Хозяйка «Эксклюзив-нюха» скользнула чуть насмешливым взглядом по девушке – та со скучающим видом глазела по сторонам, ничуть не интересуясь беседой. Вблизи стало ясно, что она немногим старше нас с Эмилией.
– Правильно: маленьких девочек нужно… выгуливать, – сдержанно заметила мадам Гортензия.
Заложенная в этих словах ирония дошла даже до Рудольфо. Он осклабился.
– Ну а ты, Горти, как погляжу, одна-одинешенька этим вечером? – Он самодовольно оправил жилет. – Оно и понятно: сто`ящие мужчины на дороге не валяются. Но ты правильно сделала, что тоже сюда выбралась. Авось кто и подвернется. Всё же лучше, чем, как обычно, коротать вечер в лавке.
– Пупсичек, ну где мой коктейльчик?
– Я вовсе не одна… – ответила мадам в замешательстве.
– Ну да, конечно, с работницами, которым ты платишь.
– С друзьями! – возмутилась Эмилия.
– Настоящими, – добавила я.
Но Рудольфо хмыкнул, даже не взглянув в нашу сторону.
– Я не… я вовсе… – залепетала мадам, потерянно озираясь. – То есть… я хотела сказать, что…
Внезапно за спиной Рудольфо раздался спокойный голос:
– Этот гном к тебе пристаёт, дорогая?
Там стоял Робин. Гном резко развернулся и уперся взглядом в грудь лекаря. Потом задрал голову и уперся взглядом в его щетину. Этот Рубикон он уже не преодолел. Но Робин смотрел не на него, а на мадам.
Гномка сперва совершенно растерялась.
– Он… ко мне… – беспомощно повторила она, но тут же взяла себя в руки и уверенно вздернула подбородок. – Конечно нет… дорогой. Этот гном, – пренебрежительный взгляд в сторону Рудольфо, – не моего размаха.
– Тогда, может, самая красивая женщина в этом зале согласится подарить мне танец? – Робин протянул руку.
Глаза мадам вспыхнули.
– Она… я сделаю это с огромным удовольствием, – произнесла гномка и, поднявшись со своего места, направилась к нему. Проходя мимо Рудольфо на секунду притормозила. – Ах да, держи, и тратиться на свою женщину не придётся, – сказала она и вручила ему недопитую содовую, после чего приняла руку лекаря, и оба направились на танцпол.
Рудольфо так и остался стоять как громом пораженный, глядя им вслед и сжимая полупустой бокал.
– Кто это вообще такая, Руди? – задала первый разумный вопрос Гилота.
– Пойдём отсюда, – буркнул он и, поставив бокал на стойку, потащил её прочь.
– А как же мой коктейльчик?..
* * *
Эмилия облокотилась о стойку и придвинулась ко мне.
– А знаешь, из них получилась бы неплохая пара, – задумчиво заметила она.
Лекарь в этот момент как раз кружил мадам в танце. В памяти всплыла наша с ним первая встреча и, в частности, вырвавшаяся у него оговорка.
– У меня тоже мелькнула эта мысль… – кивнула я. – Робин хороший, но… не думаю, что, едва расставшись с Рудольфо, ей стоит начинать отношения с любителем расхаживать по «Шаловливым нимфам».
– А, так ты про тот случай!
К моему удивлению, Эмилия хохотнула. А потом рассказала, в чём дело. Оказывается, у Робина непереносимость бодрящих напитков, но тем вечером в трактире ему по ошибке выдали сок с тоником. В итоге лекарь немедленно пустился в медицинский обход по близлежащим заведениям, который окончился в «Нимфах». Девушкам пришлось припомнить истории своих болезней за всю жизнь, начиная с кори и свинки. А под конец он исполнил со сцены песню про то, как важно следить за здоровьем.
Я испытала неожиданное облегчение: Эмилия своим рассказом стерла единственное пятнышко, мешавшее мне перевести Робина из разряда просто хороших парней в отличные.
– Знаешь… – Я ещё раз посмотрела на лихо отплясывающую пару. Они перекидывались фразами во время танца и смеялись. Мадам наклонилась ближе и отвела волосы – не расслышала его последнюю реплику. – Полностью с тобой согласна: они замечательно смотрятся. Правда, если они решат быть вместе, – я осторожно подбирала слова, – им придётся нелегко.
– Почему это? – неожиданно резко спросила Эмилия.
– Ты сама знаешь почему. Мадам принадлежит к подземному волшебному народу, а Робин… В общем, одно дело, когда связать себя узами решают, к примеру, горные тролли и пещерные тролли, но тут совсем другая ситуация. К таким бракам всегда относятся настороженно.
– Какая глупость! – горячо возразила напарница. – Любви нет никакого дела до роста твоего супруга, как и до его крыльев, рук и копыт. Муж и жена – это ведь не яблоко и корица, чтобы идеально сочетаться.
– Мне-то ты можешь об этом не говорить, тут я на твоей стороне, – вздохнула я и решила сменить тему, видя, что разговор её расстраивает. – Ладно, давай ты лучше расскажешь, как вы с Робином познакомились? Он тебя лечил?
– Нет, не совсем. Он, можно сказать, хороший знакомый моей дальней родни. – Эмилия вот уже в который раз за вечер коснулась амулета совершенно бессознательным жестом.
– Что это? Раньше не видела его у тебя. – Я потянулась к каменному ободку, но девушка поспешно заправила его под платье.
– Ничего, так, безделушка.
– Как скажешь. – Мы помолчали. – То есть Робин почти что твой дальний родственник?
– Нет, – Эмилия покачала головой. – Не родственник, не по крови…
Подруга и раньше избегала разговоров о своей семье. Я даже не знала, кто её предки. То, что она не человеческая девушка, было ясно с самого начала.
– …Робин – лесной эльф.
– Он кто?
Я вытаращилась, пытаясь мысленно состыковать это слово со щетиной, о которую можно спички зажигать, и устрашающим боевым арсеналом на поясе.
Эмилия расхохоталась.
– В жизни бы не догадалась, правда?
– Это уж точно!
– А ещё, ты не поверишь, но… – Она внезапно запнулась и покраснела, уставившись куда-то вперёд. Причина её смущения огибала танцплощадку, быстро пробираясь в нашу сторону.
– Простите, что так долго, – сказал Озриэль, переводя дух и пристраиваясь рядом. – Еле его нашёл. Группа репетировала перед выступлением. Сейчас будет их выход, а потом Индрик подойдёт к нам.
– Отлично, – прошептала Эмилия и опустила глаза.
Предыдущие исполнители ушли со сцены, и под сводами Шаказавра прокатился голос, пообещавший нашим костям небывалую встряску под музыку «Бешеных ноток».
На сцену выбежали четверо, в том числе Индрик. Все были одеты в одном стиле: камзолы и сюртуки из черной кожи с эполетами, утыканными зубами и когтями какого-то зверя, шнурованные сапоги на платформе и куча побрякушек и талисманов на шее, количеству которых позавидовала бы степная колдунья. Обилие геля на волосах наталкивало на мысль о надетых на голову ёжиках.
