– Моя мама была директором магазина и устроила меня к себе же продавцом. Были какие-то курсы. Кассиров, что ли? Нет, техникум. Я не помню. За все платила мама. А потом в магазине я познакомилась с Германом. Сидела за кассой, а он что-то покупал.
Волнистый живо представил себе эту сцену: студент – старшекурсник покупает полкило сосисок и батон хлеба и видит за кассой прелестное белокурое существо с огромными голубыми глазами. И ангельский голос вещает: «С вас рубль пятьдесят». А потом у этого ангела оказывается еще и мама – директор магазина. И кто бы сказал в этот момент: «Герман, остановись!». Но не всегда же у Зиночки был такой скверный характер?
– И мы поженились. Двадцать лет! Герман даже не помышлял об измене! Я сама выбирала знакомых и себе, и ему. Незамужние женщины исключались совершенно. Только мужчины. Его институтские друзья, партнеры по бизнесу. Ну и их жены. Коровы, – поморщилась Зинаида Николаевна. – И, между прочим, моему мужу все только завидовали!
«Пока не слышали команду: «Герман – к ноге!» – подумал Сергей Павлович. Возможно, что в гостях Зинаида Николаевна была гораздо любезнее. Он все пытался найти ей оправдание. Красота – страшная сила!
– …А потом Герман занялся бизнесом. С друзьями по институту. Ездил за границу, пробивал какие-то контракты. Я ничего в этом не понимаю, но персонал для его фирмы всегда отбирала сама. Всех подозрительных девушек увольняла сразу же! С какой стати кто-то должен прийти на готовенькое? Они же не прожили с Германом столько, сколько прожила я! Думаете, с ним было просто? У Германа масса недостатков. Он совершенно не способен ходить со мной по магазинам и никогда не посоветует, что именно купить. Обожает дурацкий футбол, не любит то, что люблю я, и все время молчит. Это ужасно! Нет, я определенно должна выпить еще!
Зинаида Николаевна наполнила оба стакана, и, не обращая внимания на то, присоединился к ней гость, или нет, сделала внушительный глоток. Она и пьянела красиво. Нос не краснел, только щечки розовели, а глаза заволакивало туманом, отчего их взгляд делался манящим. Потом она тряхнула красивой головой и наконец-то перешла к Виктории:
– Эта дрянь подлизывалась ко мне, как могла. Говорила комплимент за комплиментом, покупала Герману букеты, чтобы тот приносил цветы мне. Она приходила домой и готовила. Вы представляете?! Готовила еду!!! Конечно, я в состоянии нанять приходящую домработницу, но Вике не надо было платить. Она и уборку делала, и в прачечную ходила, и в магазин. Я просто не могла не принять ее услуг. Несколько месяцев! О-о-о! – взвыла Зинаида Николаевна. – Это продолжалось несколько месяцев! Как я была слепа! У Германа никогда не было силы воли. Не понимаю, как он решился со мной развестись? Мамы больше нет… – всхлипнула она. – Никто не встал на мою сторону. Даже знакомые…
– У вас есть дети? – спросил Сергей Павлович.
– Что? Дети?! Герман терпеть не может детей!
– А вы?
– И я, разумеется.
– Так это вы не хотели детей, а муж с вами соглашался, как и во всем остальном?
– На что это вы намекаете? Подумаешь – дети! Я – порядочная женщина, а эта дрянь оказалась воровкой.
– Я этого не утверждал, – мягко намекнул Сергей Павлович.
– Она украла моего мужа, значит, воровка! Значит, могла украсть и другое!
– Они поженились?
– Нет еще. Уехали на юг. Почему-то эта дрянь тянет со свадьбой. Я думала, что как только Герман получит развод, дрянь побежит с ним в загс. Ах, да! Она, кажется, не разведена! И у нее есть ребенок! А Герман терпеть не может детей. Интересно, почему она до сих пор не подала на развод?
«Потому что это не ее муж, – подумал Сергей Павлович. – И ребенок тоже не ее. И паспорт чужой. Вот и тянет». А Галицкая презрительно сказала:
– Все равно эта дрянь свое получит. Я знаю.
– Вам известен новый адрес мужа? – спросил Волнистый. – Куда он от вас съехал?
– Я за ним не слежу, – гордо сказала Зинаида Николаевна. – Конечно, знаю! Пусть не надеется на спокойную жизнь! Я буду им звонить!
– Давайте номер телефона. Он что, квартиру купил, ваш Герман?
– Ха! Пусть заработает сначала на жизнь со своей воровкой! Они живут на даче. И с юга приедут туда. Куда им деваться? Но скоро будет холодно. Жаль, что там все удобства. Но, все равно. Это далеко и неудобно. Ему надо ездить в офис, а на дорогах пробки!
Она торжествующе рассмеялась. Еще с полчаса Волнистый слушал жалобы на «эту дрянь» и неблагодарного супруга. Зинаида Николаевна купилась на дешевый трюк. Судя по всему, Виктория, она же Наталья Белова, всеми силами доказывала избраннику, что она – полная противоположность его жене. От которой за двадцать лет жизни Галицкий устал смертельно. Возможно, камнем преткновения стал вопрос о детях. Зинаида Николаевна рожать не соглашалась. И Галицкий тосковал. Ему хотелось покоя, тепла и уюта. Услышать, наконец, детский смех, согреться подле женщины мягкой, доброй. Его провожали на работу и встречали с нее. Шаг вправо, шаг влево карались истерикой. Если бы Вика не оказалась под боком, Галицкий так и прожил бы всю жизнь с Зинаидой. Но за несколько месяцев неусыпной заботы о его быте Герман Георгиевич настолько к Вике привык, что оказался не в состоянии с ней расстаться. И наконец-то проявил характер.
Теперь осталось только найти саму Вику, то есть Наталью Белову. Ведь она последняя видела подругу живой. Вскоре Сергей Павлович расстался с Галицкой. Она опьянела окончательно и все пыталась всучить майору взятку, чтобы «эта тварь» села в тюрьму. Оторваться от нее удалось с трудом.
На работу Сергей Павлович вернулся затемно. Лейтенант Попугайчик грыз ручку, глядя в потолок. Перед ним лежало открытое дело.
– Сочиняешь? – спросил майор. – Что там еще стряслось?
– Обычное дело, – сердито ответил лейтенант. – Напились, передрались. Сено решили продать, да прибыль не поделили. Местный житель налетел на московского родственника. Мол, ты траву не косил, мало ли, что половина усадьбы твоя. А тот схватил косу и как заорет: «Вот сейчас сам все и скошу!». Ну и скосил. Срок себе. Башку напрочь брату снес. Дело ясное. А как там? С Нэтти? Можно я завтра с вами, Сергей Палыч?
– Дожить еще надо до завтра, – буркнул майор. – Жена мне звонила?
– Звонила.
– И что ты ей сказал?
– Что вы на задании. В модельном агентстве. Допрашиваете, значит.
– Вот балаболка! Соображаешь, под какую статью меня подводишь? Баба моя подумает, что с девками молодыми связался, потому в Москву и зачастил.
– Да я…
В это время зазвонил телефон. Трубку Сергей Павлович брать не хотел. Посмотрел на часы: рабочий день закончен. Но лейтенант Попугайчик уже успел:
– Оперуполномоченный Попугайчик слушает!
– Тьфу ты, – сплюнул Сергей Павлович. Ему теперь что делать? Представиться майором Волнистым? Подумают еще, что не в милицию попали, а в зоопарк! Но звонившему, видно, было не весело. Лейтенант протянул начальнику трубку:
