— Мемориальный чайник оставь на месте! Это — залог, что ты вернёшься.
И лукаво подмигнула.
Да куда ж я денусь?
* * *
На первый взгляд постоялый двор не изменился — та же трёхэтажная домина под крышей из дранки, та же рыжая дорожная пыль, телеги во дворе. Даже название то же — «Красная гусыня»… только люди вокруг другие.
Зашли внутрь. А вот тут перемены чувствовались — стало будто просторнее, очевидно чище и, главное, исчез кислый питейный дух. За стойкой разливал брагу по кружкам средних лет усатый мужчина с военной выправкой. Заметил нас, зубасто улыбнулся и поклонился, сделав широкий жест в сторону зала.
Я кивнула в ответ и подошла к стойке:
— Два сбитня, половину гуся и рассказ о прежних владельцах.
В пальцы прыгнула и завертелась на ладони пара серебряных монет. Мелкая магия, выглядящая как ловкость рук. Удивительно, но срабатывало.
Кир за моим плечом молча усмехнулся. Мы договорились, что он не станет вмешиваться, если только сама не попрошу о помощи.
— Сбитень сейчас налью. Мёд в этом году хорош, по второй кружке точно попросите. Гусь будет через пять минут, выбирайте стол. А о бывших хозяевах мне особо сказать нечего. Говорят, два с лишним года назад отправились на рудники за душегубство. И местный лорд с ними. Нрав, по слухам, был у него тяжёл, вот и накуролесил. Но так то ж лорд, а не белошвейка! Хотя… — задумчиво пригладил пальцем усы, — мож, так оно и надо: закон, он как устав, для всех одинаково писан. — Договорив, повернул голову и крикнул в сторону кухни: — Уна! Половину гуся неси!
Уна здесь?
Да, оказалось, всё так. Одетая лучше, чем раньше, в синей юбке и чистой белой рубахе. И глаза казались весёлыми… вот только меня она не узнала. Но я была рада видеть, что у неё всё ладно.
Интересно, а как поживает дитя коррупции Коржик?
Хотя что мне теперь до него?
— Выяснила, что хотела? Может быть, полетим дальше, до заката далеко… — склонился к моему уху Кир.
Я кивнула, вгрызаясь в гусиную ногу.
Оставаться тут на ночь не было ни малейшего желания.
Красные Сосны мы искали два дня. Не потому, что летели медленно или потеряли карту, а потому, что в лесу к ёлкам указатели не приколочены. И туманное «к востоку от реки», которая, кстати, называлась Конотопой, — это не слишком надёжный ориентир. Особенно, если река длинная.
Пока летели, раздумывала над странной этимологией:
— Как думаешь, они топтали, топали, топли или топили?
— Кто?
— Кони.
— А-а, кони… Ну, может, тут келпи водятся. Слышала о таких? Те могут всё вышеперечисленное, — громыхнул летящий рядом Грозовой Вихрь.
Правильно я тогда вплавь не захотела переправляться! Хотя, может, остановимся, поныряем, выясним, кто такой крупногабаритный тут плескался? Любопытно же!
— На обратном пути, — качнул тёмным крылом Вихрь.
Наверное…
В конце концов мы таки ж нашли Красные Сосны. Правда, путь наш был непрост, извилист, запутан и даже несколько извращён. Сначала углядели нитку просёлочной дороги, обрадовались и полетели вдоль. Чесали долго, пока, наконец, не оказались у околицы совершенно незнакомой мне деревни.
— Она? — с надеждой спросил Кир, обернувшись парнем в кожаной безрукавке, кожаных же штанах и охотничьих сапогах.
— Увы… — развела руками я. — Понятия не имею, куда мы попали.
— Ладно, пойду поинтересуюсь, куда нас занесло. И, может, поесть чего куплю, — вздохнул Кир.
Ага, смутная надежда, высказанная во второй части логической цепочки, объясняет энтузиазм, прозвучавший в первой. Ну, пусть сходит, прогуляется.
— Только козье молоко не бери, дурная примета, — засмеялась ему вслед.
Хотя хотела б я взглянуть на тех энтузиастов-недоумков, которые попытаются куда-то отконвоировать дракона…
Кир оглянулся и подмигнул, историю о маге он слышал.
Оказалось, нас принесло в то самое Бегиволжье, куда из Красных Сосен гоняли коней ковать. Сходить, что ли, пока время есть, проверить наличие у кузнеца огорода и козы в оном?
А лететь нам теперь вдоль просёлка на юго-запад… Значит, Красные Сосны мы просвистели, те просто остались в стороне.
Но с нашей скоростью вернуться недолго.
Начать я планировала с поиска бумаг, чтобы узнать родовое имя — это казалось самым важным. Хочу ли видеть Ортея, Лив, остальных — уверенности я не испытывала.
Заклинание для отвода глаз я знала. Так что ждать темноты смысла не было. Кир устроился в теньке на придорожной поляне, я пошла одна. Сама так попросила.
Прошло почти четыре года с тех пор, как я сбежала, столько всего произошло… а тут время будто застыло. Ничего не изменилось — те же белые лёгкие шары одуванчиков вдоль обочины, та же единственная улица со следами прошедшего коровьего стада, колодец на пригорке…
Навстречу бежали несколько пересмеивающихся девчонок лет тринадцати-четырнадцати. Пригляделась — нет, никого не узнаю.
Бросила взгляд на избу Бора. Как он? Наверняка давно женат, возможно, уже обзавёлся парой ребятишек. Волнует ли это меня? Да, пожалуй, нет.
Наконец свернула в родной двор. Покосилась на знакомый огород за плетнём — вон, как бобы уже вымахали, только неплохо бы их прополоть, а то лебеда скоро всё культурное и полезное перегонит… Но мне кажется, или чего-то не хватает? А где банька? Стояла же за огородом, так куда делась? Непонятно.
Проскользнула к поленнице. Да, вот нужный обрубок бревна… и мешок на месте. Вытянула добычу, запихнула чурбан назад и присела к стенке, хотелось прямо сейчас залезть в мешок — что там? Сунула руку внутрь: цилиндрический футляр — и больше ничего. Хотя чего я ждала — клада?
Осторожно провернула крышку тубуса, потянула внутри лежали несколько листов плотной желтоватой бумаги. Вытянула самый широкий:
Свидетельство на право собственности
Я, Таршидд тер Сейшерт, заявляю свои права на построенный мной своими силами в деревне Красные Сосны дом и раскорчёванное мной же южнее этой деревни поле. Эта собственность будет передаваться из поколения в поколение моим прямым потомкам по крови, отчуждению и изъятию по любым причинам она не подлежит.
Подписано свидетелями:
Ивсей Боровик и Лукьяр Зацепа
Удостоверил староста деревни Красные Сосны:
Ильяр Крушина
Дочитала и откинулась к стене.
Вот, значит, оно как.
Наверняка Ортей знал о содержании бумаги и хотел получить её не для того, чтобы дом и поле перешли к нему, а, наоборот, чтобы они не попали ко мне. Нашёл бы — почти наверняка сразу сжёг. И чихать он хотел, что тогда бы я никогда не узнала родового имени…
