Он покрутил зачем‑то над головой указкой, не то намекая, что там, где‑то вверху есть боженька, не то разгоняя невидимые тучи силового поля, расположенного на севере Бразилии. Затем, посмотрев и себе в верхнюю часть экрана, как бы сверяясь, что тучи разогнаны, продолжил:
— Вот что говорят некоторые точные данные. Последний раз силовое поле горы Рораима открылось ровно 140 лет назад. И экспедиция зоолога Н. Пули проникла под силовой колпак. Но так и не смогла оттуда выбраться. Она бесследно растворилась там, в этой сельве. И сейчас сквозь стенки этого колпака, как показывают проведенные недавно исследования ученых из Всемирного института силовых полей в Женеве, не могут проникнуть не то что мыслящие существа, хе‑хе‑хе, гомо сапиенсы, значит, а и сами дикие животные. Колпак полностью закрыт для нашего внешнего мира!
Уильям Стил налил в стакан какого‑то бодрящего и тонизирующего напитка, осушил его тут же до дна, показывая всем свой гусиный кадык, бегавший вверх‑вниз, вверх‑вниз, потом хотел повернуть бутылку этикеткой к зрителям, — вероятно, его об этом попросили перед началом лекции — но та свалилась на пол, раздался звон разбитого стекла. Профессор пнул ногой что‑то под столом, опять зазвенело стекло, потом оглянулся растерянно, пробурчал: «Прошу не перебивать!» — запнулся, побагровел. Но, взглянув куда‑то на потолок, тут же затараторил:
— Второй силовой колпак, превосходящий по площади первый в 1,473 раза, возник на западе Бразилии в период строительства там Трансамазонской автомагистрали. Это было в последнем веке прошлого тека…
Он вдруг выпрямился, его лошадиное лицо приняло угрожающее выражение. Издав какой‑то звук, напоминающий лошадиное ржание, молодой профессор как‑то по‑детски подпрыгнул и пустился бегать по кругу, намереваясь выскочить из центра видимости телекамеры. Но, видимо, какое‑то силовое поле его отпихивало назад, и он, побегав так с минуту, подскочил к своему столику и почти на одном дискантовом писке выкрикнул:
— Куда мы идем? Куда? Что творит гомо сапиенс? Гибель ждет нас всех! Гибель! Он подталкивает сам себя к пропасти! Скоро на всей Земле не останется ни одного дерева! Ни одного!
Он зачем‑то сунул конец указки себе в рот и начал его грызть. Потом, наверно, проглотив кусочек дерева и сообразив, что он совершенно невкусен, совершенно не подходит для второго ленча, успокоился и уже более вразумительно и тихо возобновил свою лекцию.
— Вот, значит, так. В те времена там особенно усиленно начали уничтожать леса, вырубать их и выжигать, осушать болота, превращать легкие нашей Земли, — а так по праву называют эти леса Бразилии — в дырявое чахоточное ситечко. Вместе с растительностью погибали и животные. Но их, этих технократов, и тогда мало интересовали такие пустяки, как фауна и флора, как та среда, в которой родился человек. Они освоили с большим успехом, — Стил изобразил ироническую усмешку, — экскаватор, бульдозер и трактор. И начали рыть всевозможные котлованы, отчитываясь, сколько кубометров земли было выброшено наверх, на сколько процентов было перевыполнено задание, кого наградили и какой звездой. Об этом хорошо сказал еще русский писатель, запамятовал, к сожалению, его имя, не то Поливанов, не то Политонов, в своем романе «Траншея». Ну эти, бразильские варвары, хоть строили дорогу, оправдывались, она нужна людям. А те, другие, земляки того же писателя, — Стил снова скривил свою лошадиную физиономию, не то собираясь расплакаться тут же, в студии телекомпании Эр‑би‑си, не то разразиться хохотом, — гнали лес на бумагу, не на чем было печатать выступления их вождей и депутатов в парламенте. Они тогда говорили по часу, изрекая, разумеется, одни лишь истины, и, конечно, объективные…
Он почесал затылок, посмотрел на кого‑то, стоявшего за экраном с правого бока, кашлянул, что‑то тому ответил, но без звука, потом ему принес сам Брюс Дженки новую бутылку тонизирующей воды, поставил на столик этикеткой к зрителям.
— Вот так‑то, значит. Осушали они болота, выжигали леса. Первыми заметили силовой колпак строители, гегемоны, как именуют их в России. Прораб Г. Жасиниов своей небольшой книжонке
[23]
так описывает свои самостоятельные исследования силового поля:
«Самосвалы, грейдеры и тягачи двинулись по команде к силовому колпаку. На каком‑то расстоянии от него они остановились. Натужено ревели двигатели, выбрасывая клубы черного дыма. Но сдвинуться с места не могли, ни на метр вперед. Строительная компания «Бразилия‑Индастри», в которой я служил, прислала к нам своих специалистов‑проектировщиков. И им пришлось перенести дорогу в сторону. Какая‑то невидимая сила не пускала нас дальше в джунгли. Рабочие кидали в том направлении камни. И те летели по прямой, но затем, как бы наткнувшись на что‑то твердое, отскакивали назад, падали вертикально вниз. Наша старая «дакота», самолет компании, поднялась над этим местом на большую высоту. Но и там, по‑видимому, были стенки силового колпака. А когда Строуб Андреас, упрямый летчик, перед этим хлебнувший малость виски, попытался преодолеть розовую преграду, разогнавшись с большой скоростью, то самолет взорвался и сгорел».
Уильям Стил сделал паузу, снова оглянулся назад, потом зашелестел какими‑то бумажками, и тут, воспользовавшись этой паузой, к его столику подошел Брюс Дженки, улыбающийся, приветливый, с изысканными манерами.
— Давайте дадим профессору немножко отдохнуть, — сказал Брюс, вытесняя Уильяма Стила с экрана. — Лекция его, я с вами согласен, дорогие леди и джентльмены, очень увлекательна и познавательна. В свою очередь я приведу некоторые данные телекомпании Эр‑би‑си.
Брюс Дженки сделал паузу, дав возможность телезрителям перестроить свое внимание и свои эмоции на него, и чуточку их интригуя своим молчанием.
— Вы, наверно, не все знаете, дорогие телезрители, что за 200 лет под силовой колпак номер два, о котором начал вам рассказывать профессор Уильям Стил, проникало около сотни смельчаков, пытавшихся пройти через этот ад из зелени и воды, и которых поглотили джунгли. И вот уже более 50 лет наша телекомпания транслирует день за днем перемещение отважного безумца, вновь ринувшегося под этот силовой колпак. Телекомпании Эр‑би‑си удалось, каким образом — это ее секрет, протащить под силовой колпак трех своих телерсов. И за эти 50 лет из трехсот человек удалось лишь троим пройти весь путь и выбраться где‑то на восточной окраине из‑под силового колпака, оставшись живыми. Имя первого вам всем известно! Это наш национальный герой, награжденный золотой звездой с бриллиантом «Скорпион», наш красавец Барри Купер!
Ворвалась в студию, словно с улиц, переполненных веселящимися колоннами демонстрантов, вышедших добровольно приветствовать своего национального героя, бравурная музычка. И комментатор Брюс Дженки тоже прислушивался к ней. Это тоже была хорошо запрограммированная пауза. Те, кто ее программировал, по‑видимому, знали душу человека, душу простого американского обывателя, уже, наверное, в это время, пускавшего из глаз скупую слезу.
