– Конечно, мадам, я как раз собиралась… ээ… прибраться здесь.
Теперь первый этаж выглядел ещё хуже, чем до начала уборки: лепестки плавали в мыльных лужицах, а сапоги Рудольфо наследили буквально везде – особенно усердно вокруг того места, где стояла я. Брови мадам Гортензии отдали гному приказ проследовать в кабинет, и, как только дверь за обоими закрылась, я бросилась наверх. При виде меня Магнус собрался задернуть свою занавеску, но тут же о ней забыл.
– На тебя напали стражи моды?
– Хуже – возлюбленный мадам. Но сейчас речь не об этом. Взгляни-ка на это. – Я подкинула кровеит, и Магнус поймал его на лету. – Ничего не напоминает?
Паук внимательно осмотрел камень, а я тем временем перевернула ночник и вытряхнула на ладонь содержимое тайника.
– «Рубин фортуны», – изумленно выдохнул Магнус, вглядываясь в грани.
Я подошла к окну, и когда оба камня оказались рядом, сомнений не осталось. Конечно, папин рубин был более правильной формы – над ним хорошенько потрудились придворные ювелиры. Но сам материал, богатство оттенков и едва ощутимая пульсация при касании являлись неоспоримым доказательством.
– Откуда у тебя ещё один «Рубин фортуны»?
– Правильнее было бы спросить, откуда у нас кровеит?
– Что?
Я пересказала ему легенду и добавила:
– Рудольфо сказал, что этот камень встречается только в Затерянном королевстве и его окрестностях. А ты случайно не знаешь, когда и при каких обстоятельствах у папы появился «Рубин фортуны»?
– Ты забываешь, что я практически безвылазно сидел в твоей комнате. Бесправный и безгласный пленник. Но почему тебя так интересует этот камень?
Я вздохнула и села на кровать:
– Могу ошибаться, Магнус, но мне кажется, что он как-то связан с наложенным на папу заклятием.
– Не хочу тебя расстраивать, Ливи, но связь очень… – паук задумчиво подергал невесомую ниточку своего гамака, – зыбкая.
– Пусть так, но она есть! – возразила я.
– Понимаю, что тебе бы очень хотелось что-то для него сделать, но шансы минимальны. Столько опытных магов оказались бессильны помочь!
– Потому что это не их отец страдает от отсутствия сердца! – рассердилась я и, вскочив на ноги, принялась расхаживать по комнате. – Возможно, папа когда-то бывал в Затерянном королевстве и именно здесь приобрел или нашёл кровеит, или ему его подарили, но из-за заклятия он всё забыл.
– С таким же успехом кто-то мог прислать ему камень в качестве подношения. Это легко выяснить по возвращении. Просто спросим у него, и не придётся гадать впустую.
– Просто спросим! Как ты себе это представляешь? Дома я могу оказаться лишь в двух случаях: если вернусь сама, успешно выполнив миссию, либо же если меня найдут и силой доставят обратно во дворец люди отца. И оба этих варианта исключают повторный визит в Затерянное королевство. К тому же ты не задумывался, почему эту страну так назвали? – Я потерла подбородок, изображая задумчивость, а потом с деланой радостью вскинула палец: – Может, потому, что её невозможно найти по собственному желанию? Только если случайно попасть, как я, или по приглашению – как студенты академии?
Магнус не перебивал, кротко пережидая вспышку гнева.
– Выговорилась?
– Нет!
Я ещё немного покружила по комнате, а потом уселась обратно на кровать и повертела камень Рудольфо.
– Вот теперь выговорилась… Магнус, прости, что вспылила. Я ведь просто хочу ему помочь папе…
– Знаю. – Паук перебрался с подоконника и, устроившись на моём запястье, ласково дотронулся лапкой. – Но сейчас ты ничего не можешь сделать. Правда, это не мешает тебе побольше узнать про камень, если подвернется такая возможность.
– Рудольфо! – Я всплеснула руками, и Магнус, совершив кульбит, приземлился на тюль. – Можно спросить у него!
– Это ведь гном, неравнодушный к зеленым лосинам и склонный щипать встречных барышень?
– Очень на него похоже. А что?
– Он только что вышел из лавки.
Я подскочила к окну и распахнула створку, но лишь затем, чтобы увидеть, как гном свернул в конце переулка. Какая досада! Одно дело, спросить между прочим, пока он здесь, и совсем другое – специально его разыскивать. Неприятности с мадам Гортензией мне ни к чему. Я хотела закрыть окно, но тут на крыльцо поднялась знакомая высокая фигура. Она тоже меня заметила и помахала корзинкой, в которой с легкостью уместился бы Рудольфо, и ещё осталось бы место для его самомнения.
– Ливи, спускайся, я принесла кое-что к чаю.
– Иду, Эмилия!
Я бросила взгляд на ночное небо, усеянное росой звезд, закрыла створку и направилась к двери.
Рубин я не стала прятать обратно в тайник и надела на шею в качестве кулона – какое-то безотчетное чувство подсказало держать его поближе. Длины цепочки как раз хватало, чтобы прятать его под платьем.
– Пойдёшь в таком виде?
Я оглядела забрызганный подол и сунула палец в дыру, в которую с легкостью пролез бы кулак.
– У меня ничего другого нет. Разве что мантия, но мне не хочется надевать её без крайней необходимости. Вдруг кто-то зайдёт, начнутся расспросы…
– Погоди. – Магнус вздохнул, отцепил свою занавеску и протянул мне. – Я не модистка, но в качестве временной меры сгодится.
Он замахал лапками, предупреждая изъявления благодарности, и помог закрепить заплату. Вышло очень недурно. На самом деле, я была тронута.
– Спасибо! Выглядит так… ажурно. Присоединишься к нам?
– Пожалуй, воздержусь, но передай Эмилии привет.
– Обязательно.
Когда я спустилась, корзинка уже стояла пустая, а на маленькой горелке грелся пузатый жестяной чайник. Девушка доставала блюдечки.
– Я случайно проходила мимо кондитерской и не смогла устоять. – Она кивнула на стол, где лежало великанье печенье с черникой и изюмом. Оно было размером с подушку, поэтому с легкостью заменяло пирог. – Мадам у себя? Я подумала, она могла бы составить нам компанию.
– Да, она в кабинете. Когда я спускалась вниз, из-за двери доносилась ария «Любовь не увядает», так что настроение у неё точно получше, чем во все предыдущие дни. Вечером заходил Рудольфо. Похоже, у них всё наладилось.
Эмилия помрачнела.
– Это ненадолго. Видела его по дороге сюда – флиртовал с какой-то нимфой. Он неисправим.
– Мадам срочно нужно встретить замечательного, надежного, а главное, верного мужчину, – заметила я, разливая душистую заварку с листьями малины и шиповника по чашечкам в форме тигровых лилий. Один лепесток загибался сбоку в ручку.
– Такой вариант был бы наилучшим, – согласилась Эмилия.
Покончив с приготовлениями, мы пригласили хозяйку. Гномка охотно к нам присоединилась, и впрямь пребывая в приподнятом настроении. Мадам Гортензия оказалась весьма приятной собеседницей. Она шутила, вспоминала забавные случаи из своей обширной цветочной практики и делилась кое-какими идеями, возникшими при беглом просмотре новых каталогов. Время летело незаметно. Чаепитие было в самом разгаре, когда её глаза внезапно остекленели, а рука с куском печенья-пирога промахнулась мимо рта. Гномка вскочила и без каких-либо комментариев кинулась наверх, что-то бормоча. Дверь кабинета захлопнулась.
