Я, разумеется, понимала, что он прав.
– Я просто пытаюсь быть послушной дочерью, – сказала я, кротко опустив взор. – Папа запретил мне переступать порог комнаты до завтрашнего утра.
– Так мы же через окно полезем! – обрадовался Мика. – Мы быстро: только туда и сразу обратно. Кстати, ты видела шторки на помосте? Плотные такие, из бархата…
– А знаешь, – я решительно вскочила, – ты прав! В конце концов, у меня даже девичника не было. Магнус, не скучай, мы скоро.
– Значит, бунт? – уточнил Мика.
– Бунт! – подтвердила я и ринулась к окну, но в последний момент замерла.
– Ну, что ещё?
– Мика, я же принцесса, меня узнают. Ещё не хватало погубить свою репутацию накануне церемонии.
– Так поэтому же и взял!
Он поднял с пола шляпку, отряхнул её и нахлобучил мне на голову.
– Вот теперь тебя не узнал бы даже я!
Я посмотрела в зеркало и вынуждена была согласиться: шляпка напоминала покосившуюся печную трубу. Хуже и быть не могло.
– Вот так будет ещё хуже, – сказал Мика и опустил вуалетку, напоминающую застывший кусок пыли.
Он полез первым, чтобы помочь мне спуститься.
– Где ты такую откопал? – спросила я, уже перекидывая ногу через подоконник.
– Моя прабабушка…
– На свадьбу надевала?
– Из печной трубы переделала.
– Осторожно, только за плющ не хватайся, – напомнила я и прошлась на цыпочках по краю карниза. – Ты точно меня поймаешь?
– Да прыгай уже, ловлю! – сказал Мика, раскрывая объятия.
В терновый куст мы упали обнявшись.
* * *
В том, чтобы сохранять инкогнито, есть свои минусы. Так, по прибытии нам пришлось пристроиться в самом хвосте. При обычных обстоятельствах мне расчищали путь, выкатывали красную дорожку, а поющие девы посыпали её лепестками роз.
– Мы состаримся и умрем, пока дождёмся своей очереди, – ныла я. – И не успеем к утру.
– Перестань капризничать. Осталось всего двести пятнадцать человек.
– Молодые люди, вы не могли бы потише? – шикнул на нас стоящий впереди гном. – Ах, прошу прощения, мадам, не разглядел, что вы его прабабушка.
– Я не…
– Двести четырнадцать человек, – ткнул меня в бок Мика.
– Как ты обращаешься с прабабулей, – проворчала я, потирая ребра и вытягивая шею, чтобы хоть что-то рассмотреть поверх голов.
Внезапно под сводами фабрики прокатился глубокий таинственный голос:
– Вы! Да-да, именно вы, бабуля в ужасной шляпке. Подойдите сюда.
Все тут же притихли и обернулись к нам.
– Ну же, иди, – пихнул меня в спину Мика и двинулся следом.
Пока я шла, окружающие недовольно цокали и бросали на меня укоризненные взгляды.
Какая-то фея попыталась было возмутиться, но её тут же вывели из здания два амбала – личная охрана Булочки. Вообще-то, официальный псевдоним предсказательницы Вещая Каладрия, но все, кто хоть раз её видел, понимали, что никакая она не Каладрия, а Булочка, и никак иначе.
Вещунья сидела за обычным канцелярским столом, на котором для антуража стояли череп и хрустальный шар.
Как только я присела на стул, нас отгородили занавеской.
– Нет-нет, вы, молодой человек, подождите, пожалуйста, снаружи.
Мика обиженно выпятил губу, но послушался.
– Итак, – деловито повернулась ко мне предсказательница, – протяните ладонь, принцесса.
– Вы знаете, кто я? – изумилась я.
Вещая Булочка фыркнула, откинула назад шикарную копну фальшивых волос и сверкнула глазами. Один у неё был зеленый, второй фиолетовый. В остальном в ней не наблюдалось ничего мистического. Она напоминала нашу дворцовую буфетчицу.
– Мне ведомо многое из того, что за гранью обычного знания, – сказала она завораживающим голосом. – Ну, а вообще ты спалилась на маскировке. Ты единственная, кто притащился в ней, в итоге любому ясно: важная штучка. Так о чём ты пришла спросить, принцесса?
Я мысленно обрушила цветочный горшок на голову Мики.
– Хочу знать, что меня ждёт завтра.
– Мм… вижу белое одеяние…
– Нельзя ли поподробнее? Там фигурирует фата или белые тапочки?
– Тсс! Слышу звон кубков, поздравления…
Я заёрзала на стуле.
– А потом…
Я вытянула шею, пытаясь разглядеть то же, что и Булочка. А она склонилась над моей ладонью так низко, что почти касалась её носом.
– Что потом?
– Всё, – объявила она, отстраняясь. – На этом всё. Линия обрывается.
– Что значит – обрывается? – похолодела я.
– Деточка, не хочу показаться нетактичной, но завтра тебя должны принести в жертву дракону.
– Нет-нет, – заторопилась я. – Не принести, а передать, передать в лапы дракона Якула Кроверуса, повелителя горы Стенаний и Ужасов.
– Вот и я о том же, – закивала Булочка. – Думаешь, ему за кротость нрава этот титул присвоили?
– Нет, вы не понимаете, всё это просто досужие сплетни, – залепетала я, чувствуя, как нарастает дрожь в голосе.
Булочка протянула мне платок и попыталась изобразить сочувствие. Вышло, как у хирурга с тридцатилетним стажем.
– Мне жаль, ты очень милая принцесса, – сказала она, ущипнула меня за щечку и гаркнула: – Следующий!
Занавеска тут же с визгом отодвинулась.
– Нет, постойте, – я снова задернула занавеску, – неужели ничего нельзя сделать?
– Боюсь, нет, – сухо ответила она.
– Поглядите в свой стеклянный шар.
– Он, между прочим, хрустальный. И это так, для антуража. Люди чувствуют себя обманутыми, получив всего-навсего верное предсказание без всех этих свечек, таинственных пассов руками и загробного голоса.
– Тогда раскиньте карты.
– Детка, в этом нет нужды, твои ручки всё уже сказали.
– Какая вы… черствая!
– Вот только не нужно сцен, принцесса.
– А знаете… мне тут вспомнился случай, так, отвлеченный, про одну особу, которая, находясь в отчаянном положении, обратилась к некой предсказательнице. И та достала для неё на сером рынке перчатки с новыми линиями жизни. – Я сделала многозначительную паузу. – И с тех пор та особа жила долго и счастливо.
– Я тоже слышала эту историю, – холодно кивнула Булочка. – Вот только, в отличие от клиентки, той предсказательнице не поздоровилось. Кто-то сдал её, шепнув куда надо про нелегальные махинации, и с тех пор путь в королевство ей был заказан. И ей пришлось работать под прикрытием, каждый раз меняя место проведения сеанса через доверенных лиц. И эти помещения, смею заметить, совершенно не соответствовали вещунье её уровня.
