Клара не успела спросить, что они собираются делать, как её саму вдруг затопила жаркая, обжигающая волна, словно её окунули в горячий источник.
Драконья сила. Нечеловеческая, древняя, чужая.
– Эрти!
Глаза Клары заволокло алым, во рту стоял привкус крови. Дети-драконы делали единственное, что могли, спасая сестрёнку, Кларе оставалось только распорядиться с толком вручённой мощью.
К близнецам присоединился Чаргос, и Клара едва не лишилась чувств. Сквозь неё мчался, обрушиваясь вниз, настоящий водопад.
Остановить внутреннее кровотечение. Справиться с болевым шоком. Вытянуть из раны яд. Разложить его, заставить распасться.
Жара сменилась ледяным ветром. Драконья сила велика; но Кларе требовалось много, много больше.
Пробито лёгкое, раздроблены многие кости, рассечены нервы. Разорваны артерии. Паралич дыхательного центра. И отравление.
Клара словно тянула неподъёмный груз. Драконы щедро делились с ней силой, отдавали последнее, но требовалось больше, много больше.
И неоткуда уже ждать помощь.
Руки Клары оставались горячи, но всё тело ниже пояса и выше локтей охватывало холодом. Сила покидала её тело – и это она просто удерживала Зосю на грани жизни и смерти.
– Мама, держи её, держи! – отчаянно, с надрывом, даже не выкрикнула, а взвыла Аэсоннэ. Дурным голосом закричал и Шоня, задёргался, впился зубами в собственную лапу.
Яд продолжал наступать. Кровь заполняла лёгкое. Всё слабее и прерывистее билось драконье сердце.
– Нет! – захрипела Клара.
Кажется, ладони её проваливаются сквозь расступающуюся чешую; её собственная кровь смешивается с кровью дочери, а почему вдруг открылись раны у самой Клары, она даже не поняла.
Сердце. Толкнуть, толкнуть, толкнуть – бейся, слышишь, бейся, не смей останавливаться!
Артерии. Стянуть, перекрыть, направить кровь в обход.
Яд остановить. Тянуть на себя, на себя, ещё, ещё!..
– Мама-а! – кричит Аэсоннэ. Спина Клары становится мокрой от слёз дочери.
– Держись!
Я держусь, Аэ. Держусь сама и держу Зосю.
Так… сердчишко, кажется, бьётся. Слабо, но ровно. Ох, нет, нет, нельзя отпускать. Чуть ослабишь подстёгивающее заклинание – и тотчас сбой.
Слишком многое надо контролировать, слишком многое удерживать.
Помощь. Им нужна помощь. Чья угодно, кого угодно, на каких угодно условиях…
И всё-таки она её удержала. На самом краю, огромной ценой. Посиневшая, бледная как смерть Клара сидела у неподвижного дракона. Золотистая чешуя покрыта кровью. Серебристый дрот так и торчит – трогать его Клара по-прежнему не рисковала: на нём, похоже, не только яд, но и заклятия раздробления, разрыва.
«Поставлен на неизвлекаемость», – вдруг всплыло в сознании.
Ну да, ну да, тот самый мир, странный мир без магии, золотистые пляжи, бездонное небо, тёплое море и пальмы, барбудас, «Patria o muerte!», «Bandiera rossa la trionferà»
[1]
…
Клара потрясла головой.
«О чём я, как это я?..»
– Мама? – осторожно решился Чаргос. Старший сын словно в одночасье повзрослел лет на десять. Еле на ногах стоит. Близнецы привалились спина к спине, руки бессильно раскинуты, взгляды совершенно опустевшие.
Они удержали сестричку. Но только удержали. Клара поставила заслон смерти, но все силы уходили, чтобы эта преграда просто не рухнула.
Нужна помощь. Немедленно и от кого угодно.
– Кор Двейн, – прошептала Клара непослушными губами. – Где ты, где ты, когда нужен…
Так они и сидели. Клара, оцепеневшая подле смертельно раненной дочери, и её старшие дети, что не в силах были даже двинуться.
Пат.
– Мама! – это вновь Чаргос. – Мама, что делать?!
Слова вязли у Клары на губах.
Что им ответить? Что, стоит ей хоть на миг ослабить хватку, и Смерть жадно вопьётся в редкостную добычу?
– Мама, куда бежать? Откуда помощь вести?
Молодец, сообразил.
Проклятье, сейчас она приняла бы помощь от кого угодно.
– Чари… Нам нужен мир… с сильными магами…
«Что я несу, какой мир, какие маги!
И ведь я это уже говорила, говорила себе, когда спасала Сфайрата. И ведь спасла, а было куда тяжелее!..
Только Сфайрат был истинным драконом, в полной силе. А Зося… как ни крути, наполовину человечек. Хоть и маг по матери».
– Чари… маг… нужен маг. Любой.
– Совсем любой, мама?
– Н-нет… простой колдун не сгодится… Кто может… хотя бы… ходить в Межреальность.
– Хорошо, мама. Будем искать. Аэ, Эрти – оставайтесь с мамой! Поймайте кого-нибудь съедобного, освежуйте, зажарьте. Вы драконы или кто?!
– Да, брате, – смиренно отозвалась Аэсоннэ.
Чаргос попытался перекинуться – получилось это только с третьей попытки.
– Куда тебе лететь, крылья развернуть не можешь! – всполошилась его младшая сестра.
– С-смогу-у, – зло прорычал Чаргос. – Ага! Ну, всё. Ждите.
– Сам смотри не попадись, – крикнула вслед ему Аэ.
– Не попаду-у-усь… – донеслось затихающее.
Что теперь делать? Только ждать и надеяться.
– Мама, мамочка, ну, не плачь, а то я тоже зареву, а мы ж драконы, мы не плачем…
Айка. Голос ломается. И разве она, Клара Хюммель, плачет?
– А почему у тебя щёки все мокрые?
Кажется, она, Клара, уже не различает, когда говорит вслух, когда про себя.
– Не буду. Не буду плакать. – Клара попыталась улыбнуться, губы не послушались.
– Не надо. – Аэсоннэ шмыгнула носом. – Эрти! Вставай, эй! Пошли, словим кого ни есть.
– Угу, – бледный, посеревший, с ввалившимися глазами, Эртан поднялся. – Идём. Точно тут кто-нибудь отыщется…
– Эй, вы куда?! – шёпотом – громче не получалось – запротестовала Клара. – Куда вас несёт?
– Тебе нужно поесть, хозяйка, – Шоня лежал рядом рыжей свалявшейся тряпочкой, глаза закрыты, хвост едва шевелится. – Я… тоже… пойду.
– Ты тоже? Еле жив, кот, тебя сейчас любая мышь затопчет!
– Не затопчет. – Страж-кот кое-как поднялся. Шатало его, надо сказать, изрядно.
