Девушка молчала.
– ПОНЯЛА?!
– Да, да! – в истерике зарыдала принцесса.
– Повтори! – требовательно прокричал Юра.
– Зажечь фитиль, перебросить обмылок в твою сторону и спрятаться, – дрожащим голосом пролепетала девушка.
– Вот и отлично. Давай, начинай!
Милеа начала чиркать зажигалкой, пытаясь высечь искру и зажечь огонек.
– Подыши, подыши на нее! – Юру уже начала бить дрожь.
Девушка приложила зажигалку к губам и тяжело задышала. После это обхватила двумя руками и смешно крутанула колесико. Пламя вырвалось наружу. Принцесса взвизгнула, совсем как обычная девчонка и подпалила фитиль. Следующее, что увидел Юра, были искры в глазах от удара взрывчаткой по голове. Он тряхнул головой, сверток заскользил вниз вдоль туловища и ударился о голенище сапога, в который вцепился скелет. Как Юра и предполагал, рука отбросила в сторону ногу парня и мертвой хваткой вцепилась в куль с горящим фитилем. Юра стремительно подтянулся на слабеющих руках и буквально втянул свое туловище во внешнюю комнату. Он больно приложился головой об пол. На то чтобы прийти в себя, не оставалось времени. Парень оттолкнулся рукой и перекатился за стену, прочь от проема. Там в него уже вцепилась пальцами принцесса и пододвинула к себе поближе.
Раздался оглушительный грохот. Пол под ногами завибрировал, с потолка посыпались пыль и куски камня. Огненная вспышка озарила противоположную от проема стену, и тут же вырвалась наружу. Со стороны поля, где солдаты тараном пытались выбить невидимую преграду, дунуло свежим воздухом, а вслед за ним вбежало с десяток лучников, с бревном наперевес. Затормозить они смогли лишь у следующей стены. Бросив таран, они бросили к принцессе.
– Надо уходить! – закричал Юра и показал рукой сперва на огонь из внутреннего проема, а затем на улицу.
Четыре лучника подхватили принцессу и понесли ее. Еще четверо схватили Юру и выволокли наружу. Его бросили на снег, лицом к бездонному голубому небу, когда еще один взрыв сотряс помещение, и свод за их спинами рухнул. Юра приподнялся на локтях и с широкой улыбкой посмотрел на встревоженные лица короля, графа, мага и других присутствующих. Это зрелище показалось вдруг ему очень смешным.
– Видели бы вы себя со стороны, – произнес он и безудержно захохотал в истерическом припадке.
Глава XIII. Уход по-английски
Когда Азиф зашел в комнату Юры, тот перебирал свои вещи и укладывал их в рюкзак, стоящий на полу возле кровати. Парень глянул исподлобья на чародея, но ничего не сказал.
– Кхе-кхе, – кашлянул старик, сурово смотря на парня из-под густых белых бровей.
– Доброе утро, – буркнул Юра, складывая брюки поверх маек в свой мешок.
Чародей затворил за собой дверь, вошел в комнату, снял шляпу и бросил ее на стол, взял стул, развернул его и сел лицом к парню.
– Что ты мне расскажешь? – сурово спросил он.
– Не видишь, собираюсь, – не отрываясь от перебора вещей, грубо ответил Юра.
– Вижу, еще не ослеп от старости, – язвительно в тон ответил Азиф. – А ты знаешь, что тебя хочет видеть король? Да и у графа накопились к тебе вопросы. Еще и староста крестьян приходил, тоже тебя спрашивал.
– А крестьяне-то тут причем? – вздрогнул от неожиданности парень и поднял глаза на чародея. – Им-то я что сделал?
– Ровным счетом ничего, – затряс бородой чародей. – Если не считать капища богов, которое ты сперва осквернил своим присутствием, а потом разрушил.
– Если что, его осквернили до меня, – буркнул Юра, он вспомнил череп, валявшийся в ворохе мусора, и хруст костей под сапогами.
– Пытались осквернить, – поправил его старик. – Пытаться и осквернить – две разные вещи, не замечаешь?
– Не замечаю, – устало вздохнул Юра.
– А я вот замечаю! – старик хлопнул ладонью по столу. – Те, кто пытались, живыми не выбрались, их боги покарали за это! А ты своими действиями навлек проклятье на всю округу!
Юра вскочил на ноги и в сердцах отбросил в сторону свернутую толстовку.
– Да какое, к чертям, проклятье! – воскликнул он. – У них что там, мор какой начался или что?
– Или что, – передразнил его Азиф. – По всей округе крестьяне находят кости рук, из-за чего отказываются обрабатывать поля. А вчера, говорят, видели грифолича, который летал над обломками разрушенного капища.
– Закусывать надо после браги, – сделал вывод Юра. – Тогда и грифоличи являться не будут по ночам.
– Надо или не надо, дело недожатое, – махнул рукой чародей. – Но вот крестьяне прямо жаждут твоего изгнания. Они говорят, что теперь из-за тебя боги перессорятся, и начнутся беды по всей их земле. Был, конечно, один, особо ретивый, который предложил тебе кол осиновый в грудь вбить.
Азиф почесал переносицу и украдкой посмотрел на Юру. Тот замер и обернулся на старика.
– В общем, я его отговорил, – махнул рукой чародей. – Сказал, что если тебя упокоить, то ты в любом случае вернешься с могущественной армией железного бога и страшно отомстишь. Тогда было решено изгнать тебя в другое королевство.
– Да, пожалуйста, – Юра затянул веревку рюкзака и поставил его в угол. – Сам готов уйти. Хоть сейчас.
– Рано тебе еще идти, не окреп пока что, – проворчал Азиф и отвел взгляд в сторону.
– Какой рано, – взорвался парень. – Третий день торчу тут безвылазно. Ладно, всю зиму взаперти провел, но сейчас, когда за окном весна…
Юра махнул рукой и опустился на кровать.
– Обожди еще, – с нажимом сказал чародей. – Дороги уже почти свободны от снега, но есть шанс застрять у какого-нибудь перевала. А учитывая, что крестьяне к тебе неравнодушны, то…
Азиф красноречиво замолчал. Юра вздохнул, встал на ноги и прошелся по комнате. Старик посмотрел на него, кашлянул и осторожно сказал:
– Еще и король желает тебя видеть. Вместе с графом.
У Юры все похолодело внутри.
– Им-то я зачем?
– А ты не догадываешься? – прищурился старик.
– Не догадываюсь, – буркнул парень.
– А кто в капище с принцессой был наедине вдвоем?
– А я ее туда звал? – вспылил Юра. – Я своими изысканиями занимался. И ее за собой не тащил.
– Не тащил? – всплеснул руками чародей. – А если она через девять месяцев от тебя бастрюка родит?
У Юры все похолодело внутри.
– Да какого бастрюка! – он пытался себя сдерживать, но у него это плохо получалось. – Говорю же, я по своим делам шел, а она…
– Знаю, знаю, – замахал на него руками Азиф. – Я уже слышал это. Третий день ты мне про это талдычишь. Да и принцесса в первый день в горячечном бреду твое имя все повторяла и повторяла, любимым звала.
