Это были ее последние слова. После чего глаза у Катеньки закатились, ноги подогнулись, и она шмякнулась в обморок.
Глава 11
Алла Аркадьевна оказалась покрепче. Она хоть и чувствовала дурноту, но быстро пришла в себя, вышла в коридор и вдохнула воздуха. Отдышавшись и попив водички, Алла Аркадьевна вспомнила про Катеньку и направилась к ней. Она надеялась, что приведет соседку в чувство простой холодной водой. Употреблять нашатырный спирт в данной ситуации казалось Алле Аркадьевне малоэффективным методом. Катенька и так уже принюхалась к вонище в квартире, аммиак может ее и не пронять.
И брызгая в лицо соседке водой, Алла Аркадьевна взывала:
– Катенька! Катя! Очнитесь!
Веки у женщины затрепетали, она открыла глаза и уставилась на Аллу Аркадьевну безумным взглядом.
– Он еще тут?
– Тише, милая, выпейте водички. Знаете его, да?
Катенька закивала головой, губы у нее тряслись, и Алла Аркадьевна с трудом напоила Катеньку водой.
– Любовник ваш?
– Ага! – снова кивнула Катя, которой с каждым глотком становилось все лучше. – Бывший! А чего это он тут разлегся?
– Убили его.
– Убили!
Глаза у Катеньки расширились до неимоверных размеров. И Алла Аркадьевна почувствовала раздражение. Ну нельзя же быть такой дурой, в самом-то деле. Ясно, что кишки у мужика наружу не от хорошей жизни полезли. И орудие преступления тут же валяется. Вон оно.
Алла Аркадьевна с содроганием взглянула на огромный окровавленный нож, валяющийся рядом с мужчиной. Видимо, им и был нанесен ужасный глубокий крестообразный разрез, буквально вспоровший брюхо мужчины. И еще на руке у пострадавшего мужчины не было безымянного пальца. Это было сделано кем-то очень жестоким, беспощадным и… сильным. Сам погибший был человеком крепкого телосложения, значит, и его убийца должен был обладать недюжинной силой, чтобы справиться со своей жертвой.
Но все же странно. Почему не было шума? Ведь когда убивают, должна быть хоть какая-то борьба! А между тем Алла Аркадьевна не слышала никаких криков! Как же такое могло произойти?
– Или же он сам себе живот пропорол?
Алла Аркадьевна обвела взглядом пространство вокруг себя, чтобы лучше разобраться в том, что могло тут произойти.
Она быстро поняла, что воздух в кухне был таким спертым и тяжелым еще и от ведра, полного мусора, в котором на самом верху лежали внутренности крупной рыбы. Сама рыба, аккуратно присыпанная мукой, видимо, еще недавно лежала на тарелке, но теперь ее осколки валялись по всему полу, а выпотрошенная рыбья тушка лежала у мусорного ведра и… и тоже нестерпимо воняла.
– Кошмар, – заключила Алла Аркадьевна. – Настоящий кошмар!
Она так живо представила себе, как мужчина собирался жарить рыбу. Этот человек почистил тушку, присыпал ее мукой, достал сковородку и растительное масло, и тут его убили!
– Нет, на самоубийство никак не тянет, – решила она. – Человек, который собирался поджарить себе рыбки, не станет так кромсать себе живот ножом. Разве что в припадке безумия.
– Да баба его убила, – пробормотала Катенька. – Он жаловался, что с шизанутой одной связался, дескать, настоящая оторва, ревнует его ко всем подряд.
– Ревнует, и что?
– Убить грозится себя или его. С ножом кидается.
– С ножом…
Что ж, если мужчина допек свою женщину, она могла и пырнуть его. Удовольствие на любителя, но ведь и девица, как говорит Катенька, была сумасшедшей.
У Аллы Аркадьевны приятельница работала в психиатрической больнице для особо опасных больных, так она рассказывала такие жуткие вещи, которые вытворяли страдающие душевными расстройствами люди, что оставалось только поражаться, как эта женщина умудрилась сохранить здравый рассудок.
Но тут опять же вставал вопрос: как Алла Аркадьевна не услышала никакого шума за стенкой? Ведь если любовница схватилась за нож, наверняка это произошло после громкой ссоры.
Размышляя, как же такое могло произойти, Алла Аркадьевна медленно повела Катеньку к выходу из квартиры.
– Нужно вызвать полицию.
И когда Катенька попыталась запротестовать, Алла Аркадьевна строго произнесла:
– Надо, Катюша, надо!
Прибывшая полиция моментально узнала человека, объявленного в розыск.
– Да это же господин Сыпунов! Он же Чистильщик!
– А где же его перстень?
– Нету перстня. Тю-тю! Вместе с пальцем улетучился.
У полиции очень быстро возникло множество вопросов к Катеньке. Та краснела, бледнела и лепетала что-то о невероятной страсти к этому человеку, которая даже спустя много лет после их романа окончательно не угасла.
– Так, может, вы его и убили? Приревновали или еще чего. Говорите, вы убили?
– Я? – ужаснулась Катенька. – Да что вы! Я же его любила. Говорю, у него какая-то новая баба была – истеричка!
Но полиция не очень-то поверила Катеньке, и следователь долго оценивающе оглядывал ее, словно пытаясь на глазок определить, способна была Катенька на подобное зверское убийство или все-таки кишка у нее тонка.
По факту убийства гражданина Сыпунова у полиции был ответ почти на каждый возникающий вопрос. Полиция объяснила Алле Аркадьевне, что ей повезло, ее, вероятно, не было дома в момент убийства. Потому она и не слышала никакого шума.
– Но я этого человека до сего дня вообще никогда не видела!
– Сыпунов сидел тихо, лишний раз ему высовываться было не резон. Он собирался переждать, когда шумиха с его поисками поутихнет, чтобы спокойно покинуть наш город.
В том, что шума убийства соседка не слышала, не было ничего странного. Когда эксперты определили приблизительное время смерти мужчины, Алла Аркадьевна вспомнила: в ту субботу она была на юбилее у приятельницы. Вернулась домой уже поздно, машинально отметила, что собаки ведут себя неспокойно, но приписала это собственному длительному отсутствию.
– Вот в то время, пока вы были в гостях, в соседней с вами квартире убили человека. Поздравляю, вы провели это время куда приятнее, чем покойник.
– Ой!
– Конечно, убийство – это всегда отвратительно и чудовищно. Но, думаю, вас должно утешить то, что убили очень опасного человека – матерого преступника, который разыскивался нами уже много лет за совершение особо тяжких преступлений. Так что в данном случае можно сказать, что убийца сделал доброе дело. Правда, вряд ли он действовал в интересах общества, скорее всего, у него был свой собственный мотив…
И все же, услышав, что убитый и сам был чудовищем, Алла Аркадьевна успокоилась быстро. И дальнейшие показания давала уже без малейшего волнения – ровным и спокойным голосом.
