Небольшой деревянный столик, на котором стоял графин с прохладной водой и четыре стакана, стоял посреди облагороженного садика, входящего в комплекс оранжереи под куполом подводной базы посольства. Среди разноцветных изгородей и витых заборчиков, невысоких кустиков, деревьев, цветов и прочих, неизвестных людям, растений весьма уютно и достаточно скрыто проводилось немалое количество совещаний. Со стороны группа прибывших с визитом почтения гостей не вызывала никаких подозрений. Захотелось людям отдохнуть на природе, послушать пение птичек, посмотреть за умиротворяющим полётом огромных бабочек, да и ладно. С другой стороны, тесное, почти интимное, соседство друг с другом позволяло переговорщикам не беспокоиться о подслушивании. Во всяком случае, о любопытствующих прохожих, если уж за техническую сторону дела никто поручиться не мог.
– Да, я уверен, – в очередной раз кивнул Спенсер, подтверждая худшие выводы относительно себя в глазах Гриффина. – Ты сам сказал, что тут я не лишён прав. Вот я ими и воспользуюсь. Даже тебе обновок захвачу. Центры снабжения хранят в себе не только наны.
– Надорвёшься, – привычно буркнул Льюис, мрачно глядя на агента. – Тебе не выдадут комплектующие для автохирурга, к примеру. Думаешь, это такой саркофаг-сракофаг прикольный, где по воле Корпорации, и божеств её, у тебя кости обратно слипаются? – он усмехнулся, дёрнув головой. – Ну, допустим, он действительно состоит из нескольких блоков. Это же военная модель, функциональная, удобная для транспортировки. Но вот запасы лимфы, универсальных антидотов, регенерирующих растворов, тканеобразователей, антисептиков, игл, дренажей…
– Хватит! – скрипнув зубами, прервал его занудство Спенсер. – Я уже понял, что ты можешь перечислить кучу умных слов.
В этот момент особенно крупная, золотисто-лиловая бабочка присела ровно на кончик носа агента. Тот замер в причудливой позе указателя светлого пути, вытянув вперёд одну руку и остановив её в замахе. Спенсер, кажется, даже перестал дышать от неожиданности. Его глаза против воли сошлись на переносицы, в тщетных попытках рассмотреть насекомое. Бабочка лениво дёргала крылышками, вертела огромными фасетчатыми глазами и многообещающе начала разматывать хоботок. Лицо Спенсера приобрело мертвенно-бледный цвет.
– Уберите её, – придушенным тоном, стараясь говорить одним уголком рта, попросил он. – Она мне сейчас мозг сосать будет.
Первой не выдержала Таи. Она закрыла лицо руками, мелко сотрясаясь в приступах смеха, грозящего перерасти в настоящие всхлипы и рыдания. Льюис, однако, с энтузиазмом принялся разглядывать бабочку, вплотную приблизившись к агенту. Льюис свёл брови, нахмурился, подыскивая что-нибудь подходящее, чтобы потыкать Спенсера в щёку и проверить, будет ли реагировать насекомое на непрямое беспокойство. Спенсер оторвался от лицезрения гостьи на носу и поднял взгляд, упершись им в строгое лицо доктора, рассматривающего бабочку. Крылатая напасть, тем временем, перебирала лапками на носу агента, кокетливо взмахивая крылышками, и призывно распрямляла хоботок. Спенсер торопливо зашептал матерную молитву.
Внезапно что-то большое, шершавое и угловатое, зелёного цвета протиснулось между носом агента и лапками насекомого, и огромный объект беспокойства тут же исчез с лица Спенсера. Тот опустил руку и выдохнул, осматриваясь. Стоящий перед ним Патрик широко улыбался, держа тонкую зелёную палочку, на которой восседала золотисто-лиловая бабочка. Вуниш тут же исчез в переплетениях веток позади себя, вернувшись через пару минут уже с пустыми руками.
– Как в Корпорацию соваться, он не боится, – язвительным тоном высказался Гриффин, – а лилового крылолиза на носу испугался.
Таи как раз утирала слёзы смеха, раскрасневшись и всё ещё продолжая улыбаться, когда негодующий агент, уязвлённый в самое сердце смелости и храбрости души, вскочил с места, едва не опрокинув плетёный стул за спиной, и снова вытянул руку в сторону Льюиса.
– Да иди ты со своими… этими… грызлолизами чешуйчатыми! Нашёл, что сравнивать.
– Да уж, действительно, лиловые крылолизы страшнее…
Нарастающую перепалку прервал Патрик. Он тихо постучал по бокалу на столике, привлекая внимание.
– Может, всё же вернёмся к делу? – глядя на всех по очереди, спросил он. Собравшиеся притихли. Таи села ровно, едва касаясь плечом Льюиса, Гриффин пожал плечами и положил ногу на ногу, а Спенсер, пофыркав для поддержания имиджа, откинулся на спинку удобного кресла.
В этот момент Патрик прищурился, глядя на купол над головой, и спросил у Таи:
– Разве ремонтные работы ведутся днём?
Женщина тоже посмотрела вверх, немного сбитая с толку таким вопросом инквизитора. Казавшаяся крошечной, вспышка чистого белого света на некоторое время ослепила Таи, заставив вскрикнуть от боли и закрыть глаза. Зрение мотыльков было чересчур чувствительным к любого рода изменениям освещения. И хотя Таи не была чистокровной представительницей своей расы, ей досталось куда больше, чем сидящим рядом людям. Она закрыла лицо руками, падая на пол и всхлипывая. Гриффин бросился к ней, стараясь успокоить, шаря по карманам в поисках стандартного медкомплекта. Привычки полевого хирурга подвели Льюиса, в очередной раз забывшего, кто он теперь и где находится.
Спенсер уже вскочил на ноги, а Патрик обошёл столик, когда прямо на стеклянную столешницу упал большой кусок толстого полистекла, разметав по земляному полу множество мелких осколков, и обдав всю компанию потоками ледяной морской воды. Звон от разбитого столика и стаканов на нём ещё не утих, когда вверху послышались истеричные крики о помощи, началась общая суета, а по всей оранжерее взвыли шипящие и мигающие сирены.
– Что за… – начал было Спенсер, едва увернувшись от куска упавшего полистекла, когда прямо перед ним рухнуло что-то большое. Неприятный чавкающий звук подтвердил опасения Патрика. Он мельком взглянул на искромсанное и расплющенное тело человека в робе техника, сломавшего своим падением пару плетёных кресел. Видимо, рабочего убило взрывом или обвалившимся куском купола, но тело за что-то зацепилось, припозднившись с падением.
– Купол треснул! На выход! – заорал он, толкая Спенсера прочь. Гриффина, профессионально взвалившего на своё плечо Таи, уговаривать не пришлось.
С верхних ярусов для самых солидных гостей посольства бежали, сталкиваясь друг с другом на поворотах, мотыльки, высокопоставленные гости и обслуживающий персонал. Людская масса, мигом утратившая былой лоск и величие, превратилась сейчас в комок визжащей, орущей и паникующей многорукой и многоногой неуправляемой толпы, сносящей на своём пути мелкие препятствия, топчущей цветы и насекомых, ломающей заграждения и ветки кустарника.
Сплошной поток паникующих то и дело кидался из стороны в сторону, затаптывая насмерть бегущих рядом, не готовых к таким резким манёврам. Сверху уже начали падать потоки воды, всей своей многотонной массой давившие на купол, усиленный балками и стропилами из самых прочных сплавов металла. Полистекло трескалось неохотно, будто сопротивляясь, но всё же кусками отваливалось вниз, увлекаемое силой тяжести на головы улепётывающих людей. В прозрачном ливне морской воды куски острого стекла незаметно пролетали сверху вниз, теряясь из виду за счёт скорости падения и слияния с водной массой.
