– Когда-то, давным-давно, мы были с Брендоном близки. Оттого я и хотела возмездия. Джон уверял меня, что ты хороший человек, но я этому не верила. Я всем сердцем желала, чтобы ты оказался монстром, и я бы расквиталась с тобой. – Шеннон закинула непослушную прядь за ухо. – Но ты и в самом деле оказался хорошим человеком.
Купер мысленно взвесил ее слова, а затем спросил:
– Брендон, он действительно был…
– Да, он действительно пытался ограбить банк и убил при этом людей. Но Брендон, которого я знала, был хорошим, порядочным человеком. Он никогда бы этого не сделал. Но он… все-таки сделал. – Шеннон повернулась к Куперу. – Каждая секунда твоей жизни была наполнена ложью. И все же часть того, что ты делал во имя добра, послужила добру.
– Но не все.
– К сожалению.
Качнувшись вперед, Купер обхватил обеими руками колени:
– Как бы я хотел, чтобы все это оказалось неправдой.
– Знаю.
– Но если все обстоит так, как обстоит, я хотел бы умереть.
– Что? – Шеннон напряглась всем телом и изменилась лицом. – Да ты трус! Не желаешь исправлять то, что натворил, а хочешь лишь смерти?
– Разве сделанное можно исправить? Руди Тарретина ведь при всем желании не воскресишь…
– Согласна. Но тебе по силам рассказать людям правду.
В голове у Купера будто прозвенел едва слышно звоночек.
– О чем ты?
– Твой босс, твой департамент, они все – исчадия ада. Они представляют собой как раз то, что ты ненавидишь. Ведь ты ненавидишь наемных убийц? А чем, если не организацией наемных убийц, является Служба справедливости?
– И тебе известно, как исправить положение?
– Разумеется. – Шеннон в очередной раз провела ладонью по волосам. – Существуют улики того, что твой босс Питерс организовал расправу в ресторане «Монокль».
На этот раз смех Купера был уже весьма похож на смех, только юмора в нем не было и в помине.
– Что?
– Так вот зачем ты сюда явилась. Ты – второй шаг. Первый шаг – продемонстрировать мне правду. Шаг номер два – подтолкнуть меня к миссии, запланированной Джоном Смитом.
Что-либо толком разглядеть в темноте было весьма сложно, но Купер все же углядел, что глаза у нее изменились. Похоже, Шеннон поняла, что он ее раскусил. Но в ее глазах было что-то еще. Может быть, удивление.
– Так я прав? Смиту от меня что-то нужно?
– Конечно нужно. – Шеннон не мигая уставилась на Купера. – А с чего бы еще ему рисковать своей жизнью? И мне от тебя тоже кое-что нужно. То же самое, что от тебя нужно Смиту.
Куперу хотелось закричать, что на террористов он не работает, но он лишь сгреб пригоршню гальки и швырнул ее в воду.
– Помнишь, в отеле мы с тобой смотрели новости, и все, что говорилось в репортаже, было ложью?
Казалось, что с тех пор прошла целая вечность, но воспоминания о событиях недельной давности в памяти у Купера остались свежи.
– Ты тогда сказала, что войны бы и не было, если бы людям из телевизора говорили правду.
– Именно. И возможно, проблема вовсе не в том, что мы делимся на нормальных и мозганов. Проблема, скорее всего, в том, что от людей скрывают правду.
На коже Шеннон сиял лунный свет, и от нее исходил дивный запах. А весь мир, каким его знал Купер, перевернулся с ног на голову. Правда, размышлять о судьбе мира Купер устал.
Он наклонился к ней, и их губы соприкоснулись. Шеннон ни капли не удивилась и не стала сопротивляться. Вскоре она оборвала поцелуй и отодвинулась от него дюйма на два.
– Вспомнила вдруг, как предположила, что ты можешь быть отличным танцором, а ты сказал: возможно, если тебя поведет партнер.
Купер рассмеялся:
– Так веди же меня.
И она повела.
Глава 33
– Просыпайся.
Было холодно. Чертовски холодно. Слова неслись издалека, да и к тому же просачиваясь сквозь клубы густого тумана. Стремясь отгородиться от них, Купер схватился за край одеяла и обнаружил…
– Просыпайся, Купер.
…пучок сосновых иголок в руках. И кровать была очень жесткой. Купер распахнул глаза. Лежал он не на кровати, а то, что он принял за одеяло, оказалось его курткой. Поблизости находились сосновая рощица и ручеек. И Шеннон, что-то бормочущая в полусне. А еще была тень над ним. Тень человека.
– Давай же, – сказал Джон Смит. – Я тебе что-то покажу.
Джон Смит повернулся и зашагал прочь.
Купер усиленно заморгал. Протер глаза. Тело онемело и местами ныло.
Рядом зашевелилась Шеннон:
– Что случилось?
– Мы заснули.
Она рывком села, и куртка, которую они использовали как одеяло, свалилась с нее, открыв маленькие, но твердые груди с темными, почти черными, сосками.
– Что происходит?
– Он требует, чтобы я следовал за ним. – Купер махнул рукой в направлении удаляющейся фигуры.
– А, понятно.
– Но я могу и остаться.
Шеннон вздрогнула:
– Нет. Иди за ним.
Смит, не оглядываясь, шел прочь.
«А ведь он знает, что я последую за ним».
Купер взглянул на Шеннон.
«И она тоже знает».
Он с беззвучным стоном поднялся. Вспомнил, как совсем недавно они двигались, словно давние партнеры по танцу: быстро – медленно, медленно – быстро, быстро – медленно… И так до полного изнеможения. А засыпать потом они вовсе не собирались, лишь прилегли на минуточку отдохнуть…
Нашарив штаны, Купер натянул их.
– Подожди. – Шеннон обняла его. Поцелуй был долгим и страстным. – А теперь ступай, – велела она.
То ли закашлявшись, то ли рассмеявшись и застегивая на ходу рубашку, Купер последовал за Джоном Смитом.
Было около пяти утра. Небо побледнело настолько, что звезды скрылись, по земле струился жиденький туман. Туман был и в голове, но, даже не пытаясь разогнать его, Купер сосредоточился на простом движении вперед.
Вскоре Смит приостановился, и Купер поравнялся с ним. Руки самого разыскиваемого в Америке человека были глубоко засунуты в карманы, а глаза устремлены на остроконечную вершину, которую Купер приметил днем ранее.
– Как у тебя с равновесием?
Сдержав полдюжины колких ответов, которые так и вертелись на языке, Купер лишь глянул на Смита и направился к основанию остроконечной скалы. Смит присоединился к нему. Шли молча. Вскоре склон стал круче, а деревьев не стало вовсе. По мере подъема пришлось пользоваться руками так же часто, как и ногами.
