– И он… он жив?
– Представляете себе, да! Правда, ему здорово досталось, но самое главное, что он нашелся.
Голос Анжелы звучал не просто радостно, она вовсю смеялась. И Кира почувствовала, как в нее саму вместе с этим голосом вливается заряд бодрости и оптимизма. Как же вовремя позвонила им Анжела! Вот уж правда, темнее всего ночь перед рассветом.
– Как? Почему? Где он был?
– Все это время Гермес находился без сознания, – продолжала рассказывать Анжела. – Думали, что помрет, столько у него травм, но он очнулся и даже может говорить!
– И кто… И что он говорит?
– Я не знаю точно. Я у Гермеса еще не была. Дяде Володе из больницы позвонили, сказали, что Гермес у них, что он пришел в себя и хочет видеть мать.
– Мать?
– Ну да… Гермес ведь не знает.
Бедный парень! Он даже не знает, какое горе его ожидает.
– А что с ним случилось?
– Кто-то на него напал.
– А кто… кто на него напал? Он видел этого человека? Знает его? Может описать?
– Я ничего не знаю, – растерялась Анжела. – Я ведь сама с Гермесом не разговаривала. Все через дядю Володю узнаю.
Кира была разочарована и своего разочарования не скрывала.
– Но зато я узнала, в какой больнице лежит Гермес. Если хотите, можем туда поехать.
Еще бы подруги этого не хотели! Они тут же подхватили недоумевающего Славика и потащили мальчика к тете Наташе. Та встретила их удивленно, ведь они забрали Славку всего пару часов назад. Но подруги даже не стали ничего объяснять женщине, просто сунули ей ребенка и сказали, что это очень важно.
– Скажите хоть, куда бежите?
– В больницу.
– Ваши, что ли, нашлись? – крикнула им вслед тетя Наташа.
– Нет. Но очнулся свидетель, есть надежда, что-то прояснится.
– Ну бегите, бегите, – проворчала тетя Наташа и, обращаясь уже к Славке, который пытался поймать тяжелую золотую серьгу, покачивающуюся в отвисшей мочке уха старой женщины, сказала: – Мой-то генерал тоже с утра умчался. Сказал, что петрушка эта ему надоела уже. Как думаешь, что бы это могло значить? Получится у него, а?
Славка радостно гугукнул. Ему удалось ухватить сережку.
– Ай! – вскрикнула тетя Наташа, схватившись за ухо. – Хулиган какой! Отпусти!
Но Славка, у которого отняли полюбившуюся ему забаву, снова расплакался.
– Вот беда, – огорчилась тетя Наташа. – Ну что ты плачешь, сердечный? Хочешь, я тебе покушать дам?
Услышав знакомое слово, Славка несколько успокоился. Тетя Наташа понесла малыша в дом. Прижимая ребенка к груди, она повторяла:
– Хоть бы у них получилось! Господи, хоть бы получилось!
Вид у пожилой женщины был удрученный.
Между тем подруги торопились в больницу. Анжелу они подхватили по дороге, ей тоже не терпелось повидать Гермеса и узнать, что с ним случилось.
– Надо же, Дину убили, – повторяла она всю дорогу. – Людмила Петровна погибла. А этот выкарабкался! Удивительно!
– А что тебя так удивляет?
– Так как же… Ни Дина, ни ее мать с криминалом никогда связаны не были, а их убили. А вот Гермес у нас джентльмен удачи. Вечно по лезвию ножа ходил. Я всегда думала, либо в тюрьме свои дни закончит, либо убьют его. А теперь оказывается, что и Дина, и тетя Люда умерли, а этот гад – живучий оказался!
– Что же делать, если так получилось.
– Несправедливо это, вот что.
Подруги в ответ только вздохнули. Судить, что справедливо, а что нет, они не брались.
В больнице подруги чуть не столкнулись с полицией. Еще издалека девушки увидели, как им навстречу по коридору идут два знакомых полицейских. И так как в больницу девушек никто не звал, они, не сговариваясь, решили:
– Прячемся!
И все трое быстро шмыгнули в дверь ближайшей палаты. К счастью, в палате никого не было, кроме одного старичка, который бездумно пялился в окно, радуясь солнышку, и совсем не обратил внимания на подруг возле двери.
Девушки надеялись таким образом переждать и пропустить мимо себя полицейских. Эти помощники майора запросто могли запретить подругам общение с Гермесом, выставить их из больницы, запретить врачам пускать девушек к пациенту. Поэтому подруги и сочли за лучшее переждать, а потом продолжить путь, так сказать, уже по спокойной воде.
Впрочем, полицейским было не до того, чтобы вертеть головами по сторонам и кого-то там куда-то выставлять. Они шли, о чем-то озабоченно разговаривая друг с другом. Наверное, они даже и внимания бы на подруг не обратили, можно было девушкам и не играть в прятки. Но зато подруги стали свидетельницами короткого разговора, который вели эти двое между собой на ходу.
– Подумать только, – говорил один другому, – столько времени ждали, пока этот дурак очухается, и вот он очнулся, но теперь нам его информация на фиг не нужна.
– Дом мы нашли и сами.
– Каких трудов нам это стоило! Вот гаденыш, не мог на пару дней раньше очухаться!
– Но зато он опознал нападавшего.
– Да, опознал. И это многое меняет.
Эта фраза прозвучала как-то растерянно и потому заставила трех подруг развернуться вслед уходящим полицейским, разговор которых был теперь слышен девушкам гораздо хуже. Подруги отлепились от стены и потрусили за ними. Они с интересом слушали продолжение разговора двух полицейских.
А те, словно почувствовав это, еще и притормозили:
– И куда нам теперь?
Голос оперативника звучал совсем уж растерянно. Он явно не знал, что им делать.
Но его коллега быстро нашел выход, он сказал:
– Майору сообщим. Он пусть решает.
Голоса их при этом звучали до крайности озабоченно. И подруги поняли: что-то всерьез обеспокоило этих двоих. Что-то такое они узнали от Гермеса, с чем теперь не знают, как поступить.
И как только полицейские ушли, подруги тут же кинулись к дверям палаты, из которой пару минут назад вышли оперативники, чуть ли не бегом.
Пострадавший лежал, опутанный проводочками, над его головой пикало какое-то устройство, рядом с Гермесом покачивалась подвешенная на крючок кислородная маска. Но в целом Гермес выглядел неплохо. Было видно, что он сильно избит, но Анжелу он узнал и радостно осклабился в знак приветствия.
– Ты чего приперлась? Мать прислала?
– Ну… вроде того.
– А сама чего не пришла? – спросил парень.
– Полицейские тебе ничего не сказали?
– О чем?
– А о чем они с тобой разговаривали?
– Да всякую ерунду спрашивали. Кто на меня напал, интересовались. Фотографию показывали.
