– Почему только кое-что, а не все?
– Потому что, к сожалению, я связан контрактом. Надеюсь, вы понимаете, что это такое.
«Ну что ж, – подумала Кордеро, – это все же лучше, чем ничего».
– Я знаю одно местечко недалеко отсюда. Поехали, я вас туда отвезу.
Глава 29
Ресторан «Парамаунт» в районе Бикон-Хилл славился своей кухней, однако Кордеро привезла сюда Гарвуда не только поэтому. Когда, приняв заказ, официантка отошла, она рассказала ему историю.
– Неужели это случилось здесь?
Кордеро кивнула:
– Наверху. Последнюю жертву Бостонского душителя звали Мэри Салливан. Я видела фотографии, лучше не рассказывать. Особенно за едой.
Гарвуд глотнул кофе и поставил чашку:
– Но насильника в конце концов поймали.
– Им оказался Альберт де Сальво. Его задержали, посадили в тюрьму, но все равно до сих пор не ясно, убил ли он всех этих женщин один, или действовали несколько преступников.
– Кажется, это было в начале шестидесятых, – заметил Гарвуд.
– Да. Убийства начались в июне шестьдесят второго, последнее случилось как раз в этом ресторане четвертого января шестьдесят четвертого. Всего от рук Бостонского душителя погибли четырнадцать женщин в возрасте от девятнадцати до восьмидесяти пяти.
– И адвокатом у него была какая-то знаменитость. Фамилию не помню.
– О, Джей Симпсон. А заложил преступника тюремный стукач Ли Бейли, которому де Сальво признался, что он и есть Душитель. Тот потом все отрицал, косил под психа, но все равно ему дали пожизненное. И представляете, вскоре этому негодяю удалось бежать, но его поймали на следующий день. Де Сальво получил по заслугам. Через шесть лет он попал в тюремную больницу, где его убили, шестнадцать раз всадив нож в область сердца. Убийцу не нашли.
Гарвуду принесли испанский омлет.
– А вы совсем не хотите есть? – спросил он, принимаясь за еду.
– Нет. – Она улыбнулась. – Я плотно поела утром перед уходом. Ведь завтрак – это самый важный из всех приемов пищи.
Гарвуд тоже улыбнулся:
– Совершенно с вами согласен. Но вот сегодня, когда я утром готовил себе яичницу, мне позвонили и приказали срочно ехать в аэропорт.
– Откуда у вас такая осведомленность по поводу того, что связано с Деревом свободы? – спросила она, меняя тему. – И, пожалуйста, не надо объяснений типа «я был внимательным на школьных уроках» и так далее. Хорошо?
Проницательности Лоры Кордеро можно было позавидовать. Очень важное качество для детектива, занимающегося расследованием убийств, и вообще для детектива. Гарвуд понимал, что обмануть ее не стоит даже пытаться. Да в этом и не было необходимости. Но рассказать ей все он не имел права.
– Значит, из ФБР подтвердили, что Пеннинг не единственный, кто был похищен?
– Да.
– Понятно. Но они утаили от вас важную деталь, что он не первый из похищенных, кто был убит.
– Что? Было еще убийство? – Она наклонилась к нему ближе: – Где и когда?
Дожевав и проглотив очередной кусок омлета, он ответил:
– В прошлое воскресенье. На небольшом острове у побережья Джорджии.
– В таком же стиле?
– Да, – пробурчал Гарвуд, продолжая поглощать омлет. Только сейчас он понял, насколько был голоден.
– То есть там тоже были всякие надписи? Нечто другое, не такое, как у Пеннинга?
– Только одна приписка о том, что Дерево свободы следует окропить кровью патриотов и тиранов.
– То есть опять «Смерть тирании»?
– Да. – Гарвуд кивнул, запивая омлет водой. – И такой же череп и скрещенные кости с короной.
– В ФБР молчат насчет похищенных. Кто они? Родственники? Партнеры по бизнесу?
– Извините, но обсуждать этот вопрос я не имею права.
– Почему?
Гарвуд посмотрел на нее:
– Если вас не затруднит, передайте мне, пожалуйста, перец.
– Решили шутить? – Она уже начала злиться. – Так вот я вам скажу: мне не до шуток. Вы скоро вернетесь в свой Вашингтон, а мы здесь останемся расследовать это преступление, которое по своей наглой дерзости сравнимо с терактом во время марафона. Помните? Это ведь тоже случилось у нас. И начальство, как всегда, будет требовать результаты.
– Вот вы упомянули начальство, – произнес Гарвуд, не прекращая еды. – Так вот, у меня оно тоже имеется. И я выполняю его указания.
– И вам велено утаивать информацию, важную для расследования убийства?
Она была расстроена, и Гарвуд ее понимал.
– Послушайте, Лора. Я могу называть вас Лора?
– Лучше называйте детектив Кордеро.
– Хорошо, детектив Кордеро. – Он подался вперед и подал ей знак наклониться, чтобы никто не мог услышать, хотя рядом никого не было. – Я вам скажу, но только при условии: об этом никто не должен знать, даже ваш напарник. И никаких упоминаний в отчетах и в других случаях. Вы меня поняли?
– С чего это вдруг такие условия? – Она с негодованием отстранилась, откинувшись на спинку стула.
– А иначе я не могу. Извините. – Гарвуд отправил в рот очередную порцию омлета.
Они просидели в молчании несколько минут. Она потягивала кофе, он доедал омлет. Подошла официантка, подлила им кофе и спросила, не хотят ли они чего-нибудь еще.
Гарвуд попросил принести счет и, когда она отошла, повернулся к Кордеро:
– Упрямство – характерная черта бразильцев?
– Вы сильно ошибаетесь, – отозвалась детектив, – если думаете, что со мной можно так себя вести только потому, что я женщина.
Гарвуд улыбнулся:
– Я вижу, у вас с комплексами тоже не все в порядке.
Кордеро встала:
– Ладно, желаю вам получить удовольствие от пребывания в Бостоне.
Гарвуд не успел ответить, как она повернулась и направилась к двери.
Он положил на стол купюру, достаточную, чтобы оплатить заказ, и ринулся за ней. Догнал на улице:
– Лора. Вы меня слышите? Да-да, конечно, детектив Кордеро…
Она развернулась на тротуаре, подбоченевшись:
– Мистер Гарвуд, давайте обойдемся без всякой шпионской лажи. Всякие там секреты и прочее. На молоденьких студенток это, наверное, действует, но не на меня. Хотите что-то сказать, говорите. Если нет, тогда прощайте.
«Зря она так, – подумал Гарвуд. – Я искренне хочу ей помочь, а она затеяла войну. Хочет меня дожать. Это глупо».
– Хорошо, я вам скажу, но давайте хотя бы отойдем в сторону.
Она посмотрела на часы:
