Отвела глаза:
— Так, показалось…
Кон на секунду замер. Потом уставился в упор:
— На тебя в прошлом кто-то нападал, верно? Зря ты мне не сказала, тогда б я тебя сюда не повёл.
Как он понял? И что мне говорить теперь? Соврать, что он ошибся, ничего такого не было, я правдоподобно не сумею. Промолчу — решит, что всё совсем худо, что я уже не девка. А такие слухи неведомо как всегда расползаются, и потом не отмоешься. Даже если люди добрые, всё равно крайней почему-то выходит всегда баба, и отношение к ней уже не то… Несправедливо, но так вот есть.
Значит, надо как-то объясниться. Сглотнула:
— Однажды ко мне пьяный пристал. Испугалась я тогда сильно. Но ничего страшного не случилось, я смогла отбиться.
— Как? — почувствовал недомолвку Мангуст.
М-да, не соврёшь и не увильнёшь — Кон отлично представляет, чего я могу, а чего — нет. Так что рискну сказать правду.
— До бутылки дотянулась, разбила и ему в ногу ткнула. Он заорал, а я сбежала.
— Молодец! — искренне похвалил Мангуст. — Так визжала-то чего?
— Перегар почуяла, и почему-то стало всё, как тогда…
— Понял. Ну, такое лечить просто. Ещё парочку приставал завалишь и бояться перестанешь. Пошли дальше? Да, это в Гифаре было? Я как-то думал, что там городок тихий…
— Не, раньше, — откликнулась я, отряхивая ладони.
И прикусила губу, сообразив, что ляпнула с размаху. Ведь говорила, что до Гифары в деревне жила. Не там же ко мне приставали? А если Кон кому расскажет? Нехорошо может быть. Длинный язык — беда. Оласе я наплела про Лин, Тивалю — о Янисе, и вот Кону теперь о лорде Асаране…
— Кон, ты только никому не говори. Не хочу, чтоб о таком знали, тогда и сама быстрей забуду. И, того, поправь чепчик, он у тебя набок съехал.
— Чего стесняться? Отбилась от мужика, не умея драться — это, можно сказать, подвиг, — хохотнул Кон, заодно поправляя и пышный бюст. — Но не хочешь, не буду. Пойдём, закрепим твой успех. И вообще пойдём, а то по второму разу этого бедолагу вырубать придётся.
И верно — мужик на земле начал приходить в себя и, неловко дрыгаясь и суча ногами, пытался сесть.
«Брюхильда» выставила ручку кренделем:
— Ну что, сестрёнка, двинули дальше?
Вот бесстыдник!
После второго трактира за нами увязались трое, причём не просто подвыпивших мужиков, искавших развлечений, а городское отребье, от которого всякого ждать можно. Мангуст оценил их с одного взгляда и прошептал мне прямо в ухо:
— Бери на себя правого крайнего, он драться не мастак. Два других — мои.
А потом зачем-то тоненько захихикал, наверное, чтобы преследователи не заподозрили, что перед ними не безголовая девица, шляющаяся по тёмным переулкам по ночам, а придурковатый драчливый патрульный.
Думаю, переживания, как бы не ляпнуть ещё чего лишнего, помогли. Я даже не боялась толком — только оказалось очень трудно идти и не оглядываться, когда знаешь, что в спину вот-вот ударят.
Так ловко, как в первый раз, не получилось. Хотя, увернувшись, я смогла не дать схватить себя за плечо. А потом сама вцепилась в кисть молодчика и попробовала крутануться и рвануть. Почему-то не вышло, но равновесие он потерял. Я просто пнула вдогон — и бандюга полетел мордой в грязь. Правда, тут же стал подниматься снова…
— Сун, в сторону! У них ножи, не вмешивайся.
Ошпаренной кошкой метнулась к стене. Ножей я боялась.
Правда, то, что произошло потом, страшным было не назвать, скорее смешным. Мелкая блондиночка, подобрав одной рукой мешающую пышную юбку, мутузила трёх растерявшихся бандюков, лягаясь, крутясь, нанося свободной рукой рубящие удары. По ходу дела в мою сторону летели крупицы житейской мудрости:
— Вот так по колену пнуть надо, поняла? Колени, если правильно бить, крайне уязвимы.
Действительно, получивший удар мужик припал на пострадавшую ногу, потому что та подломилась. Два других уже тихо отдыхали, лёжа поперёк дороги. Но что удивительно — ни одно из закрытых ставнями окон так и не распахнулось. В деревнях всё же иначе, мы жили дружнее… Хотя какой дружнее? Меня вон на смерть чуть не отдали — и все промолчали.
— Ну, с этими всё! — прервал мои раздумья Кон. — Только тут их бросать нельзя, эти — настоящие бандиты, с ножами. Как оклемаются, пойдут новую жертву искать.
Ой, похоже, большие города и вправду — опасное место. Хотя в Гифаре я ж в тёмное время из дома носу не высовывала. Кто знает, что там было на самом деле?
Кон сунул руку за пазуху, вытянул кожаный шнурок, на котором болтался свисток, и издал резкую трель. Меньше чем через минуту издали послышалась ответная.
— Ты ж не думала, что я захочу троих мужиков в караулку на себе тащить? Не, пусть стража морочится, им за это платят. Мне только придётся рапорт о нападении написать, но это быстро.
— А что с ними будет? — заинтересовалась я.
— Обычно за такое дают пару месяцев исправительных работ. Как повезёт — или канавы водоотводные копать, или на лесоповал. Пускай приобщаются к честному труду, — подмигнул Кон, поправляя чепчик.
Притопавшей страже Кон, судя по всему, был знаком. Потому что разговор был коротким.
— А, Брюнхильда, привет! Кто это с тобой? — кивок в мою сторону.
— Сестрёнку воспитываю.
— Понятненько, — хохотнул стражник. — А с этими что? — другой кивок, в сторону стонущих на земле бандитов.
— Нападение с холодным оружием на беззащитных невинных девушек, — закатил глаза Кон. — Ножи вон валяются. — И, с надеждой: — Может, оформите этих придурков сами? Мне влом в караулку топать посреди ночи.
— Для тебя, дорогая, что хочешь! — Стражник откровенно прикалывался.
— Ну, тогда мы пошли… — Кон подхватил растерявшуюся меня под руку, посылая напоследок страже воздушный поцелуй.
Тьфу ты! В Суре точно оставаться жить нельзя — репутация Брюхильдиной сестры мне совершено без надобности.
Домой, на заимку, мы вернулись за полночь. И, что удивительно, нас ждали!
За столом собрались почти все — и Тиваль, и Оласа, и Батька. Были Лэш с Лиром и даже зевающая, как котёнок, Лианна. Мне было неудобно и жутко приятно — выходит, за меня волновались?
— Ну, как она? — прогудел Батька.
— Отлично, намного лучше, чем я ждал. Наша Суна — просто львица! Первого через плечо швырнула, второго носом в мостовую, — начал расписывать мои подвиги Кон.
Я совсем смутилась. Ну какая из меня львица? А с перепугу да от неожиданности чего не натворишь!
Но патрульные смотрели с одобрением, улыбались, хвалили, и невольно почувствовала, как начинаю улыбаться в ответ. Может, я и впрямь не такая бесполезная и бесталанная?
