Картину разрухи и славного боевого прошлого «Рулетки» прекрасно дополнял генератор сингулярности, вызывающе торчащий в разверстом фальштрюме. Жерло излучателя помигивало силовым полем и фазовыми инверторами, от чего у сведущих людей сводило сфинктеры. Встречающий выживших участников регаты эсминец местного флота сил планетарной самообороны предпочёл медленно отползти под прикрытие орбитальной пересадочной станции, и оттуда наблюдать за процедурой стыковки с зоной финиша.
О реакции устроителей и организаторов гонки можно было лишь догадываться по взволнованному тону речей и окутавшему круизный лайнер силовому полю десятого класса.
Впрочем, это ничуть не омрачило настроения Алиры и Эля, которые сняли боевое питание со своей пушки только при входе в атмосферу. Зона финиша была только первой из всех необходимых формальностей на извилистом пути к трём миллиардам.
«Рулетка», скрипя шпангоутами и набором корпуса, мягко коснулась посадочными опорами ровного кералитового посадочного поля космопорта имени Жан-Поля Баньяна, и замерла, словно экспонат выставки «первопроходимцы космоса». От здания порта, сияющего голографическими изображениями и лазерными вспышками, к яхте стрелой помчались три глайдера с обслуживающим персоналом, таможенниками и представителями координационного комитета «Осенних Сюрпризов», за которыми, словно стая гигантских пчёл, следовала туча микро – и мини-дронов, съёмочных роботов и нанокоптеров, принадлежащих новостным службам, частным репортёрам, техношпионам и просто любознательным личностям.
– И пока я не увижу подтверждения перевода средств на счёт в банке «Империум», я буду стоически молчать и трагически вздыхать в камеры, описывая бедственное положение космических трасс в этом секторе, – Алира, не выключая голографического экрана, висящего перед глазами, спустилась по слегка погнутому трапу на посадочное поле.
– И что теперь? – мрачно осведомился Гриффин у стоящего рядом агента. – Мы можем быть свободны, нас уже закидали носками?
Доктор был не в лучшем настроении. Он, конечно, понимал всю тяжесть сложившейся ситуации, полевые условия и прочие мелочи, вынудившие его просить помощи у Спенсера после ранения при попытке штурма яхты, но смириться с этим не мог.
Этот чёртов шовчик не давал ему покоя. После того, как Спенсер вернулся и лично запихал доктора Гриффина в его же автохирург, хранящийся в трюме, агент зачем-то подвязался чинить рубашку Льюиса, совершенно изодранную в клочья. Не то от нечего делать, не то от великой заботы, но Спенсер зашил прорванные осколком места на ткани так, что теперь эти швы снились Льюису в кошмарах. Он то и дело представлял себе, как ему приходится отдаваться в руки агента, и тот проделывает с его телом те же манипуляции, повергая в фатальное уныние всё чувство прекрасного, какое только может быть внутри хирурга.
На самом деле Гриффину было немного завидно. По всему получалось, что Спенсер спас ему жизнь, да ещё и одежду починил, а её, надо сказать, у беглецов было немного.
Единственное, чем утешался Гриффин, меркантильное чувство надобности со стороны Спенсера.
– Ну, мы тоже должны пойти туда, – Спенсер махнул рукой куда-то в сторону шумного сборища людей неподалёку. – Пока нас никто не рассчитал, багаж не выдал, да и подвезти ребята обещали… так что, придётся нам пережить всю эту круговерть почестей и внимания.
– Буди, когда закончат, я буду в автохирурге, – резко развернувшись на месте, попытался сбежать Гриффин. Спенсер цепко ухватил его за руку.
– Ну уж хрен! – взвыл он. – Только попробуй оставить меня наедине с этими… барракудами в перьях.
– Акулами пера, – огрызнулся Льюис. – Акулы-хуюлы, – привычно выругался он.
Толпа, тем временем, заметив отсутствие ещё двух членов экипажа, качнулась в их сторону, заставив Гриффина побледнеть, а Спенсера инстинктивно принять боевую сосредоточенность, отразившуюся на лице.
Спускаться им всё же пришлось. Спенсер шёл первым, с каменным выражением на лице раздвигая своим телом скопившихся репортёров и любопытных почитателей гонок. Льюис шёл чуть сзади. В какой-то момент, когда до земли оставалось несколько шагов, он заметил в толпе человека. Ничего примечательного в нём не было. Невысокий, худощавый блондин вежливо улыбался и смотрел прямо в лицо Льюису, словно давно знал его.
Гриффин хотел было окликнуть Спенсера, но того уже унесло волной галдящих людей. Незнакомец продолжал спокойно стоять посреди моря волнующихся и возбуждённо орущих людей. Гриффин сделал вид, что всё в порядке и продолжил следовать за агентом.
Когда доктор поравнялся с незнакомым худощавым блондином, тот медленно вытащил и покрутил в руках искорёженный и помятый наплечник от брони.
Льюис почувствовал, как в голове ухающими ударами пульсирует кровь, заглушавшая все остальные звуки. Блондин чуть склонил голову на бок и бросил наплечник, растворяясь в толпе. Он шёл спокойно, будто невидимая сила немного раздвигала шумный народ на его пути, а за ним тут же плотно сжималось кольцо людей, напирающих и наседающих на Гриффина и Спенсера, задающих им нелепые и дурацкие вопросы о том, что с ними случилось в пути…
Спенсер, не меняя выражения морды лица, пробирался сквозь толпу разгорячённых фанатов и репортёров, и старался не потерять из виду двигавшихся чуть впереди Эля и Алиру, которые умудрялись просачиваться между людьми как бы невзначай, обтекая препятствия, словно вода, бегущая между камней по руслу горной реки. Так же стремительно и неостановимо. Агент даже задумался, работая руками и стараясь беречь свою одежду, которую самые неугомонные пытались разорвать на сувениры. «Где можно было научиться так двигаться? При том, что в обычной жизни Эль выглядит неуклюжим и неловким… Это что-то совершенно невообразимое. Я бы сказал, выходящее за рамки представлений об обыденном».
Гриффин, догнавший его в начале коридора безопасности, спешно выстроенного представителями местной полиции, был потен, краснолиц и необычно молчалив, а на приглашающий жест Спенсера, пропустившего дока вперёд, ответил только бурчанием.
Внутри VIP-зала космопорта, арендованного корпорацией «Магнус», было прохладно и тесно. Летняя жара, царившая снаружи, и марево от покрытия посадочного поля сменилась шелестом системы кондиционирования, постукиванием искусственных пласталевых листьев декоративных пальм, и гулом голосов людей, рассаживающихся за изящные столики. Среди праздной публики, одетой в очень широком диапазоне мод и направлений, мелькали юркие живые официанты, разносившие прохладительные напитки. Посреди зала был воздвигнут своеобразный подиум, на котором парил диск мобильной конференц-платформы, и стояли с десяток неудобных изукрашенных кресел. Острый глаз агента разглядел инвентарные номера на ножках, и Спенсер понял, что седалища взяли из комнаты отдыха персонала космопорта. «Могли бы и не экономить, – подумал он, но потом понял, что сморозил чушь. Если бы выиграл кто-то другой, праздник бы организовали на совсем другом уровне. – Да, потеря трёх миллиардов чувствительно ударит по корпорации „Магнус“. Да и ладно».
