Конь подумал, поупирался, но, когда уздечка натянулась, пошел за мной. Птицы следовали почетным эскортом, конюхи провожали нас вытаращенными глазами. Ой, что будет, когда Тимар узнает…
Конь ни в какую не хотел меня отпускать.
Я растерла его жгутом, скрученным из сена, пустынник, единственный, кто осмелился подойти ближе, чем на двадцать локтей, перебросил через дверку стойла попону.
– Его зовут Халле, госпожа, – с сильным акцентом сказал мужчина в пестром халате. – На вашем языке это значит Родник.
Я поблагодарила его кивком – конь нервничал, стоило мне от него отвлечься, смешно закрывал собой выход, лишь бы я не ушла. Освобождать меня пришла делегация во главе с перепуганным Тимаром и невозмутимым Сибиллом.
– Как ты это сделала? – спросил усыпивший коня и разогнавший птиц воздушным толчком маг.
Я неопределенно пожала плечами, мечтая побыстрее оказаться в своей комнате и втереть в обожженную браслетом руку заживляющую мазь.
– Не знаю, оно само. Я просто почувствовала, что могу его успокоить, а потом меня просто несло, остановиться я не смогла.
– Опиши свои ощущения, – приказал размашисто шагающий маг. Его сапоги оставляли четкие следы на свежевыпавшем снеге.
– Боль, жжение браслета. Потом тепло… Вот здесь, – прижала я руку к солнечному сплетению. – И радужный ореол вокруг руки.
– С Джайром ты то же самое провернула? – обернулся Сибилл.
– Нет! Я тогда сняла браслет…
– Дура, – бросил маг. – Руку дай.
Змееглазый осмотрел мои кандалы, как я в шутку называла браслет, постучал по нему ногтем.
– Тимар, я возьму ее с собой в лабораторию, хочу понять, как она обошла ограничения артефакта… Не переживай, не съем, – хмыкнул маг. – Я смотрю, ты прямо вжился в образ брата.
Сибилл долго вертел мою многострадальную руку, попеременно поливая браслет какими-то веществами.
– Это ж надо, трещина, – поразился он.
– Это плохо?
Маг проигнорировал мой вопрос. Активировал амулет связи на груди.
– Ваше сиятельство, – ого, это он с Йаррой! – девочка, подопечная Тимара…
Заметив, что я прислушиваюсь, Сибилл сделал пас свободной рукой, и уши будто залило водой. Сразу потеряв интерес к разговору, я затрясла головой, поковырялась пальцем в ухе, но стало только хуже, еще и выстрелило где-то в глубине. Больно! Надеюсь, он снимет заклятие…
Снял. Закончив доклад, маг убрал глухоту и сел в кресло. Я смотрела на него исподлобья, искренне сожалея, что не могу заставить его испытать те же «чудесные» ощущения. Лоб кольнуло, и маг хмыкнул.
– У тебя нет Дара, и ты никогда не сможешь ничего подобного, девочка. А теперь вернемся к нашей проблеме. Тренировать выбросы флера будешь на медведях. Еще раз увижу, что практикуешься на лошадях, – шкуру спущу. Хватит того, что ты коня Галии к себе привязала. Так что сама ему объяснишь, что принадлежит он ей, а не тебе. Каждое первое число месяца будешь приходить за новым браслетом. У тебя регулы начались?
– Нет, – покраснела до свекольного цвета я.
– Скажешь, когда начнутся.
– Зачем?!
– Затем, что браслет нужно будет усилить, дура.
Я у него вечно была то дурой, то идиоткой. Иногда слабоумной. Когда выросла – повысил до бестолковой.
– Свободна.
Я неуклюже поклонилась и вышла в коридор, где меня ждал издерганный Тим.
– Не ругайся, пожалуйста, – ткнулась я ему в грудь, привычно обняв за талию.
– Что Сибилл сказал?
– Приказал хм-м… приручать медведей.
– Он с ума сошел? Зачем?
– Это не он, – вздохнула я. – Это граф. Чтобы тренировать воздействие флера.
Тимар промолчал, выудил из кармана банку с лечебной мазью и стал осторожно втирать золотистое вещество в уже успевшие вздуться волдыри ожога.
Глава 18
Первое в череде ждущих меня, так сказать, испытаний графа я прошла в середине зимы – и отнюдь не в библиотеке, выполнявшей роль классной комнаты.
Йарра приехал за четыре дня до праздника Поворота. Мы с Тимаром вскочили одновременно – он, потому что завибрировал амулет связи, я – потому что увидела отряд всадников, приближающихся к замку. Графа узнала сразу, каким-то шестым чувством. Просто посмотрела в окно – и поняла, что одна из черных точек на снегу – он. Свалилась с подоконника, едва не уронив книгу, заметалась по библиотеке в поисках учебника по математике – в принципах расчета плавающих процентов я откровенно плавала.
– Ты чего? – вытаращился на меня Тим, собирающий бумаги в аккуратную стопку.
– Меня будут экзаменовать сегодня?!
Светлые, хоть бы завтра, хоть бы завтра, пожалуйста!
– Ты в своем уме? – прыснул Тимар. – Графу заняться нечем, кроме как проверять, чему ты научилась, как же. Зачем ему отчеты по налогам, по торговле, – картинно подбросил в воздух листы, испещренные цифрами, – ты, само собой, гораздо важнее, чем учения новобранцев, я уж не говорю о том, что с тобой куда как интереснее, чем с Галией! Конечно, он прямо сейчас, прямо не слезая с коня, будет проверять, чему наша Лира, наш гений математики и каллиграфии научилась!
Я покраснела.
– Ты думаешь…
– Я думаю, что в ближайшие дни он о тебе и не вспомнит, расслабься.
– Точно?
– Честное рыцарское, – улыбнулся Тимар.
Кстати, да, месяц назад граф прислал Тиму документы и меч, ритуала как такового не было. И теперь мой братец – рыцарь, самый настоящий, со шпорами и парадной подвязкой. Я аж хрюкала от смеха, глядя на нее. Тимар тоже как-то криво ухмыльнулся и убрал подвязку со шпорами под замок, с мечом же из облегченной стали иногда тренировался.
Как обычно, Тим оказался прав. Графу было на меня глубоко плевать – первым делом по приезде он, прыгая через ступеньку, побежал в милую его сердцу оружейную, где хранился привезенный с островов костяной бумеранг. Оттуда его вытащила Галия, и они пропали почти на трое суток, до Дня Поворота. Слуги перешептывались, как громко старалась Галия, уговаривая прижимистого графа устроить праздник. Не то чтобы прямо убедила, но торжественный ужин, на котором блистала девушка, был. И фейерверк был, и даже театр иллюзий, устроенный сморщившимся, будто уксуса глотнул, Сибиллом. Его! Самого ЕГО! Лучшего мага княжества, а может, и континента, заставили иллюстрировать сказки!
Неожиданно для меня самой, ведь Сибилла я не любила и предвзято относилась ко всему, что он делал, представление мне понравилось. Иллюзорные драконы, созданные магом, были один в один похожи на изображения с обложки «Легенд Льетта»… и на вышивку на алой рубашке, подаренной мне Тимаром. Я прямо визжала от восторга, когда обнаружила сверток на своей кровати, а парень лишь светло улыбался, глядя, как я кручусь перед зеркалом.
