– Кто?
– О-о-о… Это очень хитрый и лицемерный враг.
И майор быстрыми шагами направился к выходу.
– Стойте! Куда вы! – кинулись за ним следом подруги. – А где наши мужчины?
– Вот это я сейчас и буду выяснять.
И майор, избавившись от подруг, ушел.
– Вот уж никогда бы не подумал на него, – бормотал он. – На кого угодно, а на него никогда! Простак! Фуфел! Подстава!
На кого он ругается? Подруги проводили майора изумленными взглядами. Они бы еще остались в подвале, но так как остальные полицейские потянулись следом за своим начальником, то и девушкам пришлось убираться из подвала вон.
Оказавшись снова в холле, подруги замешкались. Им так хотелось побыть в этом доме еще какое-то время. Девушки чувствовали, что этот дом еще не открыл им всех своих тайн. Но об этом нечего было и мечтать. Майор выразился на их счет совершенно категорично, подруги должны покинуть территорию.
И все-таки Кира улучила минутку и шепнула Лесе:
– Притормози!
Несмотря на то что особняк был велик, в нем был всего один вход. Значит, когда пленных переводили в другое место, они должны были неизбежно оказаться в этом самом холле и, возможно, перед тем как покинуть дом, у их конвоиров могла возникнуть заминка. Машину подогнать, проверить, нет ли посторонних поблизости – одним словом, пленники могли хоть на секунду, но остаться без строгого надзора.
Но Кира столько лет тесно общалась с Лисицей, что понимала: ее мужу хватит и минуты, чтобы оставить хоть какую-то зацепку. Он должен был подстраховаться. Тот тайник в подвале был весточкой. А вдруг и в холле что-то есть?
И сделав вид, что она приводит себя в порядок перед зеркалом, Кира проворно окинула взглядом все помещение. Где же тут Лисица мог что-то спрятать? Гладкие, идеально выровненные стены в нишах были выкрашены в приятный для глаз салатовый цвет, а по всей остальной поверхности оклеены муаровыми обоями в тон.
Как и всюду в доме, здесь было много позолоты. В нишах стояли огромные фарфоровые вазы, слишком высокие, чтобы до горлышек можно было дотянуться и что-то сунуть туда. Для этого нужна стремянка, а где она?
На стенах развешаны картины – пейзажи, совсем неплохие. Но все они висят высоко, да и тяжелые золоченые рамы слишком увесисты, чтобы их можно было легко приподнять и спрятать что-то за ними.
Кира опустила глаза вниз и вздрогнула. Под ногами у нее был темно-зеленый ковер, покрытый узорами, просто идеальное место, чтобы под него что-то положить. У Киры возникла мысль, как Лисица мог оставить послание. И чтобы отвлечь внимание полицейского, которому было поручено выдворить подруг из дома, Кира завела с ним разговор:
– Капитан, а весь остальной дом вы уже обыскали без нас?
– Да уж без дела не сидели.
– Ничего?
– Что вы имеете в виду?
– Ну, следов крови, пыток.
– А-а-а… Нет-нет, дамочка, ничего такого. Разве что костюм горничной в мусоре нашли. Показали его жене Салима… пардон, его вдове, так она сразу признала униформу своей горничной. Ох и слез было! Майор наш уже и не знал, как бабу унять.
Значит, униформа, в которой позировала Дина, вернулась в этот дом. Каким образом? Видимо, вместе с Салимом, который, отвезя Дину домой, зачем-то снова вернулся сюда. Вернулся и нашел тут свою смерть.
– Распечатку звонков покойника мы сделали.
– Салима?
– Его самого. Бурно, скажу я вам, он в свое последнее утро погулял. И началось оно у него рано.
– Рано?
– Ага. Первый раз еще в четыре утра звонок сделал.
– А кому?
Но полицейский, словно спохватившись, замолчал:
– А это уже не ваше дело, дамочка. Кому да почему, вам знать не нужно.
Кира надулась. И полицейский, желая ее утешить, сказал:
– А насчет измывательств над вашими мужиками вы не переживайте. Думаю, что обошлось без этих ужасов.
Но зачем тогда арендовавшие этот дом люди держали в подвале пленников? Если у пленников ничего не хотели узнать, зачем кормили, зачем сохранили им жизнь?
Притворившись, что ее огорчили слова полицейского, Кира пролепетала:
– Капитан, а вы не могли бы принести мне немного воды? Понимаю, что я затрудняю вас своей просьбой. Но вы такой галантный мужчина, прошу, помогите. Мне нужно принять лекарство, а без воды трудно проглотить таблетку.
И Кира извлекла из сумки бластер с таблетками от укачивания, которые она купила, чтобы иметь под рукой, если Славку начнет мутить в машине. Пока что он не страдал от этого, но Киру знакомые пугали, что сложности с укачиванием в транспорте начнутся, как и у всех, где-то после года.
– Видите, какие большие? Мне их не проглотить всухомятку.
Таблетки следовало рассасывать, а не глотать, но полицейский этого не знал и потому согласился, что такой кругляш без воды нипочем не проглотишь. К тому же полицейский был мужчиной, а значит, существом, падким на лесть и похвалу. И так как Кира величала его капитаном и называла галантным, он преисполнился желания соответствовать.
– Сейчас принесу вам стакан воды.
Стоило полицейскому уйти, как Кира тут же упала на колени и поползла вдоль края ковра. Она засунула под него обе руки, стараясь работать в два раза быстрее.
– Леся, помоги мне!
Леся тоже опустилась на колени и поползла с другой стороны. Но повезло все же Кире. Она нащупала бумажку. И сжала ее в кулаке.
– Что вы делаете?
Кира подняла голову и увидела перед собой ноги полицейского. Он держал в руках чашку, с которой капала на пол вода.
– Ничего, – поднимаясь на ноги и отряхиваясь, произнесла Кира. – Просто уронила таблетку и хотела найти.
– И как? Нашли?
– Нет. Ну, да это не беда, возьму другую.
После чего Кира сунула в рот таблетку и мужественно принялась ее жевать. Мама дорогая! Что это за гадость? У Киры чуть глаза на лоб не вылезли от острого и какого-то едкого вкуса. Тут были и мята, и ментол, и что-то соленое, и сладкое, одним словом, гадость невероятная. Так что добытая добрым полицейским вода все же пригодилась. Кира выхватила у него чашку и в два глотка опустошила ее.
Что ж, спасибо случаю, теперь она ученая и ни за что не даст такую таблетку своему Славке. Если ребенку дать от укачивания такую таблетку, то его обязательно вырвет.
Найденную под ковром бумажку Кира спрятала в кармане одежды, пока одевалась. Она не собиралась информировать полицейского о своей находке до тех пор, пока сама не прочтет записку. Если показать ее майору сейчас, то он отберет у Киры ее драгоценную бумажку, даже не потрудившись ознакомить сыщиц с ее содержимым. А Кире во что бы то ни стало нужно было прочитать, что пишет ее муж.
