– Потом… потом уже… она заняла мамину комнату… и водила туда…
Слюна сделалась вязкой, а губы онемели. И Райдо провел по ним пальцем, стирая эту немоту.
– Вещи брала… мамины шляпки… платья ей были малы, но она все равно… сама расставляла их… умела шить… переделывала… мамин гребень, который маме отец подарил… шпильки… ее пудра… духи… все, что принадлежало маме. У нее много было всего… она… она как будто пыталась украсть… не украсть, а… взять мамину жизнь…
– Но у нее не получалось?
– Да.
Он понял.
– Она приходила ко мне… и показывала… говорила, что заслуживает всего больше, чем… что мама сама виновата… ее убили и… а Дайна жива… почему она жива, а маму убили? Мама не воевала… она никому плохого не делала… но ее все равно убили. За что?
– Не знаю, девочка. – Шершавый палец Райдо скользнул по щеке. – Что бы я теперь ни сказал, тебе не станет легче.
– Наверное.
– Я знаю, что не станет. Со временем, быть может…
– Я вас ненавижу.
– Меня?
– И тебя.
– Ната?
– Да… он не возвращается… что-то случилось…
– Что с ним может случиться? У девчонки своей застрял. Влюбился, представляешь? Она мне показалась симпатичной, лучше, чем ее сестрица. Надеюсь, что лучше, потому как Нат – парень хороший, только диковатый слегка. Ну, у него жизнь такая была… у всех у нас была такая жизнь, что одичать недолго.
Райдо отпустил. И хорошо. Ей не нужно его сочувствие, и вообще ничего не нужно, кроме самой возможности жить.
– Твой отец был королевским ювелиром, верно?
Ийлэ кивнула:
– Тебе нужны его драгоценности?
– Не особо. – Райдо вернулся на ковер, сел рядом с малышкой, которая сама перевернулась на живот и теперь лежала, растопырив руки. – Они нужны людям, а значит, люди не отстанут. Я пытаюсь разобраться в том, что здесь произошло. Кто знал про твоего отца?
– Немногие… он не то чтобы таился, просто… кому было рассказывать? Маме вот…
– А она подругам?
– Ты о найо Арманди? Кажется, да… а отец – доктору. Они часто посиделки устраивали. Папа любил маму и меня любил, но иногда нужен был кто-то, просто чтобы поговорить… и доктор…
– Значит, уже двое… Дайна?
– Да. – Ийлэ после краткого раздумья вынуждена была согласиться. – Она помогала маме… и не могла не видеть ее драгоценностей.
– Трое – это много. – Райдо помог малышке перевернуться на спину. – С кем Дайна водилась?
– С кем она только не водилась.
Прозвучало зло. Это от обиды и еще оттого, что Дайна не просто выживала, она получала удовольствие от того, что красива, молода и нравится. И то внимание ее не тяготило. Ее ничто не тяготило.
– Во всей этой истории есть несколько неправильных моментов… – Райдо лег на живот, он гладил малышку большим пальцем по голове, и та улыбалась, норовила за пальцем повернуться.
Пузыри пускала.
– Первый – почему люди не пришли раньше, когда дом стоял пустым? Ладно, поначалу здесь особисты терлись, но потом-то они убрались. То есть люди появились и даже сделали ремонт на скорую руку, а потом вдруг будто бы забыли про все. Второй – почему тебя вообще оставили в живых. Не то чтобы я жалуюсь… – Он смотрел снизу вверх, и под взглядом этих светлых глаз Ийлэ чувствовала себя неуютно.
Нет, от Райдо не исходила угроза. Он не тронет. Не пнет походя. Не ударит лишь потому, что имеет возможность ударить. Он не будет ломать пальцы, один за другим, глядя в глаза, наслаждаясь болью и упрямством, впрочем, и криком, когда упрямство иссякнет, тоже…
Насиловать не станет.
Он обещал защиту; и хочется верить, что сдержит слово. Но зачем тогда он смотрит вот так… выжидающе?
Ийлэ отвернулась первой.
– Ийлэ… – Мягкий рокочущий голос. – Их ведь не нашли? Драгоценности.
– Нет.
Ийлэ знает точно.
И становится вновь страшно, потому как… Райдо был рядом. И будет. И она ему нужна, но и сокровища нужны тоже… и как знать – что важнее…
Жизнь.
Своей жизнью он не станет рисковать.
…пока не станет, а вот позже, когда поправится…
– Ийлэ… – Шепот, и дыхание на шее, и пальцы ложатся на плечо. Руки у него большие, тяжелые, а вот пальцы нежные, Ийлэ чувствует их сквозь ткань. – Ты мне не доверяешь?
Нет.
И да, ей хочется поверить, кому-нибудь… пусть бы и псу…
– Конечно, не доверяешь, – сам себе ответил Райдо. – У тебя нет на то причин. Но на самом деле я свое сокровище уже нашел, осталось сохранить. А чтобы сохранить, я должен понять… тебя ведь спрашивали о… драгоценностях?
– Да.
– Ты не рассказала.
– Да.
– Почему?
Он и вправду не понимает?
– Я… хотела жить.
Еще одно иррациональное желание.
– Он… он думал, что сокровища в сейфе… он заставил меня сейф открыть… не весь. Пара ячеек. Я знала далеко не все коды.
– Что нашел?
– Мелочь… золотой лом… серебро… платины немного. Эмали. Инструмент. – Ийлэ закрыла глаза, перечисляя. – Жемчуг. Неграненые камни… не особо ценные… заготовки…
Она перечисляла, стараясь говорить ровно, спокойно, но голос предал, сорвался.
– Он разозлился. – Райдо не спрашивал, констатировал факт. – И сделал тебе больно.
Ийлэ кивнула.
– Он умер, девочка… совсем умер… а если бы вдруг остался жив, я бы убил его.
И снова захотелось ему поверить.
– И я убью любого, кто сунется в мой дом… с не теми намерениями.
– А проверять как будешь?
– Намерения? – уточнил Райдо и, широко оскалившись, произнес: – Никак. Доверюсь интуиции.
Ийлэ фыркнула. Не то чтобы она вовсе интуиции Райдо не доверяла, но собственная ее прямо-таки вопила об опасности, и опасность эта была связана с Натом.
– Что? – Райдо почувствовал смену настроения.
– Нат… что-то случилось… нехорошее… я не знаю что. – Она поспешила отступить к двери. – Но случилось… наверное, я паникую, да?
Райдо кивнул. Перевел взгляд с Ийлэ на малышку…
– Бери ее. Одевай. И сама одевайся. Тепло. Одеяла возьми…
Глава 20
Тревожно.
Тревога поселилась давно, но Райдо гнал ее прочь, поскольку рациональное сознание отказывалось признавать, что для волнения есть причины. Но тревога разрасталась диким терном. Мешала.
