– Возможно. Как и то, что если бы телевизор не трындел целыми днями о войне, то никакой войны вовсе бы и не было.
Купер открыл рот. Закрыл. Наконец сказал:
– В твоих словах полно правды. Но моему департаменту нужен козел отпущения за события двенадцатого марта, и этим козлом выбран я. Мои старые друзья пытаются меня убить. И не забудь, что виной тому – твой босс.
– Я уже сказала тебе, что…
– Да, помню. Предполагалось, что в здании никого не будет. Но не в соответствии ли с гениальным планом Джона Смита оно было заминировано?
Шеннон сохранила молчание.
– Среди нас нет ни белых, ни пушистых, – продолжил Купер, и тут на него снизошло. Он наконец понял, как с ней играть. – Все мы: и люди из твоей компании, и люди из ДАР – одним миром мазаны. А я сыт этим по горло. Я лишь стремлюсь соскочить с круга.
Он лег на кровать и заложил руки за голову. Штукатурка на потолке была чертовски неровной, и многие выпуклости, будто солнечные часы, отбрасывали тени.
«Больше ни слова. Иначе рискуешь сойти за дешевого продавца подержанных машин».
Сев в кресло напротив, Шеннон положила ноги на кровать. Глядя в окно, спросила:
– Что тебе посулил Зан?
– Новую, абсолютно достоверную личность.
– Фальшивые бумаги?
Купер презрительно фыркнул:
– У меня есть дюжина водительских прав. Зан меня знает как Т. С. Элиота, а в этой гостинице я известен как Аллен Гинзберг. Но мы говорим о ДАР. Мне нужна новая жизнь, а не бумаги. Необходимо, чтобы хакер внес изменения в сотни правительственных баз данных.
– А почему бы тебе просто не податься в Вайоминг?
– И что это даст?
– Обетованная, конечно, не суверенное государство, но рейдов туда ДАР явно не планирует.
– Переезд в Обетованную для меня равнозначен смертному приговору. Во всяком случае, под моей реальной личиной.
Он позволил ей обдумать его мысль. Не торопил.
– Новая Земля Обетованная – абсолютно другой мир. И у каждого – собственный багаж прошлого. Ты мог бы начать там новую жизнь.
– Да, начал бы, но вскорости кто-то, чьего брата я убил, спалит мой дом. Нет, если мне постоянно придется опасаться за собственную спину, лучше уж провести остаток жизни где-нибудь подальше от Вайоминга.
Купер взглянул на часы и закрыл глаза. Прошла минута. Затем другая.
«Давай же. Давай!»
– Можно идти и другим путем, – сказала Шеннон.
«Наконец-то!»
Купер распахнул глаза:
– Изменить лицо с помощью пластического хирурга?
– Знаешь, ты все же сможешь жить в Обетованной. – Девушка подняла руку, отметая возможные возражения. – Не в твоей нынешней личине, конечно, но если за тебя замолвят словечко, то ты там окажешься в полной безопасности.
– Я не террорист, – твердо сказал Купер. – На Джона Смита работать не буду.
– Я говорю не о нем.
– Тогда о ком же?
– Об Эрике Эпштейне.
Купер фыркнул:
– О миллиардере? О короле Новой Обетованной?
– Только чужаки называют его так.
– С чего это, интересно, ему мне помогать?
– С того, что я, быть может, замолвлю за тебя словечко.
Купер сел на кровати.
«Похоже, сработало».
– А тебе-то что с того? – спросил он вслух.
– Пока я лицом к лицу не встречусь со своими людьми, я не смогу воспользоваться ни одним из своих ресурсов. Ни кредитными карточками, ни удостоверениями личности. И это при том, что на меня еще будут охотиться бывшие друзья.
Купер сделал вид, что задумался.
– Хочешь сказать, что, если я доставлю тебя в Вайоминг, ты представишь меня Эрику Эпштейну?
– Именно.
– А откуда мне знать, что, как только мы туда доберемся, ты меня не подставишь?
На этот раз плечами пожала Шеннон:
– А почем мне знать, что по дороге туда ты не сдашь меня агентам ДАР?
– Следовательно, мы должны друг другу верить?
– Господи, конечно же нет. Я лишь говорю, что мы можем быть полезны друг другу некоторое время.
– Ладно, будь по-твоему. – Купер протянул руку. – Пожмем руки в качестве заключенной сделки между нами.
Поколебавшись, Шеннон протянула ладонь:
– Ладно. Начнем.
– Начнем с чего?
– Нам нужны наркотики.
Глава 20
– Нейротисин, – сказал Купер, сообразив, о чем она толкует. – Полусинтетическое вещество опиумной группы.
– Впервые о таком слышу.
– На улицах его называют «тень» или «надо». Изобретено в академии – предполагалось, что оно заменит фентанил. Вместо того чтобы убаюкивать пациента, оно отключает его воспоминания о боли.
– Каким образом?
– А мне почем знать? Спроси об этом умника, который его изобрел.
– И где мы его раздобудем?
* * *
В пять часов вечера они шли по улице, смешавшись с толпой. Прежде чем покинуть отель, Купер сменил сорочку, а в ближайшей туристической лавке купил для Шеннон широкополую шляпу и огромные солнцезащитные очки. Однако настоящей маскировкой оставалась толпа. Вскоре они достигли Мичиган-авеню: автобусы и такси – с одной стороны, небоскребы – с другой, а посередине – бурлящая толпа народа.
– Эта женщина. Она тебе друг?
Шеннон кивнула:
– К тому же давний друг Джона. Они дружат со времен академии.
Странно было слышать, как вместо «Джона Смита» главаря террористов называют просто Джоном, и к тому же еще давним другом.
– Если она тебе друг, зачем тебе нужен этот наркотик?
– В гости ты ходишь, обычно прихватив бутылочку вина. Это просто знак вежливости.
– «Надо» совсем не бутылочка вина.
– Поэтому я тебя и прошу об одолжении. Не могу же я просто позвонить Джону.
– А почему не можешь?
Шеннон бросила на него короткий взгляд:
– Пытаешься выудить из меня оперативную информацию, агент Купер?
– Нет, я только… – Он пожал плечами. – Просто никак в толк не возьму, как он управляет людьми, если они не могут своевременно с ним связаться.
– Наша организация не армия. Здесь никто команд не отдает.
– Получается, он просто вежливо просит вас об одолжении?
– Именно. Он классный парень. И заруби себе на носу: Саманта не знает, где он сейчас, но сумеет подать ему весточку.
