– А разве так бывает? – спросил старейшина.
Вернон активно закивал. Потом прожевал кусок и сказал уже внятно:
– Редко, но случается. Конкретно у этого артефакта рабочее тело сдохло.
– Что-что? – переспросил Торизас.
– Рабочее тело, – пояснил Вернон. – Это запас магии, который обеспечивает… хм… ну собственно работу артефакта.
– А что этот артефакт делал? – вновь проявил любопытство Тор.
И вот теперь настала моя очередь удивляться – просто Вернон не ответил. Их светлость тоже промолчать хотели, но в итоге всё-таки сказали:
– Да какая разница? Главное, что оружие отличное.
По уму, разницы действительно не было, но тот факт, что и блондинчик и маг предпочли смолчать о свойствах кортика, действительно вызвал недоумение. Причём прежде всего моё. Нет, ну а чего тут утаивать-то? Зачем?
Лишь спустя пару минут до меня дошло… Всё правильно. Распространяться действительно не стоит. Во-первых, чем меньше народу знает о том, что кто-то когда-то вывел вот такую формулу, тем лучше. Во-вторых, излишняя откровенность обязательно спровоцирует новые вопросы. А там где слишком много вопросов всегда проблемы. Даже если интерес проявляют самые доброжелательные люди.
Именно поэтому я попыталась смягчить ситуацию и свести на нет возникшую заминку. Для чего другой, собственный вопрос задала…
– Старейшина Ждан, а что там за клятва-то?
Реплика прозвучала слишком громко и наставник слегка поморщился. Отвечать точно не хотел, но всё-таки сказал:
– Клятва хранить верность императорской семье. Служить, если понадобится. Защищать.
Служить и защищать? Он серьёзно?
Нет-нет, вслух я ничего не сказала, но эмоции мои были как на ладони. Дантос и Вернон, которые всё так же сидели напротив и уже отодвинули тарелки, дружно ухмыльнулись. То есть даже эти двое знали больше, нежели я! И это при том, что они совсем не метаморфы.
– Если бы ты закончила обучение, ты бы сейчас не удивлялась, – сказал Ждан.
– А разве вы собирались и дальше учить меня всем этим особенным премудростям? – парировала я.
Старейшина ответил, но не сразу:
– Этот вопрос вызвал некоторые разногласия, но да. Собирались.
Всё. Держите меня, иначе точно со стула упаду!
– Зачем? – выдохнула ошарашенно. Потом всё-таки собралась и пояснила: – Зачем той, которой предстоит всю жизнь сидеть в городе такие знания?
Бывший наставник пожал плечами и ответил просто:
– На всякий случай.
М-да. Старейшины как они есть!
Торизас и «чужаки» следили за нашим диалогом очень пристально, но перебить никто не решился. И это было прекрасно, ибо я по-прежнему жаждала подробностей.
– Хорошо, мы поклялись служить и защищать. Но почему мы не можем эту клятву нарушить? Что там за магия такая? И причём тут кровь одарённых?
Увы, но слова прозвучали громче, чем следовало, и бывший наставник строго прицыкнул. И на вопрос ответил после довольно продолжительной паузы.
– Мы не знаем, что за магия, Астрид. Нам известно лишь то, что приказ императора, доведённый до сведения хотя бы одного метаморфа, должен быть исполнен. Иначе наш народ ждут крайне неприятные последствия.
Старейшина сделал большой глоток из кружки, а я притаилась в ожидании продолжения. Торизас и Дантос тоже ушки навострили, а вот изучавший свиток Вернон выглядел более расслабленно. Он же и сказал:
– Если я правильно понял формулу, то в случае нарушения прямого приказа императора, народ метаморфов ждёт гибель.
– Нет. Гибель ждёт не всех. Погибнут только… – Ждан запнулся на миг, но всё-таки договорил: – …одарённые.
Это был шок. Самый настоящий, самый неподдельный. Просто нас с детства учили, что одарённые неприкосновенны, и что они самые-самые, а уж с людьми не сравнятся и подавно. А тут такие невероятные новости. Одно маленькое неповиновение любого из нас, и… всем одарённым конец?
– Нет, – выдохнула я. – Нет, быть такого не может. Я достаточно знаю о магии, и таких заклинаний попросту не существует.
– Я знаю о магии не меньше, – встрял Вернон. – И прежде чем увидел тот договор, тоже думал, что подобные заклинания невозможны. Более того, я так и не понял, на чём основана та формула, но я не сомневаюсь, что клятва работает. Есть в ней нечто…
– А мы однажды усомнились, – перебил Ждан.
Слова прозвучали предельно тихо, но все, кто сидел за столом, услышали. Вернон тут же замолк, а я словно окаменела.
Мы? Усомнились? То есть… нарушили?
– Два века назад, – продолжил Ждан полушепотом. – Мы ослушались приказа и за день лишились всех одарённых. Даже те, в ком дар ещё не проснулся, погибли. Позже родилось новое поколение, но наш народ был на грани. Поэтому уж кто, а мы в этой магии не сомневаемся.
Нас окутала тишина, которая резко контрастировала с гулом за другими столиками. Но длилось молчание недолго…
– А не боитесь рассказывать такое чужим? – спросил Дантос.
Бывший наставник внезапно ухмыльнулся и отрицательно качнул головой. А потом сказал:
– Нет. Раз Роналкор открыл вам эту тайну, значит, вы предельно надёжны. Впрочем, мы были убеждены, что о сути клятвы он тоже поведал.
– Возможно, он бы и предупредил, – буркнул маг. – Но кто-то слишком торопился в Рестрич. Вылетел из кабинета Рона раньше, чем…
Увы, но на этом подробности кончились – Вернона явно пнули под столом, и брюнет замолчал. Зато теперь на его губах вновь играла хитрая улыбка, от которой стало светлее. Даже ужас осознания того, насколько наш народ зависим от воли правителя, отступил.
А потом я решилась взглянуть на герцога Кернского и… в общем, мне пришлось закусить губу чтобы не рассмеяться. Просто кое-кто пытался притвориться равнодушным, но при этом настолько сердито сверкал на друга глазищами, что образ получался крайне противоречивым.
То есть признаваться в том, что спешил на встречу со мной, блондинчик не хочет? Ну ладно. Ладно! Пусть секретничает!
– Кстати, Ждан… – вновь заговорила я. – Не посчитай мой вопрос бестактным, и не подумай, что я тебе не рада, но зачем ты сюда пришел?
– Мне нужно переговорить с их светлостью по поводу испытания, – признался учитель.
Сразу стало не по себе, да настолько, что мороз по коже побежал. В итоге я опять на блондинчика уставилась, мысленно моля этого упрямца:
«Откажись»!
Вот теперь Дан буку из себя не строил. Он подарил мне тёплый взгляд и тут же повернулся к старейшине.
– Предлагаю обсудить этот вопрос наедине, – тихо сказал блондинчик.
