книжку, и муж клятвенно обещал, что я прекрасно допишу ее, прогуливаясь по узким улочкам Риги.
В день, когда я прилетела, Лева снова заболел с температурой 40 и проболел всю неделю, что была запланирована у меня на исследование местности. Я сидела взаперти в чужой необустроенной квартире, где не было ни одного угла, где я чувствовала бы себя уютно, где дети бегали у меня по голове, потому что у них тоже не было угла и вообще понимания, что это за дом и что происходит. А кухня была такая неуютная, что я с трудом заставляла себя сварить на ней кашу. Каждый вечер муж приходил с работы, чувствуя себя виноватым, что все так неудачно вышло. Я к вечеру уставала от плохого настроения, от гиперактивности детей, дискомфорта и необходимости постоянно наводить порядок (это была очень большая необжитая квартира, и за день ты мог убрать только треть ее, а две трети оставались на потом, но к концу уборки первая треть уже была вся липкая и в пыли, не знаю почему). С самого первого дня почему-то муж все время говорил мне, что у нас нет денег. Я запомнила это еще в первый, но у него, видимо, шел какой-то свой внутренний процесс, и он это повторял. Каждый вечер он приходил, и прятался в комнате, и играл в футбол с приставкой. А я укладывала детей и падала спать. Я даже маме не могла позвонить пожаловаться, потому что плохо работал интернет.
А потом я вышла на работу, а дети – в детский сад, и жизнь стала еще хуже. Времени не было ни на что – надо было встать по будильнику в 7:30, одеть Леву, который рыдал, что не хочет ходить в детский сад, отвести в сад, бежать на работу, где я впервые в жизни все время думала, что меня сейчас уволят, потом бегом с работы в сад, уходя при этом раньше всех остальных. Из сада домой, дома истерика и мультики. Приходит муж, съедает ужин и уходит играть.
А потом дети снова заболели. И кто-то из нас должен был не идти на работу, а работать с детьми дома – даже смешно представить, и это каждый день был скандал. Потому что останься кто-нибудь из нас без работы – мы не сведем концы с концами вовсе, но я работаю всего две недели, и меня могут уволить, а он зато все время запускает что-то очень важное.
В таком угнетающем рутинном быту каждый день становится минным полем, по которому у вас обоих почти нет шансов пройти без потерь. Особенно на фоне постоянных детских болезней. И зря все говорят, что разводятся не из-за детей. Наличие детей, особенно маленьких, очень даже этому способствует. Они просто сами не виноваты, и на них ты не злишься (если повезет).
Злишься ты от несвободы, которая вдруг пронизывает весь твой быт. Он забыл купить молока? Он что, не понимает, что Леве надо пить теплое молоко на ночь, а я не могу выйти из дома в магазин? Это потому, что у него есть свобода забыть, он себе эту свободу дал. Он заснул во время укладки с детьми? Он что, не понимает, что вечер – единственное время, когда мы можем быть вместе? Это потому, что ему это не нужно, у него и так день полон разнообразия.
Или вдруг ты решила быть сильнее – собрала себя в кулак, приготовила прекрасный ужин, взбодрилась и ходишь веселая, ждешь его с работы, а он приходит в плохом настроении, съедает все и уходит работать дальше. И это в разной форме повторяется день за днем.
И потом когда-нибудь ты узнаешь, что в это время происходило с ним – что он по-другому реагирует на стресс, что он так волновался, что тебе плохо, что ушел в себя думать, что делать, но ничего не придумал и по дороге заснул. Это все потом и не так уж и важно.
Самая большая опасность – когда дом становится тюрьмой. И неважно, насколько вы поделили обязанности, если кто-то один чувствует себя дома как в тюрьме, то и другой будет приходить в нее, как в тюрьму на свидания. Бытовые сложности очень быстро и охотно превращают людей в заложников.
И вот вы уже злитесь друг на друга из-за того, что посуда грязная, молока нет, ребенок опять простудился, кто-то задержался с работы, не так поздоровался, не в том настроении и вообще. Вы просто злитесь. И даже если вы понимаете, что второй не виноват, вы все равно злитесь друг на друга. Из-за того, какой жизнью вы оба живете. Из-за того, что вы позволили друг другу к такой жизни и таким претензиям скатиться.
Когда-то моя классная руководительница и известный правозащитник Татьяна Михайловна Великанова рассказывала, что выучила английский и французский в лагере, куда ее посадили за издание “Хроники текущих событий”. Шила свою норму рукавиц и учила. Каждый день себя заставляла. Я тогда ее спрашивала, а какая охота, если тебя и так заставляют что-то делать, добавлять к этому еще одно занятие, которое ты сам себя заставляешь. А она мне тогда сказала, что это было очень важно – вот вроде несвобода, а ты внутри заводишь себе занятие, которое ты сам контролируешь, сам себя заставляешь, и от этого свободнее. Я 20 лет назад ничего не поняла.
