Вам нечего бояться, господа маги!
Я отвечаю за всё.
Сильвия умолкла, выразительно взглянула на бледного Трагне.
Тот неловко, как-то боком, приподнялся.
– Г-господа м-маги… по нездоровью… по усталости и желанию отдыха… прошу избавить меня от тяготы возглавлять Совет Долины. С-считаю, ч-что… – Он сделал паузу, сглотнул. Плечи его вздрагивали. Сильвия глядела на него, чуть сощурившись. – Что госпожа Сильвия Нагваль, несмотря на юные годы… по силе свой достойна возглавить Совет. Кто за, прошу…
Миг спустя толстяк Джиакомо первый завопил:
– Ура госпоже Нагваль! Ура новой главе Совета!
Среди невообразимого шума и гама Сильвия позволила себе выдохнуть и слегка улыбнуться.
Очередной шаг сделан.
Она подняла голову. Так, Джиакомо… другие… как торопятся, однако…
Кто-то смотрел ей прямо в глаза. Холодным изучающим взглядом.
Старый маг, в нелепом балахоне до пят, богато расшитом звёздами, полумесяцами и солнцами. Вычурный посох в левой руке, богато отделанный каменьями, с резным навершием – фигурой расправляющего крылья грифона. Был этот маг дороден, судя по всему – одышлив и незнаком с воинскими искусствами.
Однако смотрел как-то очень, очень нехорошо.
– Джиакомо? – не поворачивая головы, шепнула своему новому симпатизанту Сильвия. – Кто это такой?
– А, это? Это, госпожа Нагваль, почтенный маг и чародей Динтра. Старый целитель. Весьма искусен, опытен и уважаем. Однако никогда не возглавлял Гильдию, всегда держался сам по себе. Болтают, – тут Джиакомо позволил себе хихикнуть, – что был большим охотником до молоденьких девиц.
– Благодарю. – Сильвия по-прежнему глядела прямо в глаза старому чародею. Лицо его казалось сейчас вырубленным из гранита, несмотря на пухлые щеки и тройной подбородок.
Что-то было не так с этим старым врачевателем, любителем свежих прелестниц. Очень сильно не так.
Но об этом Сильвия подумает завтра.
Глава 8
– Вверх!
Лезвие Райны пронзало массу шевелящихся щупалец, сомкнувшуюся над их с Ракотом головами. Восставший удерживал щит.
Казалось, они пробиваются сквозь толщу водорослей, разросшихся так, что заполнили всё под поверхностью воды до самого дна.
Щупальца мелькали, мельтешили, скользили по гладкой незримой преграде, воздвигнутой Ракотом. Рывок нёс их обоих вверх, они пронзали плоть Древнего Бога, чудовища, то ли пробуждённого ото сна, то ли наконец-то обретшего былую силу.
Да, Древнего Бога полнила сила, и Райна ощущала её тоже. Словно могучая рука вздёрнула её за шиворот, встряхнула, норовя выбить из памяти все бессчётные века, проведённые в одиночестве, простой странствующей воительницей.
Валькирия! Ты – валькирия! Всегда ею была, есть и будешь! Всё остальное – лишь марево, мгла, мираж, сон, картинка, пляшущая на внутренней поверхности век.
Походы? Битвы? Товарищи? Всё прах, туман, болотные испарения.
Сияющая кровля Валгаллы, ветви Иггдрасиля, мягкий шелест источника у корней вечного древа. Бешеная скачка с сёстрами, полёт крылатых коней сквозь вечерние зори, идти рука об руку с павшим героем, душу которого она ведёт от ужаса и отчаяния – к радостному осознанию, что саги не лгали.
Взойди в Валгаллу, воин О́дина. Сядь рядом с эйнхериями, ты теперь один из них. Что? Ты вновь чувствуешь голод, ты ощущаешь жажду? Хорошо! Ибо тебя ждут пиры, доброе мясо и добрый эль, охоты, сражения. Множество героев встретят тебя и пожмут тебе руку. Быть может, ты встретишь там своих отца, деда и прадеда. А может, братьев, коль высокая судьба наградила их участью пасть в сражении и пасть молодыми…
О, ты вспомнил о матери? Нет, её здесь нет. Нет и кормилицы тоже. И… и твоей совсем маленькой дочери, что унесла злая лихоманка гнилой осенью. Твоей золотоволосой радости, родившейся вместо ожидаемого сына, но которую ты любишь больше жизни, – да, герой, она в залах Хель. Ты не увидишь её. Ты вздрогнул, герой? Твоя голова поникла? Нет, нет, пусть это не тревожит тебя, герой. Ты в Валгалле, ты – достоин, я, дщерь О́дина, Рандгрид Разбивающая Щиты, сама введу тебя в круг.
И память твоя не будет болеть. Я беру тебя за руку, герой, я сжимаю твою кисть, я чувствую мозоли от меча и от весла твоего «дракона». Смотри на меня, герой. Ведь я красива, правда? Смотри мне в глаза, герой, а я буду смотреть в твои. Смотри изо всех сил. Видишь, ты уже обнимаешь меня, герой? Во сне, что здесь неотличим от яви, я всхожу на твоё ложе, герой, ведь ты достоин меня.
Тебе ведь лучше? Да, конечно, я знаю этот взгляд. Боль уходит, и память поспешно захлопывает тяжёлые сундуки воспоминаний, которым нет места в Валгалле…
Райна будто выпала из настоящего. Мир раздвоился, разделился, и за исчезающее мгновение она, словно наяву, прожила всё это снова – полёт с сёстрами, дымящееся от крови поле битвы, и павшего героя, назначенного ей. Отделение души от тела, её ужас, переходящий в восторг, новый полёт – теперь крылатый конь Рандгрид несёт двух седоков.
И боль, затихающая боль чужой памяти, перед тем как открыть врата Валгаллы и ввести достойного в них – пировать и веселиться, как положено воину, до самого Рагнарёка.
Но боль остаётся, и вернувшаяся сила Древних Богов странным образом усиливает в Райне помимо прочего и её. Валькирия Рандгрид хотела бы это забыть, забыть раз и навсегда, как множество раз перед её очами на пороге тронного зала Асгарда забывал о своих утратах очередной эйнхерий.
Нет, беззвучно кричит Райна. Я Рандгрид, я Разбивающая Щиты, но я и Райна! Я помню всё, я не хочу забывать товарищей, и я не забуду!
Сплошная масса щупалец наконец лопнула со множественным, чавкающим звуком – словно они с Ракотом вырвались из гнилого болота.
Слепящее солнце, яростный свет. Свет битвы и победы.
Огромный амфитеатр, бесконечные ряды ступеней уходят в поднебесье. Что-то изменилось здесь, арена словно бы раздвинулась, нарастила сотни и сотни новых рядов вокруг себя, на которых сейчас бесновались зрители.
Да, ряды по-прежнему заполнены, несмотря на гибнущие сотни и сотни людей, хлынувших через ограждения арены навстречу разящим щупальцам.
Воздух заполнен кровью, её запахом, её эманациями, эманациями смерти.
Валькирия ощущала себя могущественной, как никогда.
Древняя тварь, невесть сколько эонов дремавшая здесь, в старом храме, пробудилась к жизни, напоенная силой, однако она не ожидала встретить такую противницу.
Ибо валькирия Рандгрид тоже была из числа Древних.
И сейчас, рубя направо и налево, Райна искала тех, кто устроил всю эту кровавую вакханалию.
Ту парочку Древних, явно хозяев этого места, вознамерившихся, как они выкрикнули сами, заводя толпу, «овладеть пришельцами, дабы сила их перешла к ним самим».
