Кир снова сосредоточенно водил по больной ноге сложенной лодочкой ладонью. Стал сдвигать руку, чуть приподнял — и показалось, что из ладони и впрямь сияние идёт. Стала глядеть дальше. Точно! Слабое, чуть заметное, но есть.
Вот кем надо быть, чтоб зелёным светиться?
Выходит, хоть он и говорит, что не маг, но что-то там нечисто…
Ночью отчего-то проснулась. Тихо приоткрыла глаза. Почти темно. Под пологом леса, да в каменных хоромах света ровно столько, чтоб поднятую руку разглядеть. Чуть повернула голову и увидела, что Кир тоже не спит. Лежит на краю постели, опёршись на локоть, и на меня глядит. Несколько секунд мы таращились глаза в глаза, а потом он смущённо кашлянул и молча отвернулся к стенке.
Я тоже отвернулась, словно ничего и не было.
Но заснуть не выходило. А потом услышала тихое:
— Сиана, ты не спишь? Протяни руку, позволь, я до тебя хоть пальцем дотронусь?
Чего это он?
Повернулась — гляжу, он снова улёгся так, чтоб меня видеть.
— Пожалуйста…
Было в его голосе что-то такое, что захотелось ответить. И потом, он же ни о чём плохом не просит? Подняла правую руку, протянула к нему.
Медленно, очень медленно, мы соприкоснулись пальцами. Легко и чуть щекотно. А ещё отчего-то горячо… Может, я зря?
— Спасибо, — выдохнул он. — Знаешь, когда на меня откос рухнул, я думал, что умру под обвалом. Решил, что буду держаться, сколько смогу. Но у самого бы сил выбраться не хватило. А ты меня спасла. — Убрал руку. — Прости, что разбудил.
Заснула я почти на рассвете.
На следующий день Кир захотел перебраться на пол, на кучу лапника, потому как он мужчина и вообще хозяйское место занимает, но я отмахнулась:
— А подниматься как с пола будешь на одной ноге? Или ты летать умеешь?
— Летать не умею. Но всё же ты девушка…
— …которая тебе не нравится, — пожала плечами я.
— Почему ты так думаешь?
— Когда ты очнулся в первый раз и меня увидел, попытался отшатнуться, — пояснила я точку зрения.
Он замялся. Почесал кончик носа.
— Ты не так поняла. Тут другое… А ты очень симпатичная.
Да ну? Может, горный воздух мне на пользу пошёл, и я похорошела? Только вот незадача — на сто лиг в округе ни одного зеркала не сыскать, чтоб на красивую себя полюбоваться… Разве что в ручей заглянуть. То-то там рыбы от восхищения глаза пучат.
Фыркнула.
Он вздохнул:
— Не веришь? Мне просто гулять пока нельзя, а ты так близко была…
Я насторожилась. Что-то в этом есть знакомое. В голове завертелся смерч из обрывков услышанных фраз, мимолётных впечатлений, а потом, как лист из разорванных клочков, начала складываться картинка. Клочок за клочком, кусок за куском…
«Но принц по крови был драконом и не мог рано жениться».
«Я не маг…»
Заживает всё, как на собаке.
Медитирует по вечерам, а ладони зелёным светятся.
И, наконец, мы встретились в Драконьих горах, куда люди не ходят.
— Кир, скажи… — Поймала внимательный взгляд серых глаз: — Ты — дракон?
Он замер, глаза на секунду сузились — а потом медленно кивнул.
— Я человек чуть больше, чем наполовину. Для тебя это важно?
Застыла, глядя на Киршена.
Значит, настанет день, и у него появятся крылья. А ещё у Кира есть живые родители, которые наверняка рассказали ему намного больше, чем знаю я. Учили, объясняли, воспитывали, заботились. Почему-то стало грустно — я тоже могла бы летать в этой стае, но не уродилась, не дотянула, не сложилось, не срослось. Не хватило на то моей доли.
Сморгнула слёзы.
Выходит, он тоже мне не пара.
Покачала головой и отвернулась.
Остаток дня мы почти не разговаривали.
Отчего-то было безумно грустно. Что ж я такая неприкаянная, судьбой обделённая? Ладно, переживу… Надо подумать, о чём полезном его можно расспросить. Наверняка ведь знает кучу всего, о чём я и не слыхивала. Завтра попробую.
Расспросить не вышло.
Наутро Киршен ушёл.
Наверное, я бы долго не сообразила, куда он делся, если бы не лежащий на кровати лук с дюжиной уже оперённых стрел — и где он перья нашёл? — и коротенькая записка: «Я ухожу. Лук — мой тебе подарок. И не сомневайся, ты очень красивая. Драконьей тебе удачи». И, вместо подписи, затейливое «К» внизу.
И котелок он оставил тоже… Наверное, видел, как я это пузатое чудо по боку оглаживаю и завистливо вздыхаю.
Что же это такое?
Получается, я Киршена больше не увижу?
Плюхнулась рядом с луком и схватилась за голову, пытаясь собраться с мыслями. Давно он ушёл? Вряд ли. Потому что просыпалась я рано, а рассвело не больше часа назад.
Но я же была уверена, что Кир останется тут ещё надолго, ведь опираться на ногу толком у него пока не выходило! А пока он будет выздоравливать, надеялась как-нибудь уговорить его взять меня в попутчики. Куда бы ни шёл. Не так важно… Ведь рано или поздно он повернёт назад, а вдвоём выбраться легче.
Но почему же он так внезапно сорвался с места?
Ох, неужели дело во вчерашнем разговоре? Вчера я так распереживалась, что не сообразила: Кир может всё не так понять. Я-то расстроилась, что и тут моя куцая недодоля легла между нами преградой, а он мог подумать, что, узнав о его драконьей сути, я переменилась и иметь с ним дела не хочу.
Ведь я же про себя, что во мне тоже драконье есть, так и не рассказала.
И что теперь делать?
Как что? Понятно. Я ведь так и эдак собиралась продолжить путь. Только не знала, куда идти. А теперь у меня есть цель — отыскать Киршена.
Достав мешок, начала быстро упихивать пожитки.
Пока собиралась — соображала, куда идти. Почему-то вспомнилось, как последние дни Кир пялился в стенку. Напряжённо, настороженно. Будто что интересное или важное на сером камне узрел. Ну, или звал издали кто. А какая это сторона света? Вроде запад. Хорошо. А когда я видела Кира первые два раза, куда тот шёл? Сосредоточилась, припоминая. Второй раз, кажется, на юг, хотя в поле зрения он был лишь секунду, фиг поймёшь. А вот река точно на закат текла. Значит, начинаю искать след в западном направлении. Костыль же должен следы оставлять?
Закинув за плечи мешок с громыхнувшим котелком — тяжёлый оказался подарочек! — оглянулась на две высокие серые скалы, сошедшиеся вершинами, на ровную стену камней перед ними. Сколько я труда и сердца вложила в эту землянку, как старалась… пусть неказистый, маленький, но первый собственный дом. Будет ли другой? Кто знает…
